— Вы сегодня так и напрашиваетесь на драку, благородный рыцарь.
— Я желаю, чтобы меня здесь воспринимали, как подобает, ваше величество.
— Но вы и так заставили себя уважать. Не всякий осмелится задирать благородного барона.
— Ваше величество, заметьте, придворные разочарованы тем, что не увидели поединка.
— И обошлись бы, — проворчал король. — Ну да будь по-вашему. Карл!
На его зов пришёл старший дружинник.
— Не желаешь ли сразиться с благородным рыцарем? — спросил его король.
— Постойте, ваше величество! — запротестовал я. — Эдак вы свою армию без командного состава оставите. И потом, я ведь интересовался положением дел в вашем войске. Лучшего дружинника зовут иначе.
— Значит, вам говорили о Гвидо, благородный рыцарь, — ответил Карл. — В бою ему нет равных, но он не признаёт никакой дисциплины и слишком жаден до денег.
— Пока что от него требуется только умение драться, — заявил король. — Зови его сюда.
Карл отошёл и вскоре вернулся с Гвидо.
— Не хочешь ли подраться? — спросил его король.
— Как будет угодно вашему величеству.
— Благородный рыцарь желает сразиться с тобой, — объяснил король. — Если ты победишь, я пожалую тебе титул. Вас это не оскорбляет, благородный рыцарь?
— Нисколько, ваше величество.
— Как тебе перспектива зваться благородным рыцарем, Гвидо?
— Она мне очень нравится, ваше величество.
— Что ж. К бою!
Начавшие было расходиться придворные снова собрались под навесом. Благородная дама Янина помахала мне рукой, а королева что-то сердито выговаривала магу.
Король взмахнул со своего места платком, что являлось сигналом к началу поединка.
Сразу же стало понятно, что Гвидо драться умеет. Всё-таки хорошо, что меня давно убили.
Гвидо не давал мне роздыху. Он атаковал, а я отступал, отражая его удары. Физиономия дружинника не выражала никаких эмоций — он просто работал. Его меч методично обрушивался на меня со всех сторон, с неправдоподобной быстротой. Я попытался провести контратаку, но Гвидо отбил мой удар, да ещё и кисть чуть не отсёк. Забава начинала затягиваться. И я принял решение.
Со стороны это выглядело так, словно очередной удар Гвидо застал меня врасплох. Я лишь немного отклонил меч врага в сторону и тут же почувствовал, как его остриё ломает мне рёбра и рвёт внутренние органы.
Надо признаться, что ничего приятного в этом нет.
Поразив меня, Гвидо шагнул назад и опустил меч. Это его и погубило. Он ожидал, что я упаду и буду корчиться в конвульсиях. Но не тут-то было. Я сделал резкий выпад и пронзил врага мечом. Дружинник осел на землю, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— Как ты это сделал? — прохрипел он. — Я же тебя убил.
— Нет, как видишь.
У Гвид кровь хлынула изо рта. Он нащупал рукоять ножа, но извлечь из ножен его уже не успел.
Прибежал местный ангел смерти, вытащил из тела растерянно оглядывающуюся по сторонам душу и потащил с собой, объясняя по дороге, что всё подстроено: и травма барона, и поединок, и сама смерть Гвидо, а он попался, как последний осёл.
Зрители этого, конечно же, не видели. Дружинники двинулись ко мне. Я поплотнее запахнул распоротый камзол и зашагал им навстречу.
— Примите наши поздравления, благородный рыцарь, — сказал Карл. — Далеко не каждый смог бы справиться с Гвидо.
— Ваш коллега, кажется, умер, — заметил я.
— И неудивительно. Любой умрёт, если насадить его на меч. Вас ожидают их величества.
Четверо дружинников подняли Гвидо с земли. При этом особой скорби на их лицах что-то не наблюдалось.
Чертовски приятно было, когда я подошёл к навесу, а придворные устроили мне овацию. Кажется, почти никого не расстроила смерть лучшего бойца в дружине.
Я приблизился к королевской чете и поклонился.
— Браво, благородный рыцарь, — сказал мне король. — Вы, кажется, ранены?
— Ничуть, ваше величество.
— Ну да! Я же видел, как Гвидо ударил вас мечом.
— Он всего лишь распорол мне камзол и разрубил цепь с талисманом, подаренным мне благородной дамой Яниной.
Король с сомнением покачал головой.
— Что-то мне в это не верится. А ну распахните камзол.
— Ваше величество! Здесь же дамы!
— Ничего страшного. Дамы отвернутся.
Я раздвинул рваные края камзола, и король увидел на моём теле тонкую царапину, оставшуюся от страшной раны, нанесённой мечом Гвидо. Если б мне удалось потянуть время ещё немного, то заросла бы и она.
Надо заметить, что ни одна благородная дама не отвернулась — все на меня уставились. Те, кому было плохо видно, становились на цыпочки и вытягивали шеи.
— Стало быть, помощь лекаря вам не нужна, — сделал вывод король. — Можете идти отдыхать.
* * *
Барон уже очухался. Он ответил на мой стук в дверь и позволил мне войти.
— Вот, переоделся, как вы того и хотели.
— Оставьте это, — проскрипел барон. — Похоже, я действительно был неправ, и боги указали мне на это, звезданув бревном по башке.
— Я весьма сожалею об этом происшествии, благородный барон.
— Не знаю, что на меня нашло сегодня. Ну да ладно, через пару дней буду на ногах. Говорят, вы победили Гвидо?
— Мне просто повезло, благородный барон. Можно надеяться, что мы больше не враги?
Барон улыбнулся и жестом подозвал меня к себе. Я подошёл, и он стиснул мою руку так, что аж глаза на лоб полезли.
По выходу от него, меня выловила благородная дама Янина. Мы выпили за победу, и я утащил её в сад. До вечера мы изображали возлюбленных, после чего я распрощался с ней и проник в покои канцлера. Все интересующие меня находились там. Достойное общество попивало винцо, обсуждая происшествия прошедшего дня.
— Хотела бы я, чтобы этот Диего сдох самой мучительной смертью, какую только можно придумать, — высказала пожелание благородная дама Гризельда. — Откуда он взялся? И зачем вы допустили этот поединок, благородный канцлер?
— А что я мог сделать?
— Вы и не пытались, — раздражённо бросила благородная дама Гризельда.
— Одного понять не могу, — заговорил королевский лекарь. — Я сам видел, как меч Гвидо пропорол бок этого Диего. Но никакой раны у благородного рыцаря не осталось — так, царапина. А ведь кольчуги на нём не было.
— Оставьте это, — отмахнулась благородная дама Гризельда. — Какая разница, была ли на этом мерзавце кольчуга?
— Кстати, а что говорит благородная дама Янина? — спросил казначей канцлера.
— Ничего определённого. Наш благородный рыцарь довольно скрытен.
— Значит она его плохо спрашивала! — агрессивно заявила благородная дама Гризельда. — Пусть будет понастойчивей!
