вышел из своих покоев.
Чтобы не вызывать лишних подозрений, я как бы не торопясь пообедал и покинул княжеский терем. Дубрава находилась в двух верстах от города и мне следовало поторопиться.
Я только-только вступил под сень вековых дубов, когда услышал стук копыт, а затем и увидел княжну верхом на лошади в сопровождении неотлучной Дарины. Чтобы привлечь внимание всадниц, я вышел из тени разлапистого дуба — великана на открытое место. Завидя меня, княжна повернула коня в мою сторону.
Я подскочил к лошади, и Марица буквально упала в мои руки. Она повернула ко мне своё радостно улыбающееся лицо и впилась в мои губы долгим поцелуем.
— Любимый мой, — ласково проворковала княжна, когда оторвалась от моих губ и положила свою русую головку мне на плечо, — я так соскучилась.
— Любимая моя, — я нежно прижал её тело к груди.
Но тут улыбка исчезла с её лица, и она попросила поставить меня на землю. Я взял её руки в свои и взглянул в её глаза, ставшие серьёзно-напряжёнными.
— Мой милый, беда ждёт нас, — взволновано проговорила она. — Эта змеюка Евфимия пригрозила рассказать батюшке о наших с тобой встречах. Ведь я, как на духу, делилась с нею своими тайнами.
— Я знаю, любовь моя, — я попытался успокоить девушку.
— Но это не все беды, — взгляд княжны стал ещё напряженнее. — Гонец князя привёз приказ, чтобы меня готовили к венчанию.
— Какому венчанию? — опешил я.
— Мой батюшка решил отдать меня в жёны царевичу Льву Диогену, счастливо спасшемуся сыну ромейского императора Романа Диогена, — выпалила Марица и разрыдалась на моём плече.
— А он уже старый, — сквозь слёзы произнесла девушка и зарыдала пуще прежнего.
Данное известие буквально лишило меня дара речи. Я молча гладил любимую по головке, пытаясь утешить.
— Нам нужно бежать, — немного успокоившись, возвестила княжна.
— Бежать? Куда? — я не придумал ничего умнее, как переспросить её.
— Куда угодно, — объявила она, — лишь бы подальше от Киева.
— Я могу увезти тебя туда, где ни один княжеский холоп нас не отыщет, — немного подумав, заявил я. — Но сможешь ли ты жить другой жизнью, вдали от княжеской роскоши? Жизнью простой, сытной, но не такой богатой, как в Киеве.
— С тобой, любимый, я всё перенесу, ко всему привыкну.
— Тогда не будем откладывать сборы в долгий ящик. — заключил я, — Поезжай в терем и собери всё необходимое в дорогу. Только делай это всё в тайне и ни в коем случае не рассказывая о побеге сестре.
— Хорошо, любимый. — не задавая никаких вопросов, согласилась Марица, — Жди меняя по утру на причале. А всем я объявлю, что иду в Ирининский женский монастырь очищаться перед венчанием и пробуду там до приезда батюшки. Так меня никто долго не хватится.
— За две седмицы мы успеем добраться до Полоцка? — поинтересовалась она.
— Да, конечно, — заверил я. — Нам только по Днепру идти за Смоленск против течения, а дальше помчимся вниз, в сторону Варяжского моря.
— До завтрашней встречи, любимый, — проворковала Марица и крепко поцеловав меня на прощание, взобралась с моей помощью на коня. Взяв с места в карьер, княжна унеслась в сторону Киева.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Мои расчёты немного не оправдались. Несмотря на то, что мы шли вверх по течению Днепра на парусах, при попутном ветре и на вёслах, за седмицу мы не дошли даже до Речицы. До вышеназванного городка оставался примерно один дневной переход. Только к концу второй седмицы мы достигли Рши*, где был первый волок из Днепра в Давгову. Нам не было необходимости посещать Смоленск, поэтому мы решили использовать этот переволок, позволяющий нам сократить путь на добрых четыре дневных переходов.
На двухдневный отдых мы остановились не в Рше, а не доходя несколько вёрст до города. Проходя Оршу, мы остановились только около избы мытника. Ему мы доложились, что являемся полоцкими купцами, идущими из Чернигова домой. Стояла середина лета, и кораблей из Днепра в Даугову шло не очень много. Поэтому мы легко договорились со свободной артелью волочильщиков. За два дня нас волоком перетащили по речке Рше, по двум озёрам, названия которых я не запомнил, и семь вёрст посуху в речку Лучёсу, впадающую в Даугову.
Дальнейший путь мы проделали вниз по течению. Вначале по Лучёсе, а затем по Двине. Через седмицу наша ладья причалила у мостков вблизи Древнего города. Здесь мы: я, княжна Марица и её верная служанка Дарица сошли с ладьи. Ещё в Киеве я решил, что вернусь с княжной и её служанкой в свой мир. Туда уж точно не дотянутся руки мести князя Владимира Мономаха. С собой я взял только половину своей доли серебра и книги, которые я купил в Киеве. Среди книг находилась и копия «Повести временных лет», которую я тайком списал с летописи, переделанной в угоду Великому князю Владимиру Мономаху. Вторую половину серебра и мою долю товаров я попросил передать матушке Эгле. Так же я передал рукопись, которую я написал во время плавания для моего будущего ребёнка. В рукописи я описал все ритуалы, которые необходимо совершить, чтобы стать Хранителем Врат. На бересте я начертал послание к матушке Эгле, в котором я объяснил причину моего возвращения в свой мир и почему я не навестил её и свою жену.
Я осознавал, что делаю больно своей жене Эе, исчезнув из этого мира и не повидав её. Но я никогда не любил её и согласился взять её в жёны только из-за долга перед своим родом, который не должен был прерваться. В свой мир я вёл девушку, которую любил больше жизни. Она доверилась мне, и я был ответственен за её судьбу.
Факел я нашёл там, где его оставил. Если Марица бесстрашно следовала за мной по полутёмным развалинам древнего города, то Дарица вздрагивала от каждого постороннего звука и непрестанно крестилась и бубнила вполголоса молитву. Приказав крепко держать друг друга за руки, мы прошли через Врата под мои песнопения и очутились в моём мире.
Дома я повторно перечитал имеющуюся у меня книгу по истории, к которой прилагались берестяные тетради. В них я в своё время внёс известные мне родословные княжеских фамилий моего мира. После изучений этих записей я сделал вывод, что я побывал не в прошлом моего мира, а в какой-то иной действительности. Ни в труде греческих историков, ни в моих тетрадях не было ни слова о Рюриковичах. Тогда как прошло сто лет с того времени, как была нами переиначена «Повесть временных лет». В нашем мире все нынешние князья должны были быть родственниками выдуманного нами Рюрика — прародителя. Но я нашел в своих рукописях всех кого угодно: Аскольдичи Древлянские, Огнемировичи Туровские, Всеславичи Суздальские, Рогволодовичи Полоцкие, Киевские князья
