Еще у одного панцера экипаж после попадания без пробития брони, двигатель с перепугу заглушил и до сих пор завести не может. И у панцеринфантерии приданной один транспортер подбили.
Впрочем, когда мы двинулись прочесывать рощу, из которой авровцы, согласно докладу комроты-1, фланговый огонь вели, то одну пушку нашли. Брошенную. Стандартная «дага» на круговом лафете, который русские со шкодовской гаубицы срисовали.
Еще через километр на броневик наткнулись, точнее, на его ржавый остов. Судя по виду, он тут с прошлой осени торчал, а то и дольше. И ни одного трупа. Понятно, что авровцы не только раненых утаскивают, но и убитых стараются синим не оставлять, но всё равно – для встречного боя картина странная.
У броневика мы задержались, пока «обер Мойша» с пехотой переругивался – они, оказалось, не сообразили, что теперь мы впереди идем и с первыми ротами остались.
Вышли к Хомутовке. Это уже не деревушка, а вполне такой городок, с церквушкой, домиками двухэтажными, беленькими. Приятный на вид, даже расстреливать жалко.
Перед ним мы снова остановились – пехота не захотела вперед идти. Приказать им Розенбаум не мог, панцеринфантерии было две роты, и командовал ими гауптман. Сам же «обер Мойша» тоже вперед не рвался, и я его чувства в этом вопросе вполне разделял – памятуя о том злосчастном бое за безымянную деревеньку, когда нас с Вольфом едва не поджарили. Корпусная панцеринфантерия, пусть и «разбавленная», это, конечно, не банда анархистов, но и «смилодонт» тоже не «мамонт», ракеты бортом ловить куда хуже приспособлен.
Решили ждать Вольфа, а заодно и артподдержку. Смысла, правда, я в ней особого не видел – с пригорка, где мы стояли, два трети городка как на ладони видно. Ну да командованию виднее.
Оказалось, задержались не зря. Минут через пять после того как стали, из-за крайних домиков мотоцикл с коляской вылетел, и седок в той коляске очень старательно палкой с белой тряпкой размахивал. Большая тряпка – то ли скатерть не пожалели, то ли наволочку.
Давно я уже белых флагов не видел. Гражданская война – штука жестокая, пощада к врагам здесь не в чести. Те, кто всерьез дерется – мы, авровские офицерские части, синегвардейцы, – бой ведут, как правило, до последнего… и не патрона, а человека. Ну а шваль разнообразная, которой по всем сторонам фронта хватает, эти обычно и не додумываются, что есть такой полезный для здоровья сигнал. Максимум, на что их хватает – руки поднятыми держать, да оружие не по кустам побросать, а аккуратно на обочину сложить.
Может, конечно, у них просто тряпок подходящего цвета не находится.
Вылетел этот мотоцикл прямо на машину обер-лейтенанта Розенбаума, который как раз на сотню метров вперед выдвинулся. Остановился, выкатился из него пухленький мужичок в кожаном, насколько я в оптику разобрал, пальто и начал «оберу Мойше» чего-то втолковывать.
Жаль, право, думаю, что я по губам читать не умею. Интересно же.
Тут как раз «гепард» штабной подъехал. Затормозил рядом с панцером ротного, вылез из него Вольф с начштаба. Пухлик мигом на них переключился. И почти сразу же у меня в наушниках зашурало.
– Котенок-1, к командиру!
– Понял, – отзываюсь и, перещелкнув тангенсу, командую: – Михалыч, выдвигайся метров на десять вперед и вдоль строя – на правый фланг.
Мы, пока катались, интервал постепенно уменьшили. Так что сейчас от моей левофланговой до машины комроты метров шестьсот получилось.
Пухлик в пальто был Хомутовским градоначальником, в смысле, бургомистром. А задницей своей драгоценной он рискнул, дабы сообщить нам чрезвычайно ценную новость – авровских частей в его разлюбезном городишке не имеется. Уж больше часа как.
Час – это он, как я прикинул, скорее всего, приврал. Даже если они с утра в готовности стояли, что, в принципе, не так уж невероятно, сосредоточение наше не заметить сложно было, а разведка у авровцев вполне на уровне, и двинулись в момент начала артподготовки, все равно час не получается. Минут сорок-пятьдесят, не больше.
Плохо, что внятно рассказать про эти самые авровские части он толком тоже не сумел. Или не захотел, но в этом случае ему не в бургомистры надо было подаваться, а прямиком в актеры. Потому как «дурачка играть», когда на тебя калибр восемь-восемь прищуривается… лично я не сумел, прокололся бы.
Да, были… да, много… много техники… панцеры были. Нет, не считал. Погоны? Золотые… но и солдат было много. Нет, эти недавно появились, а раньше только взвод с поручиком был. Сколько это самое недавно? Неделя, может, дней десять…
Где-то минуту спустя, когда окончательно ясно стало, что ничего толкового пухлик больше не выдаст, Вольф велел ему заткнуться и катиться обратно в город. Тот попытался чего-то пискнуть насчет гарантий для мирных обывателей… Кнопке на него посмотрел стеклянно и холодно отчеканил:
– Единственная гарантия для вас – благоразумное поведение. Если в наших солдат будет произведен хоть один выстрел, город будет уничтожен.
Добрый он… майор Вольф Кнопке.
Бургомистр побагровел, забормотал чего-то… тут уж я его оборвал и тихо посоветовал не маячить больше у господина майора перед глазами. Пухлик попятился, налетел боком на панцер, отскочил от него, что твой мячик для пинг-понга, прыгнул в коляску и умчался.
Майор ему вслед поглядел… вытащил портсигар, достал сигарету, нам – мне и «оберу Мойше», который уже с панцера спустился и рядом со мной стоял, – предложил. Затянулся, отступил на шаг, так чтобы в тени от «гепарда» оказаться, – солнце хоть и невысоко поднялось, припекало уже ощутимо.
– Итак… какие будут мнения, господа офицеры? – Смотрел он при этом на меня, но только я-то пока еще не настолько ополоумел, чтобы пасть разевать, когда рядом два настоящих обер-лейтенанта стоят.
– Собственно, – задумчиво произнес начштаба, – чего-то в этом роде мы и ожидали. Глупо было бы рассчитывать на полную оперативную внезапность в этом чертовом бардаке, именуемом Русской Гражданской.
– Ты, – улыбнулся комроты, – подобрал не совсем удачное сравнение. У моего дяди было до войны небольшое заведение в Мюнстере, и, уверяю тебя, Вилли, порядка там куда больше.
– Охотно верю, – кивнул начштаба. – Так вот, повторюсь, глупо было бы рассчитывать на полную оперативную внезапность, особенно с учетом того фактора, что мы пытаемся наступать по одному из наиболее очевидных направлений. Можно не сомневаться, что, будь в распоряжении командования противника чуть больше времени и сил, мы бы встретили здесь полноценную полосу обороны.
– Но у них, – вполголоса заметил Вольф, – не было ни первого, ни второго.
– Да. Поэтому они ограничились небольшой мобильной группой, которая, полагаю, будет пытаться применять против нас классическую заслонную тактику… собственно, они уже это один раз проделали.