по случаю в их военторге себе новый импортный чёрный кожаный портфель. Хватит мне уже со старым ходить, не солидно.
И вообще, надоело ловить на себе удивлённо-неприязненные взгляды при первом знакомстве во время визитов с лекциями по линии общества «Знание». Мол, куда приперся в таком юном возрасте, солидным дядям и тетям лекции читать! Подумал было о том, чтобы очки без диоптрий себе заказать. Всё постарше выглядеть буду. Неплохая идея для имиджа, но я от нее отказался. Вспомнил, сколько весят очки со стеклянными линзами, что в СССР можно купить. Заработаю на носу постоянную красную метку. Да и небезопасно это. В транспорте толкучка, локтями пихаются только в путь. Недавно одному нашему студенту так локтем очки разбили, так он из-за попавших осколков стекла глаза лишился. Ради солидности это все мне ни к чему.
Чтение лекций по линии «Знания» периодически оборачивалось особо светлыми моментами. Так, однажды Константин Сергеевич подогнал мне классную лекцию на Останкинский мясоперерабатывающий комбинат. Шефскую, без оплаты, но так даже лучше. Давно заметил, что за лекцию без оплаты в правильном месте могут накидать столько подарков, что никакая десятка сверх уже и не нужна. Руководству предприятия нравится, оно знает, что лекция бесплатная, и так старается лектора отблагодарить, чтобы он еще раз пришел, что меры в этом не знает. Что, кстати, говоря, довольно просто сделать, ведь люди руководят большими государственными предприятиями, и не из своего кармана меня подарками заваливают.
Что порадовало, на мясокомбинате, похоже, навели справки, и обо мне им явно кто-то серьезный очень хорошо отозвался. Потому как с самого начала обращались со мной чрезвычайно вежливо и учтиво, а после лекции меня сам главный инженер через проходную провожал. Было смешно смотреть как вахта, как по команде, дружно отвернулась от двух полных сеток в моих руках, из которых торчали бумажные свёртки, подозрительно похожие размерами на батоны колбасы разных калибров.
Пришлось отвезти всё это добро к Шадриным. Попросил Викторию Францевну глянуть, что там самое ценное, чтобы презентовать человеку, который мне лекцию на мясокомбинате устроил. Машина бабушка совершенно спокойно восприняла принесенные мной «честно заработанные подарки». Совершенно невозмутимо она выложила все свёртки на стол на кухне и начала их разворачивать, действуя весьма сноровисто. Бывалый человек, что тут скажешь. Привыкла, видимо, всякие пайки министерские или дипломатические распаковывать. Их хорошо снабжали в СССР. Маша с Галиёй подключились к этому процессу. Кроме колбас варёных и копчёных, там оказались ещё сардельки и сосиски.
— Нам не съесть столько! — постановила Виктория Францевна.
— Давайте, парням в общагу отнесу что-нибудь, — быстро сориентировался я. — Галия могла бы завтра отцу моему что-то передать в институте. И к бабушкам на выходные поедем, тоже неплохо бы гостинцев привезти. Так что, Виктория Францевна, ещё мало будет!
Все рассмеялись. Колбасный запах заполнил кухню, все почувствовали разыгравшийся аппетит. Меня усадили за стол пить чай с бутербродами.Хозяйка, тем временем, раскладывала мою добычу на столе.
— Парням твоим в общаге сосиски варить не с руки будет. Давай им самый большой батон варёной колбасы отдадим, — я кивнул, соглашаясь. — За лекцию отблагодаришь вот этим, это хорошая колбаса, — отложила она батончик копчёной колбаски. — Ну, а остальное сейчас поделим на три части, да девочки? Нам, бабушкам в деревню и отцу.
Чаепитие затягивалось. Мы перепробовали из нашей трети все колбасы. Хорошо, что сосиски и сардельки хоть не стали варить.
Завернул презент для Константина Сергеевича обратно в бумагу и спрятал в портфель. Поехал в ДАС с огромным свёртком варёной колбасы в авоське. Взвесил его в руке, килограмма два с половиной. По дороге в общагу купил три батона. Не одну же колбасу мы есть будем.
Парни в общаге накинулись на колбасу как с голодного края.
— Булатовских пригласим? — спросил я своих.
— Давай! — махнул рукой Ираклий.
— Мужики, у нас бутеры с варёной колбасой есть, — заглянул я к ним в комнату. — Уже кончаются.
Второй раз приглашать не пришлось. Студент — это вечно голодное существо, готовое есть все и всегда. Особенно на халяву.
Народ у нас потом надолго завис, кто-то притащил трёхлитровую банку с пивом и понеслась… Пока всё не выпили и не съели, и все байки не рассказали, не разошлись.
* * *
Горный институт.
На пары Галия опять пришла с авоськой. Вечно она что-то таскает, — подумала Диана. — Как клуша с трудоднями.
Галия повесила авоську на стул. Диане почудился тонкий аромат копчёной колбасы. Эх, сейчас колбаски бы, — подумала она. — Позавтракать не успела, вот и мерещится.
— Блин. Что так колбасой пахнет? — возмущённо спросили сзади. — Аж желудок сводит.
А! Так это мне не кажется! — удивилась Диана.
— Ой. Простите, пожалуйста! — Галия подхватилась и куда-то ускакала с этой авоськой.
Пряный мясной дух исчез вместе с ней.
Диана, удивленно уставившись на дверь, анализировала причины и следствия и судорожно глотала слюну, пока Галия не вернулась, чуть-чуть опоздав к началу пары.
— Ты где была? — шёпотом спросила её Диана.
— К отцу твоему бегала. Паша ему гостинцы передал, — так же шёпотом ответила Галия.
* * *
Константин Сергеевич из общества «Знание» очень удивился, увидев меня на пороге своего кабинета. Сказать по правде, я не был уверен, что он что-то возьмёт у меня, если действовать в обычном порядке. Он был из той же породы старых интеллигентов, что и Серафима Михайловна из института Бурденко. Но с моим богатым жизненным опытом и не знать, как подарить подарок и такому человеку? Поэтому я изобразил запыхавшегося и сильно куда-то спешащего человека. Подбежал и быстро выложил из портфеля ему на стол свёрток с колбасой.
— Здравствуйте! Это вам с мясокомбината просили передать благодарность за очень хорошего лектора. Если что, я готов у них читать лекции хоть каждый день, и днём, и ночью. Извините, очень спешу, — выпалил я и умчался с той же скоростью, что и ворвался к нему в кабинет.
Пока он свёрток развернёт, пока что-то сообразит, я уже далеко буду.
Надеюсь, не обидится. Как-то же я должен его благодарить за такие подгоны. Да и сам он лекции не читает, а вкусная колбаса ему точно не помешает.
На выходные поехали к бабушкам в деревню, хотели удивить их московскими деликатесами.
— А мы вас уже заждались! — заявила бабушка, небрежно кидая нашу авоську со свёртками в холодильник. — Помогайте, давайте!
Они купили целого телёнка и сейчас занимались его переработкой. Все конфорки новой плиты кипятили тушёнку в стеклянных банках.Нас с женой моментально поставили за мясорубку набивать кишки фаршем.
— Куда столько? — ошарашенно спросил я. — Холодильника не хватит столько заморозить.
— Коптить будем, — фыркнула Никифоровна. — Нам Трофим коптильню сколотил.
Коптить? Это что-то новенькое. Надо посмотреть, как это делается.
До глубокой ночи мы воевали с говяжьими кишками.
— Хорошо, нас их мыть не заставили, — шепнула мне жена.
Бабушки сами перекручивали и перевязывали шпагатом эти длинные колбасины, делали из них маленькие круглые кольца.
Я так понял, фарш был как из нормального мяса, так и из ливера. Пришлось им повозиться.
На ночь колбасные кольца оставили сушиться в сенях, подвешенными на палке.А в субботу с самого утра Трофим поставил меня щепу из ольхи строгать. Посмотрел я на его «коптильню». Подумал сначала, что это туалет новый. А это шкаф такой. Внутри колбасу развесили в несколько рядов. Сбоку топка. Сомневался, что тяга будет, но была, ещё какая.
— Хорошо на вишне, яблоне коптить, — учил меня Трофим. — Если старую какую яблоню где рубить будешь, дрова с неё береги.
Полдня мы поддерживали огонь в топке. Запах копчёного мяса накрыл всю округу. Галия сидела с нами и слушала байки деда.
— Всё. Пошли обедать, — распорядился дед. — Дадим им отдохнуть.
Ушли мы, как выяснилось, не только обедать, но и «поспать немного». Думал, жена моя с непривычки наработавшись в деревне уставшая будет. Куда там! Соскучились мы друг по другу за неделю сильно. Так что «тихий час» подзатянулся. Когда вышел из дома часа в четыре, чтобы вновь заниматься коптильней, на ходу клевал носом. Поменяли местами колбасу внутри шкафа, что была повыше, перевесили пониже и наоборот. Галия, как стемнело, ушла. А мы с дедом
