Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

– У тебя заминка вышла. Ма-аленькая такая. Она уже давно не пропавшая. Отец видел ее сегодня утром. Тебе не сказали разве?

– Император человек такой, что его легко убедить в обратном, – отмахнулся от меня бритоголовый.

– А мне так не показалось. Можешь думать, что хочешь, но твоя задумка попахивает идиотизмом. Ты можешь свалить все на начальство или использовать запасной план.

– Что? А, – осклабился он. – Запасной так запасной. Он включает, раз уж ты попросил рассказать об этом, – бритоголовый оторвал от стола небольшую доску, – травмы, так как ты решил оказать сопротивление.

– Да-да, – раззадорился я. – Это я связанный по рукам и ногам буду оказывать тебе сопротивление. Да тебя же в момент раскроют.

– Максим! Хватит, прошу, – впервые за все время Аня подала голос.

– Принцесса дело говорит, – бритоголовый оперся на доску. – Но, с другой стороны, ты тоже прав. Наверно, стоит тебя развязать, чтобы следов на руках оставалось не слишком много. Или… Если поджечь дом, то от тебя точно не останется и следа. Нет, это будет уже не так интересно.

Он отставил доску в сторону, подошел ко мне и дернул за веревку, освобождая руки. Я не сразу ощутил, что они, как плети, повисли вдоль тела. Зато секундой позже от плеча до кончиков пальцев взорвались миллионом иголочек.

– С ногами сам справишься.

– Максим! – снова воскликнула Аня, на этот раз строго, точно предупреждая о предстоящей ошибке.

– Все в порядке, – я как раз расправился с одной веревкой. – Хуже не будет. И прости, что обманул тебя.

– Обманул?

– Видишь, это оказалось не самое безопасное место.

– Это так мило, – с отвращением проговорил бритый. – Кончай уже, мое терпение лопается, а у тебя еще четыре минуты.

– Целых четыре минуты, – поправил я его.

– Думай, как знаешь. Скоро нечем будет, – ухмыльнулся он.

Парень стоял рядом с доской. Я закончил с последней привязью и встал. Голова не кружилась и меня не шатало, так что я рассчитывал, что, быть может, смогу даже победить. Хотя чувствовал внутри, что вряд ли сюда отправят какого-нибудь дурака. И в этом я не ошибся.

Стоило мне только поднять руки, как бритый тут же, с опорой на стол, размашисто сыграл ногами, пролетел в сантиметре от меня и уже через секунду оказался сбоку. Я еще даже не начал поворачиваться, а оторванная от стола доска уже мчалась мне в лицо.

Для защиты я инстинктивно подставил обе руки. Сильный удар заставил меня отшатнуться назад, но все же я не упал. Но руки закрывали обзор и следующий удар пришелся под ребра, а от третьего я увернулся лишь по какому-то внутреннему чутью.

Отошел в сторону на пару шагов, держа бритого в поле зрения. Тот вел себя расслабленно, словно дрался со школьником. И даже продемонстрировал пистолет в носке:

– И не надейся, что сможешь победить.

– Я надеюсь тебе что-нибудь сломать, – я закатал рукава и бритоголовый тут же посмотрел на шрамы:

– Знакомые следы.

– Твои коллеги постарались.

– Надо будет им выразить благодарность, – ухмыльнулся бритый.

– На том свете выразишь, – я подскочил к нему так резво, как смог, сделал короткий выпад и достал его. Почти достал.

Я целился в солнечное сплетение, но доска, которую бритый держал в руках, внезапно поднялась, как шлагбаум. Чтобы не разбить в фарш левый кулак, я повел его ниже и удар получился в разы слабее. В ответ тут же получил тычок плоскостью доски.

– Максим, – протянул бритый. – Ты же знаешь, что ничего у тебя не выйдет. Анне Алексеевне вряд ли захочется увидеть тебя с разбитым лицом. И запомнить тебя таким.

Я стер кровь, что потекла из разбитого носа. Не первая драка и не последняя. Еще один рывок, мощный замах, обманка, но оба удара прошли мимо цели. Бритый ожидаемо увернулся от хука справа, но сразу же в развороте отступил назад, а я из-за собственной скорости подался вперед и тут же напоролся на его удар.

Он моментально вышиб весь воздух из груди. Я хлопал ртом, прижав к груди руку и слушая уже не совсем ритмичное биение сердца. Увернуться от следующего удара уже не хватило сил. Им бритый опрокинул меня на пол. Я закашлялся, втянув в легкие пыль.

Снаружи раздался грохот, треск очередей и даже взрывы. Причем шума было гораздо больше, чем часом раньше. Бритый занервничал.

– Что ж, доведем до конца. У меня еще достаточно времени. Кого ты позвал на помощь, лже-барон? – он наклонился ко мне, а я попытался еще раз достать его, но снова безуспешно. – Да ты никак не остановишься!

Снаружи еще грохнуло, да так сильно, что сквозь разбитые окна пронеслась взрывная волна. Бритый нервно глянул в окно.

– Да ты никак испугался! – хохотнул последний оставшийся в живых боец и тут же схлопотал пулю промеж глаз – оказывается, достать оружие из носка можно быстрее, чем за секунду.

– Теперь ты! – рявкнул бритоголовый, проверяя наличие патронов в пятизарядном «коротыше».

Мне стало жутко и я, перевернувшись на спину, медленно начал отползать в сторону открытого люка. К Ане я не мог двигаться – если он станет стрелять, девушка окажется на линии огня. А из «коротыша» сделать пару случайных жертв – как нечего делать.

– Да куда же ты! – бритый схватил меня за ногу, увернулся от одного тычка, но словил второй, почти в подбородок.

Он быстро наклонился и отвесил мне оглушительную оплеуху. В глазах потемнело. Теперь я только чувствовал, как он, под стрекот пулеметов и прочего стрелкового вооружения всех калибров, бросил мою ногу на пол, подложил толстую доску. Я приготовился к худшему.

И лучше бы это был звук выстрела, но то оказался противный треск сломанной кости. Я взвыл от боли и дернулся от мучителя, вызвав тем самым и вовсе адские ощущения.

– А теперь…

Я нащупал пальцами край люка, ведущего в подвал, собрался с силами и провалился туда вниз головой. Перелом отдался острейшей болью во всех нервных узлах до самого позвоночника прежде, чем я отключился, уже второй раз за этот день.