Вита почувствовала, как вся напряглась, словно струна, судорожно вцепившись в поводья.
Однако, внимательно рассмотрев всадников, она вдруг поняла, что все ее страхи были напрасны. Она видела перед собой молодых, красивых людей, с веселыми темными глазами и сверкающими белозубыми улыбками.
Они только издали казались свирепыми и страшными, сейчас же было ясно, что настроены они вполне дружелюбно.
К тому же никто из ее эскорта не сделал никакой попытки сражаться с подъехавшей группой, ни один из них не вытащил ни пистолет, ни кинжал.
Вита ждала, что последует дальше, тем более что больше ей ничего и не оставалось.
В то же время она пыталась лихорадочно разобраться, что бы все это могло означать.
Один из всадников, видимо, главарь, отдал приказ, и остальные сразу окружили Виту и ее эскорт плотным кольцом.
Затем он подал знак, без сомнения означающий следовать за ним, и когда все повернули в указанном направлении, в том числе и Вита, ей в голову пришло одно-единственное возможное объяснение – этих всадников отправил ей навстречу шейх Меджул, чтобы доставить с почетом в свой лагерь.
В том, что он смог каким-то образом узнать о ее приезде, девушка не видела ничего невероятного. Возможно, кто-то из его людей, находившийся в Дамаске, узнал о ее приезде и поехал вперед, чтобы предупредить шейха. А возможно, у них были какие-нибудь иные способы связи, например, почтовые голуби. Голубиную почту ввел у себя повсеместно еще Фатимид – халиф Каира.
Бевил рассказывал Вите, что птицы постоянно летают по направлениям Каир – Басра – Бейрут – Константинополь и что в пустыне по маршруту от Дамаска до Пальмиры через каждые пятнадцать миль возведены специальные башни.
Так или иначе, но сейчас для Виты было очевидно, что перед ней не враги, а друзья, и это было самое главное.
Единственное, что все еще тревожило ее, это совершенно непонятное поведение Назира.
Он отнюдь не выглядел как человек, способный трусливо бежать с поля боя. Но пусть даже так: если он был из племени Мезраб, неужели он не мог узнать своих соплеменников в тот же момент, как они только появились?
Она все еще недоумевала, однако ее арабский был, к сожалению, не настолько хорош, чтобы она могла задавать такие сложные вопросы. И Вита решила, что у нее еще будет время во всем разобраться, когда они приедут в лагерь шейха.
И еще кое-что казалось ей непонятным. Они слишком долго ехали по пустыне, а ведь Изабель Бертон уверяла ее, что лагерь шейха Меджула должен находиться где-то недалеко под Дамаском, где еще сохранились зеленые сочные пастбища. Кроме того, она сказала, что Джейн и ее супруг находятся в пустыне всего три недели и вряд ли за такое относительно короткое время могли откочевать со своими стадами далеко в глубь пустыни.
Впрочем, Вита едва ли могла судить об этом – ведь она не знала ни величины их стад, ни продолжительности их остановки на пастбище. К тому же она понятия не имела, как велико в это время года племя, с которым они кочевали. Были ли там женщины и дети или только одни мужчины.
Вита знала, что анизы – наиболее могущественный народ в Сирии и одно из самых больших и влиятельных племен бедуинов в Аравийской пустыне.
Однако они были расколоты на небольшие племена, среди которых было и племя Мезраб.
Бевил как-то говорил ей, что когда он был в Сирии, анизы насчитывали в своем составе около трехсот пятидесяти тысяч человек, рассеянных по территории по меньшей мере в сорок тысяч квадратных миль. Однако он не мог ей сказать, насколько большим было племя Мезраб, и Вита не стала сейчас даже фантазировать на эту тему.
Словом, она вполне могла успокоиться. Так или иначе, все скоро должно разъясниться.
Они ехали все дальше и дальше, так что Вита уже устала и проголодалась, когда наконец заметила впереди нечто, напоминающее черное облако, лежащее в пустыне. Подъехав ближе, она увидела, что на самом деле это множество черных шатров.
Они, без сомнения, достигли конечного пункта своего путешествия, так как всадники оживились и снова принялись издавать свои воинственные крики, размахивать копьями, подбрасывая их в воздух и ловя на лету. Кто-то запел странную, дико звучащую для уха Виты, монотонную песню, вызвавшую смех у остальных.
Лошади также почуяли, что дом близок, и рванулись вперед. Скоро они все летели бешеным галопом, на полной скорости преодолевая последнее расстояние, отделяющее их от шатров.
«Я победила! Я сделала то, что намеревалась! – с восторгом говорила себе Вита. – Я скоро увижу кузину Джейн! И обязательно найду решение своим проблемам, как она нашла решение своим!»
Когда девушка разглядывала раскинувшийся перед ней лагерь, ей показалось, что здесь сосредоточено много шатров, и она подумала, что, наверное, здесь не меньше двух-трех сотен людей.
Они уже подъехали достаточно близко, когда Вита разглядела один большой шатер, стоящий поодаль от других. По этим признакам Вита догадалась, что это – шатер самого шейха.
Синьор Дайри рассказывал ей, что главный шатер, шатер шейха, всегда ставится с западной стороны лагеря. Это делалось потому, объяснил он, что именно с запада аравийцы ожидают как нападения врагов, так и приезда гостей.
«Сражаться с первыми и приветствовать вторых – вот главные обязанности шейха, – говорил он девушке. – Для храброго шейха поставить шатер на восточной стороне лагеря означает бесчестие».
Тогда Вите эти сведения показались не особенно интересными, но сейчас она вспомнила о них с благодарностью и, глядя на одиноко стоящий шатер с западной стороны лагеря, подумала, что цель близка и больше ей не надо скакать по пустыне в поиске своих родственников.
Это был долгий, трудный день, и как только всадники, все еще продолжая кричать, подъехали вместе с Витой к шатру шейха, девушка спешилась и, поправив немного съехавшую шляпку, приготовилась войти внутрь.
Возле входа в шатер стояли на страже два бедуина с оружием в руках. Они и подали знак Вите входить.
Полог шатра был откинут. Девушка решительно шагнула вперед и… застыла на месте, испытав самый настоящий шок. Сердце ее замерло от страха. Посередине шатра стоял высокий мужчина, и, по-видимому, поджидал ее.
Одного-единственного взгляда было ей достаточно, чтобы понять – это не муж кузины Джейн, не шейх Абдул Меджул эль-Мезраб.
Вместо него перед ней предстал шейх Шаалан эль-Хассейн, с которым она не так давно разговаривала на пристани в Бейруте.
Несколько мгновений они стояли и молча смотрели друг на друга. Затем, стараясь держать себя в руках и не выдавать своего страха этому человеку, Вита заговорила по-английски:
– Почему я здесь? – спросила она резко.
