Ознакомительная версия.
— Не только, — сказал я. — Теперь я вооружен и опасен. Настолько, что сам себя боюсь. А что узнал ты?
— За эти два часа?
— Я что, — пробормотал я, — отсутствовал так недолго?.. Какой же я молодец, везде успеваю, просто золотце.
Бобик услышал, попытался напрыгнуть прямо на седло, едва не столкнув меня на землю, дескать, он тоже золотце, а раз нас двое таких, я должен слезть и бросать ему бревнышко.
— Сейчас мои люди, — ответил Азазель, — ищут безопасные дороги в ту область. Нет, а что узнал ты?
Я развел руками, не выпуская повода:
— Да ты знаешь, я весьма даже, сам не знаю. Ожидал нечто большее. Как же — Рим! Ватикан!.. Хотя, может быть, если бы подольше да еще бы вникся, проникся и прочувствовал, то да, а пока нет, хотя и немножко да, хоть и не слишком.
Он прервал в нетерпении:
— Что дали?
— Обещали помощь, — сообщил я, не моргнув глазом. — Но не сейчас, а если прорвемся прямо к их цитадели. Или даже в цитадель. Главную! Что, как догадываюсь, не совсем как бы хи-хи. Но у меня другая проблема. Азазель, из-за мягкого характера Адама, что, на мой взгляд, ни рыба ни мясо, постепенно забылась сама суть важнейшего события того далекого времени!
— Ну-ну, — сказал он в нетерпении. — Хрюкай дальше!
Я повторил все доводы насчет поклона ангелов Адаму, закончил словами:
— И вот теперь хочу восстановить историческую справедливость. Я вообще великий восстанавливатель исторических справедливостей, если они, конечно, несут в себе зерно прогресса. И хорошо бы восстановить подчинение ангелов человеку, что по мягкости характера ни разу этим правом не воспользовался, что дало обнаглевшим ангелам повод говорить на голубом глазу, что ничего такого не было, и мы там вообще не стояли!
— Ты что, — переспросил Азазель в недоумении, — в самом деле? Хочешь заставить ангелов подчиняться?
— Сам знаешь, не хочу, я скромный и стеснительный, но историческая необходимость…
— Ну да, необходимость, а ты ни при чем, ясно. Да, ты не Адам, тот был парнем мягким и добрым, а ты даже не знаю, точно не от Адама.
Я ответил оскорбленно:
— Конечно же, поклониться мне лично, если именно я до этого додумался. Странный ты вообще. А как же еще? Приоритет!
— Ну да, — пробормотал он, — как же еще… Знаешь, хотя мне самому не нравится идея поклониться человеку, тем более — тебе, но Михаилу не понравится куда больше. Так что я твою наглую и свинскую идею поддерживаю почти полностью. Хотя и не целиком.
— Мне нужны юристы, — предупредил я.
Он изумился:
— Откуда они у меня? Ангелы, даже падшие, не могут пасть настолько низко!
— Это понятно, — согласился я, — не настолько уж они и весьма… Тогда поищи среди осужденных. Только не там, где сидят в котлах за мелкие преступления, а среди самых отпетых.
Он посмотрел на меня с уважением:
— Ну ты и жук… Сразу нашелся. Хорошо, я отыщу таких мерзавцев и немедленно введу в курс дела. Ты где будешь?
— В замке лорда Робера, — ответил я. — Он предоставил в мое распоряжение лучшие апартаменты. Не скалься, я еще и Мое Величество, а он — лояльный подданный, уважение выказывает!
— Хорошо, — сказал он. — Отыщу тебя и там.
— Пусть продумают линию защиты, — велел я. — Где у нас слабые места, где сильные, где можем чуточку уступить, где перейти в наступление, схитрить, смошенничать.
— У тебя, — уточнил он. — А не у нас!
— А ты?
— Я в этом не участвую, — предупредил он. — Я, знаешь ли, тоже ангел, кланяться мне совсем не хочется. Особенно, как уже сказал, тебе!
— А почему особенно? — спросил я обидчиво.
— Да уж очень ты, — сказал он, — даже по моим неправедным меркам слишком неправедный! Заведовал бы адом я, уж не знаю, в какой бы котел тебя сунул!.. Нет, вообще не знал бы, что с тобой делать. Я всегда полагал, что нельзя праведное дело делать неправедным человеком неправедными руками и неправедными способами!.. Но ты вот как-то ухитряешься.
— Я современный, — возразил я, — и всесторонне развитый человек! Гуманист. Потому за мир и дружбу кого угодно прибью или зарежу, как и должен поступать человек с высокими духовными принципами. Ты и юриста такого найди!
— Настолько такого не найти, — сказал он с сожалением, — придется тебе самому выступать, поддерживать.
— Мне вроде бы нельзя, — сказал я, — лицо все-таки заинтересованное.
— А кто эти правила знает?
— Хорошо, — ответил я, — посмотрим по обстоятельствам. Зайдешь?
Он посмотрел на высокие башни замка, зубчатую стену и стрельчатые окна с цветными стеклами, покачал головой:
— В другой раз.
Лорд Робер расшибается в жажде оказать мне королевский прием, но я предупредил, что ввиду военного времени я как бы не король вовсе, а свирепый и лютый вождь крестового похода против Зла, потому меня лучше не отвлекать всякими подозрительными удобствами.
Время поджимает, Маркус опускается все ниже, вот-вот войдет в атмосферу, я пометался по комнате, в висках стучит кровь, сказал почти с отчаянием:
— Михаил!.. Есть идея!
Далеко-далеко прозвучал странный мелодичный звук, я с трудом опознал арфу, которую как-то слышал на концерте классической музыки, затем в шаге от стены появился яркий свет, разросся.
Пригибаясь, как будто проходит под аркой, в комнату шагнул архангел Михаил в тех же блистающих золотом доспехах, включая наручни и поножи, с коротким мечом римского образца на поясе, но пока что без шлема с плюмажем, красивый и надменно золотоволосый в крупных кудрях.
Я отметил про себя, что явился на зов моментально, на этот раз не выказывает недовольства, речь не о субординации, а скорее всего пойдет о наступлении на укрепленную крепость противника. Ради такого дела можно забыть все эти мелочи этикета, однако я был готов, и едва он красиво выступил из столба света, я сказал с жаром:
— Михаил, я подумал так и эдак, но если ангелы небесного легиона ударят по мятежникам с одной стороны, а Вельзевул с другой…
Он посмотрел в удивлении:
— Ты о чем?
— О совместных действиях, — сообщил я.
Он отрезал жестко:
— Мы в состоянии и сами смести все в аду. Ладно-ладно, я тебя понял, смертный. Если будут трудности, то мы, конечно же, позволим этим предателям, если они в самом деле раскаялись, пойти с нами. Хоть и в сторонке.
Но весь его вид говорил яснее ясного, что все новые мятежники сгорят в пламени еще только при виде грозного архистратига и его небесного легиона.
— Но когда войска соприкоснутся на Эльбе, — сказал я, — или там протекает Коцит, не пойдет ли месиловка и взаимное истребление уже между союзниками?
Он поморщился:
— Мы с Люцифером никогда не будем союзниками!
— Временными союзниками, — заверил я. — И так плохо? Тем более опасно. Все-таки для успешного разгрома надо бы действовать почти сообща! А для этого вам нужно признать мое право не только на землю…
Ознакомительная версия.
