к девушке, ощущая, как уложенная муссом челка чуть сдвигается на лоб.
— Это школе нужна удача, — усмехаюсь залихватски, впрочем, тут же сдерживаюсь, чтобы снова не нокаутировать служанку своим магнетизмом.
Только эффект, похоже, все равно избыточный. Дося смущенно опускает глаза, прижав к объемной груди руки в хозяйственных резиновых перчатках. Даже закачалась из стороны в сторону.
Пока не дождались нового обморока, оставляю девушку, но на лестнице натыкаюсь на еще одно украшение дома Беркутовых. Рыженькая Феня испуганно смотрит на меня. При этом выпрямляет свою тонкую фигурку и пятится. Маленькие ручки девушки тоже тонут в резиновых перчатках для уборки. Она оглядывает мой коричневый костюм, а также рубашку высокого качества с перламутровыми пуговицами и вшитой в воротник прокладкой.
— Ах, барин, — тихо шепчет она, — Хоть школу пожалейте.
Ба! Господа, да это же полная капитуляция.
— Ты о чем? — приподнимаю бровь, будто удивляясь.
— От том, что нас с Досей вы не пожалели, — вздыхает, сверкнув глазками.
Белый флаг спущен, но некогда брать ключи от крепости.
Любезно кивнув, я спускаюсь по лестнице, закрыв портфелем свое лицо от раскрасневшейся девушки. Гм, пока ей хватит. Извини, Феня, но тебя ждет чистка паркета, а меня учеба.
Вообще, надо бы научиться дозировать магнетизм. Раньше я таким не заморачивался. На автомате, даже не замечая, бахал на полную. Во-первых, меня почти всю жизнь окружали только стойкие Евгениусы. Сверхлюди намного проще переносят обаяние Префектов. Во-вторых, имидж. Когда шествует Огненный лорд, каждый его шаг должен внушать трепет. Вот я и внушал, а сейчас надо не светиться и сложить крылья. Легко сказать. Заставь Феникса притвориться невзрачным Беркутом.
Пока едем, Тимофей не упускает случая подколоть, глянув на мои уложенные волосы:
— Сенька, ты точно в школу собрался? Не на пробы в модели?
Я улыбаюсь на шутку.
— Не угадал. Просто хочу достойно выглядеть. Это желание со мной надолго. Так что привыкай.
— Вах! Главное, не влюби в себя всех девчонок в классе. Парни обидятся, устроят тебе за углом темную.
Фыркаю:
— На подобный случай я ношу с собой фонарик.
Слуга ржет. На самом деле Тимофею дается не легко вести себя как раньше, и следует ценить эти старания. Все же теперь его воспитанник серьезный человек, изменения произошли резко, да и невозможно для нетрансформированного привыкнуть к моему магнетизму.
— Сеня, вчера еще хотел спросить, как загорелась машина Свиридова? — с неким подозрением спрашивает. — Неужели Павел сдуру поджег свою тачку? Он огневик?
— Нет, он Зюзя, ледовик, — и честно признаюсь. — Я поджег машину, Тимофей.
— Так ты уже Кмет? — выпучивает он глаза, обернувшись.
Би-и-и-и-и-п! Гудки перестраивающегося прямо перед нами седана.
— Тимофей, мать! Дорога! — рычу.
— Вижу, вижу, — он лениво возвращает взгляд на трассу. — Сам виноват, Сенька. Удивил!
— Не Кмет я, — качаю головой и нагло вру, спихивая всё на живу. — Техника случайно выскочила. Экстремальная ситуация, видно, повлияла. Надеюсь, в будущем освою родовой стиль Агни, как мама, но пока это лишь неуправляемые вспышки.
— Понятно…
Похоже, поверил. Но и понятно — магнетизм не дает простым обывателям шансов. Чем дольше Тимофей находится рядом со мной, тем сильнее привязывается. Уже через неделю я спокойно могу сказать ему прыгать на амбразуру шагохода, и он прыгнет. Силой своего внушения и воспользовались мятежные Префекты, чтобы заполучить огромную лояльную армию в десяток планет.
До завода я не доехал. Пока. Вчера, после ухода Свиридовых, матери позвонил классный учитель Арсения и уточнил, всё ли у него хорошо. Вот я и решил, что некоторое время надо побыть обычным школьником. Конспирация — не мое, мягко говоря, но необходимо свести возможные подозрения к минимуму. У Елизаветы и так шок, в связи с эволюцией моей внешности и, главное, выздоровлением ноги. Еще до ужина с Давыдычевым, увидев меня обновленного, бедная женщина заволновалась, места себе не находила, пока не дозвонилась до Николая Амосова и доктор не заверил ее, что после пробуждения «колодцев» некие мутации очень даже возможны.
— Состояние жива-пользователей резко улучшается, — объяснял Амосов по громкой связи, и я прекрасно слышал. — Ведь у них происходит приток энергии и бодрости. Организм будто получает второе дыхание. Фенотип проявляется в полной мере.
— Что проявляется? — не поняла мама.
— Фенотип, набор всех признаков организма. Вот заложен у вашего сына в ДНК рецессивный признак янтарного цвета глаз, но, по каким-то причинам, не мог воплотиться, а с зарядом живы смог. Похожее с ногой. Резервы организма освободились и пошли на восстановление мышцы. Вам еще повезло, что ваш сын не наследственный демоник. Видел я одного мальца. Его батюшка двадцать лет назад убил Высшего иномирянина-тавра, и у ребенка на макушке прорезались рожки.
— Слава Сварогу, демоников у нас в роду нет, — с облегчением выдохнула Елизавета. А у меня сразу появилась куча вопросов. Кто такие эти демоники? И что еще за иномиряне? — Спасибо, Николай Викторович.
Доктор успокоил мать, и она смогла подготовиться к ужину с Давыдычевым. И мой план насчет Свиридовых удался на «ура».
Кстати, насчет Свиридовых. До Княжеского суда дело, конечно, не дошло, но в копилку Беркутовых упадет еще два миллиона рублей. Спасибо покладистости Анатолия. Дрессируем аристократа помаленьку. Свиридов-старший, в отличие от сыновей, умом не обделен. Тем интереснее его переигрывать. Думаю, с Давыдычевым он тоже потом договорится, и за подожженный рынок ему не влетит. Нет, вряд ли земский исправник скатился до взяток. Но должность Давыдычева выборная, приходится учитывать интересы крепких дворян. Свиридовы как раз из таких. Друзей в управе у них много, предприятий в городе хватает, поэтому лучше с ними не ссориться. Постращать — да, изъять штраф или виру — бесспорно, но не ссориться. Естественно, если не переступят черту. Думаю, тому пострадавшему хозяину торговых рядов, Бирмучеву вроде, тоже выплатят компенсацию.
Почему я не пойду с жалобой к Волконскому, князю Твери и главе нашего Дома? А даже выиграв дело, больше двух миллионов я не
