Тайная магия относилась к красному цвету силы. И способности серий были в основном вспомогательными.
— Это и есть основной, — буркнул Иван. — Но владеет он им на уровне Легенды.
У меня аж челюсть от этой информации отвисла. Наставников, которые могли обучать тайной магии, во всем мире были единицы.
— Да ладно? Что же ты раньше молчал? Когда он сможет прийти?
— Сегодня. Только…
Иван замялся, словно бы не зная, как сказать что-то очень важное.
— Что? Да не томи ты, ирод! Говори! Он проигрался и должен много денег? Или под наблюдением охранки?
— Нет. У него есть одна маленькая… странность.
— Ну, кто из нас без них. Ладно, пригласи своего братца на разговор. Как говоришь, его зовут?
— Иван, — ответил бывший начальник дружины.
— Твой тезка, значит. Буду ждать.
Я покосился на манекены, словно намекая, что разговор окончен. И боец кивнул:
— Я свяжусь с ним. И дам вам знать.
Дружинник развернулся и направился к дверям. Я же прошел на тренировочную площадку и сел на коврик, погружаясь в транс.
Сознание заволокло дымом. И я словно оказался в доме, заполненном ядовитым смогом. Шагнул вперед, и из марева передо мной появился энэнра:
— Давненько тебя не было видно, — растянув губы в усмешке, начал он. — Решил поучиться чему новому?
— Все так.
— Ну, ученье свет, — протянул сотканный из дыма дух. И отступил в сторону:
— Проходи.
Передо мной возник стол, на котором, как на ткацком станке красовались полупрозрачные серые нити. Энэнра встал у стола и принялся плести узоры, создавая сеть. Я осторожно начал повторять за ним, соединяя атаки в связки.
Знаков плетений в школе энэнра было немного. Но меняя местами знаки, можно было получить новую комбинацию. Обычно это делалось под надзором учителя — наставника. У меня же этот процесс проходил спонтанно. Впрочем, иногда мне подсказывал дух дыма. Но подобное случалось крайне редко. И только когда у него было хорошее настроение. Так что учился я в основном методом проб и ошибок.
Это была долгая и кропотливая работа. Она могла занять весь день. Особенно учитывая, что в состоянии глубокой медитации время текло по-другому. Порой я мог создать серию интуитивно. А иногда выходило так, что мой фантом разваливался на части или атаковал своего создателя. Подобные казусы очень веселили духа.
Ладно, начнем.
Я завязал знак, и над столом появился фантом. Уменьшенная копия того, что я призывал во время боя. Я напитал плетение силой, и фантом послушно выполнил заложенную команду. Отлично. Посмотрим, с чем это можно скомбинировать.
Сегодня работа шла на удивление легко. И узоры — знаки получались на загляденье красивыми. Даже сложные плетения добиваний давались быстро, словно я вязал эти узелки не один десяток раз.
Новая серия легла в арсенал, а за ней еще одна. Для надежности я попробовал их, и фантом послушно выполнил команды. Вроде все гладко. Даже окон нет.
Я оторвался от стола и вытер со лба пот. Пора выходить из транса.
Медитативное состояние отпускало медленно и неохотно. Словно бы я выныривал из густой патоки. Но Дом Дыма растворился, а я вновь оказался во дворе.
Рядом со мной стоял дворецкий.
— Давно… ты… здесь? — прохрипел я.
— Нет, мастер, — Мейхэм протянул мне руку, помогая встать. — К вам пришла гостья.
— Кто? Кристина Михайловна?
— Нет. Но мадам Юсупова недавно звонила. Была недовольна тем, что вы ей вчера с ней не связались.
Последнюю фразу дворецкий произнес с видимым осуждением.
— Позвоню, — поспешил успокоить я Мейхэма. — А кто пришел?
— Виктория Ильинична.
— Хм…
Признаться, Викторию я увидеть не ожидал. Ну, посмотрим, с чем пришла соседка.
Муромцева ждала меня в холле. Она сидела в кресле и, задумчиво уставившись в окно, пила поданный Мейхэмом чай. Девушка не стала менять прическу и прятать дерзкие красные пряди волос. Виктория была одета в джинсы, футболку и поверх которой лежали ремни портупеи. Эту деталь гардероба девушка наверняка считала удобной. Каждая кожаная полоска подчеркивала ее фигуру.
— Ты же не возражаешь против дружеского визита? — спросила она у меня.
— В тяжелые времена только такие встречи и нужны, — ответил я, не зная, стоит и обнимать гостью.
Она все решила за меня и протянула руку. Я пожал крепкую ладонь и оказался в объятьях Виктории. Княгиня отстранилась и наморщила носик.
— Я ожидала чего-то большего.
— Что? — не понял я.
— О тебе ходят слухи, Карамазов. Поговаривают, что ни одна дама не может устоять против твоей харизмы.
— Ну…
— Бессовестно врут, — усмехнулась нахалка, отходя на пару шагов. — Хотя сила у тебя наверняка вкусная. В городе не найти другого энэнра.
— Круглов тоже владеет этой энергией, — принял я ее правила игры.
— Он не такой, — девушка нахмурилась.
— Ты имеешь что-то против бастардов? — с сарказмом протянул я. — Княгиня обрела коготки?
— У меня всегда будут зубы и когти, милый, — девушка прошлась по гостиной прислушиваясь к звукам, которые издавал паркет. — Странно, что полы скрипят даже в доме богачей, — пробормотала она.
— Влажность высокая. Мы живем на острове, — пожал я плечами.
— А мне кажется, что дело в наших предках, которые под конец жизни начинают понимать, что все становится скверно. Они готовы отдать фамилию выродкам, которых и за людей не считали. Ирония судьбы.
Я на это лишь улыбнулся.
— Мне тоже большую часть прожитых лет пришлось прожить с клеймом позора рода…
— Мой ответ «нет», — резко перебила меня Виктория и в ее зрачках блеснула молния. — Я ничего не имею против бастардов. Никогда не понимала этих игр с чистотой родословной. Семьи вырождаются из-за того, что не желают пускать в свои жилы свежую кровь.
— И чем же плох мой друг? — вернул я разговор в интересующее меня русло.
— От него веет смертью, — неожиданно выдала Виктория.
Стало ясно, что она привыкла к прямоте и не считает нужным интриговать. Всегда ценил в людях эту черту и потому не стал играть.
— О чем речь?
— Разве ты не замечаешь в нем этого? — гостья устроилась в кресле, закинув ногу на ногу. — Будто кто-то проводит кромкой ножа по твоей коже. Именно так я ощущаю его силу. Она не режет меня. Но стоит дернуться…
Девушка не договорила и прижала пальцы к губам, словно не позволяя себе произнести следующие слова.
— Он пугает тебя? — я подошел ближе.
— Нет, — Муромцева покачала головой, словно пытаясь убедить в сказанном саму себя. — Настораживает. Что-то в нем неправильное.
— Есть такое, — не стал я спорить. — Этот гад почти не пьянеет.
Муромцева засмеялась и хлопнула себя по бедру.
— Ну вот же, признак того, что он не от мира сего. Никогда не доверяла тем, кто не может нажраться в хлам и выложить все свои секреты.
— Он мой человек. Я ему верю.
За смехом гости все же угадывалось напряжение.
— И он не причинит тебе вреда, — мягко произнес я.
— Тогда и я не трону его, — пообещала Виктория. — Но ты ведь понимаешь, что я пришла не для того, чтобы обсудить с тобой нашего общего знакомого.
— Понимаю.
— Поговаривают, что у вас в доме есть девушка…
— Так бы сразу и сказала, что ты по дамам, — поддел я гостью. — А то придумала, что у меня харизмы маловато.
— Алексей, ты и вправду хорош, уверяю, — улыбнулась княгиня. — Но ходят слухи, что тебе служит некто с силой молний.
— Все так, — тут же насторожился я.
— Эта стихия очень капризная и довольно редкая.
— Знаю.
— Мало кто в Союзе способен грамотно обучать владению ею. А если говорить точнее, почти некому сделать это. Мне пришлось пройти через очень болезненный опыт, — она поежилась, подцепив пальцами и слегка оттянув в сторону ремень на плече.
— К чему ты ведешь?
— Я могу помочь. И более того, хочу это сделать.
— Уж прости, но я должен спросить, зачем тебе это?
— Все логично. Я хочу получить опыт взаимодействия с молниями другого человека и сделать тебя обязанным.
