покушать, а книги рассматриваю...
Он вздохнул и повторил.
— Непривычно.
— Не переживай, — хмыкнул я, — к хорошему привыкаешь быстро.
— Этого и боюсь, — нахмурился Сашка. — А вдруг не получится у меня поступить? Что тогда?
— Не поступишь на третий год обучения, пойдешь на второй, — пожал я плечами. — Уж на это твоей смекалки хватит, уверен.
— То есть вы меня не прогоните?
— С чего бы? — удивился я. — Я обещал тебе дать образование и ты его получишь. А уж какое и в какие сроки — тут все зависит от тебя.
— И что дальше? — задал вопрос Сашка и серьезно посмотрел на меня.
Я уже разулся, скинул пиджак и шляпу и как раз расстегивал пуговицы на рубашке, и этот простой вопрос застал меня врасплох. Нет, у меня конечно есть планы на мальца, но вот рассказывать ли их ему?
— Хочешь стать слугой рода? — решился я спросить его в лоб.
— Слугой? — скривился он.
— Ты видно об этом статусе не высокого мнения, — хмыкнул я.
— Кто же слугой хочет быть? — фыркнул Сашка.
— Не скажи, — покачал я головой. — Желающие найдутся. Слуга рода — это не просто подчиненный. Это особо доверенный роду человек. Абы кого в такой статус не примут. Бывает слуг рода и в сам род принимали. Это считается особой милостью за выдающиеся заслуги.
Малец серьезно задумался над моими словами.
— Не знаю, Григорий Мстиславович, — сказал он через несколько минут, когда я уже успел полностью раздеться и сходить принять холодный душ.
Чтобы принять горячий нужно было топить печь, а на это ни времени, ни сил у меня уже не было. Хотя если судить по некоторым трубам, что идут по всей квартире, зимой здесь устроено общее отопление на весь дом. Но по летнему времени оно «не работает», а скорее — князья Юсуповы не тратятся на истопника, оправдано считая, что арендаторы летом и так не замерзнут.
— Чего не знаешь?
— Хочу ли в слуги идти. Хочется быть свободным человеком.
— А кто в наше время может считаться свободным? — спросил я его. — Я? Так у меня столько обязанностей, что не у каждого рабочего есть. И обязательства перед родом, и перед императором, как у дворянина и как у офицера в отставке. И даже как у наставника в институте у меня обязанностей хватает.
— Император? — неуверенно спросил Сашка.
— А у него ответные обязанности перед дворянами. Да и он вынужден соблюдать определенные договоры с сопредельными державами и нашими союзниками. Может и хотел бы он их нарушить — ан нет! Нельзя. Кто ж иначе потом ему на слово будет верить?
После этого разговор сам собой увял, а Сашка ушел к себе загруженный тяжелыми и непривычными для него мыслями.
Однако утром от былой серьезности во взгляде мальца ничего не осталось. Ночь помогла ему принять какое-то решение, а сейчас он просто хотел весело провести выходной.
— Григорий Мстиславович, а пойдемте в парк? — уплетая приготовленный Глафирой Матвеевной омлет, предложил он.
Сенька, сидящий с ним рядом, радостно замотал головой, активно поддерживая эту идею.
— В Сокольниках сегодня людно будет. Можно будет на каруселях покататься, на бревно попробовать залезть, в чайную зайти.
Глаза мальца горели. Он даже мечтательно причмокнул губами, представляя, как бы мы провели время. Вот только у меня на сегодня были совсем иные планы.
— Сожалею, но не смогу составить вам компанию, — покачал я головой, от чего Сашка сразу сник. Мне стало неловко, и я постарался объяснить, что мне не наплевать на них. — О встрече договорился. Сам знаешь, слово держать надо. Может в другой раз?
— Да, вы правы, — грустно кивнул Сашка.
— Вот что, — стал рыться я в карманах. — Держи, — протянул я мальцу купюру в один рубль. — Не знаю, хватит ли, но уж чай попить сможете.
— Да даже много будет, — растерялся Сашка.
— Значит, купите себе петушков на палочке, — улыбнулся я. — Побалуйте себя.
— Спасибо, — растрогался малец.
А мне все еще было неловко. Словно откупаюсь от него.
Быстро прикончив завтрак, я попрощался с братьями и двинулся к дому Боголюбова. Однако сразу к нему я не пошел. Обдумав все слова Анатолия, я решил ему довериться и вложить свои деньги сразу в акции обеих предложенных компаний. А для этого мне для начала пришлось заехать в банк. Была опаска, что по воскресному времени тот не работает. И она отчасти оказалась не напрасной. Большинство отделений банка и впрямь в этот день были закрыты. Но все же с помощью словоохотливого мужичка-извозчика, который всю дорогу травил мне байки о своей жене и ее любви чуть что хвататься за скалку, я нашел открытое отделение нужного мне банка. Там написал расписку, по которой банк мог забрать с моего счета четыре тысячи рублей, и получил взамен наличные деньги. Правда за эту услугу мне еще и пришлось заплатить! Причем уж пять рублей! Грабеж! Однако, ждать до завтра я посчитал неразумным. Я же не знаю, во сколько открываются торги на бирже и когда РуссоБалт выложит свои акции. А деньги могут понадобиться сразу. И уже после получения наличности на руки, я отправился к Анатолию.
— А, Григорий, здравствуй, — спустился ко мне немного заспанный Боголюбов.
Управляющий его поместьем попросил меня подождать в прихожей, где мы по приятельски и обнялись.
— Извини, что сам не встретил. Но вчера я с такой девушкой познакомился, — причмокнул мечтательно Анатолий губами.
— Она у тебя в гостях? — с усмешкой предположил я.
— А? Нет, — мотнул тот головой и тут же предложил мне чаю или кофе.
Пройдя с ним на кухню, Анатолию подали грог, а я все же согласился на кофе, и немного обсудив прелестных дам, переключились на более серьезные темы.
— Значит, ты согласен? — уточнил Анатолий.
— Да. Хочу поровну купить акций Руссо-балт и Сименс.
— Тогда сейчас позавтракаем и ждем, пока Юрий вызовет моего стряпчего. Сам я в детали биржевых сделок не влезаю, — пояснил он, — слишком там все мудрено. Зато Виталий Эрнестович на этом собаку съел! Уж с его помощью наши вложения точно не пропадут.
Завтракать я не стал. И не потому, что у Анатолия плохо готовили,
