С лица эксперта не сходила добрая и одновременно лукавая усмешка. У тетрадей он застыл надолго. На Хьюза никто не обращал внимания. В присутствии этих людей, каждый из которых по-своему являлся исследователем, очарование безмолвного волшебства исчезло. Ему стало некуда себя деть, но и уходить не хотелось. Он топтался, словно пережидая. Чего – сам не знал.
«Прочность стен, высота потолков, качество отделки, деревянные панели…» Обрывки фраз доносились до него, перебиваемые деловитым вышагиванием. «Раньше, чем через полгода, не получится», – вторил юрист. Неужели Питер собрался продавать дом?
Человечек наконец выпрямился с оханьем, чтобы дать отдых натруженной спине.
«До чего же этот тип похож на хозяина! – подивился Хьюз, присмотревшись к нему. – Если бы Джосайя Лестрейд знал о его существовании, он бы изменил завещание. Вот кому здесь самое место!»
Их глаза встретились, и Дэни, не умевший молча выдерживать чужой взгляд, спросил, сам не зная что:
– Ну, и?..
– Простите?
– Общее впечатление, – пожал плечами Хьюз, используя этот вспомогательный жест всякий раз, когда руки находились в карманах.
– Ну, если только самое общее! – улыбнулся человечек. – Да и то нет смысла. Поскольку очень скоро это всё перейдет…
Он посмотрел наверх, и Дэни, послушно проследовав глазами, увидел, как Питер разматывал рулетку и указывал поверенному, где зафиксировать конец.
Эксперт с задумчивым видом вернулся к витрине с бумагами, и Хьюз последовал за ним.
– Для газеты, – брякнул он, испытывая неотвязное состояние беспомощности рядом с этим самодостаточным умником.
– Понимаю, – неожиданно с одобрением кивнул человечек. – Если хотите мое мнение, тетради – самое любопытное из всего. Когда вам случится повстречать дневники тех времен, вы убедитесь, что они составлены именно на таких тетрадях. Так что даже если это и подделка…
– Что значит «если»? – оторопел Хьюз.
– Видите ли, я вынужден говорить так, потому что слышал краем уха, под каким соусом всё это великолепие преподносилось покойным. Это, конечно, в высшей степени забавно, что и говорить! – рассмеялся эксперт негромким, но искренним смехом. – Как бы то ни было, его старания заслуживают самой горячей похвалы. Честное слово, на меня всё, что я увидел, произвело глубочайшее впечатление. Но я здесь по другому поводу. В любом случае не мне судить о том, персонаж ли только Холмс или реальное историческое лицо, поскольку серьезно я никогда этим вопросом не занимался. Мое дело – вот… – Он слегка провел пальцем по одной из обложек. – Состав бумаги и чернил, качество сохранности, так сказать, состояние под воздействием времени. Но уже сейчас, если вам интересно, могу осторожно допустить, что эти записи сделаны отнюдь не вчера.
– Как это? Ну… не вчера… А насколько не вчера?
– Настолько, что может статься, их автор – современник Конан Дойла. – Человечек снова с удовольствием рассмеялся. – И потом, фальсификации, знаете ли, порой куда симпатичнее подлинников. Почему бы и нет? Главное, чтобы прослеживался вкус.
Против воли Хьюз, как муха в сиропной ловушке, всё крепче прилипал душой к этой сладостной обманке. Фикция, перевертыш, да что угодно – не всё ли равно, если внутри всё обмирает от счастья!
Покончив с делами, двое мужчин спустились и молча присоединились к ним. Склонив голову так, что подбородок почти упирался в грудь, Питер раскачивался на носках своих блестящих ботинок. Глаза его пытливо ощупывали содержимое ящиков, и то же положение рук – в карманах – нисколько не мешало общему ощущению прижимистой собранности, исходящему от его фигуры. Не то что у Хьюза, который пихал туда руки, когда не знал, куда деть и их, и всего себя.
– Удалось определиться? – спросил наследник, не подняв головы и глядя прямо перед собой как человек, которому не особо интересно наблюдать на лицах окружающих реакцию на его слова.
– Молодой человек из газеты, – улыбаясь, начал человечек, доброжелательно подмигнув Дэни, – мистер…
– Хьюз.
– Мистер Хьюз предложил любопытную идею. Посвятить этой замечательной коллекции что-то вроде описательного репортажа или рецензии. Мы взялись решить, что для этого лучше всего подойдет. Но для начала необходимо ваше одобрение. Как вы на это смотрите?
Молчание нового хозяина казалось Хьюзу невыносимым, но эксперт, похоже, лучше разбирался в оттенках безмолвия Питера Лестрейда. Он бойко перечислял нужное, Хьюз же, понимая, что лучше не вмешиваться, чтобы не испортить, отвернулся и как зачарованный смотрел на дневники. Более его ничто не интересовало. Без них всё теряло смысл. Настолько, что не хотелось и браться.
– Ну вот. Если договорились, тогда вроде бы и всё.
Хьюз прослушал, о чем же в итоге договорились.
– Вы какую газету представляете, мистер Хьюз? – впервые подал голос поверенный.
– «Финчли-ньюс», – отозвался Дэни как можно небрежнее, хотя сердце его сжалось.
– Угу, – промычал без энтузиазма юрист. – Я так понимаю, это не в Лондоне.
Остальные переглянулись с одинаковым выражением. Впрочем, здесь подобрались люди тертые, и никто особо не надеялся, что ответ превзойдет ожидания. Дэниэл Хьюз не походил на лицо из «Таймс» или «Гардиан».
– Итак, мистер Хьюз, – обратился к нему эксперт, добавив своему напутствию ту малость торжественности, какую допускала его неубиваемая ирония. – В общих чертах всё обговорено. Можете приступать, и, пожалуйста, чувствуйте себя свободно. Я здесь тоже еще некоторое время побуду.
– Нам с мистером Карвером уже пора, – сказал Питер и повернулся к эксперту. – Ключи оставляю вам. Мой адрес вам известен.
– А бумаги? – Дэни взялся двумя пальцами за краешек одной из тетрадей хоть и аккуратно, но так отчаянно, будто пытался зацепиться якорем за дно спасительной гавани. – Как насчет них?
Эксперт тоже выжидающе посмотрел снизу вверх на Питера, и у Хьюза екнуло в душе: «Самое важное-то не выяснили!»
– Что вы имеете в виду? – уклончиво отозвался Питер.
– Вы позволите ознакомиться? Возможно, это стоит опубликовать. – Голос Хьюза лишний раз подтвердил то, что и так уже было известно. Ни один лондонский журналист не опустился бы до столь молящих интонаций. – Хотя бы отрывочно.
Питер пожал плечами, что означало, что он раздумывает.
– Поймите, если удастся привлечь к ним интерес, от этого все только выиграют. И больше всех – вы.
– Мистер Лестрейд, вам предлагают дело, – вкрадчиво-протяжно, словно размазывая мягким нажимом на собеседника собственный тон, добавил человечек.
Питер вновь пожал плечами, что означало, что ему всё равно.
Через несколько дней «Финчли-ньюс» со всем своим провинциальным усердием разразилась долгожданной статьей. Долгожданной для Дэни, измучившегося страхами, что приземленный мистер Харрис не клюнет, сочтя его идею бредовой. Конечно, главному редактору полагается быть во многом житейским и будничным, ведь на его плечах груз стольких забот. И всё же мистер Харрис, как бы выразиться поточнее, дитя глуши, сугубо местечковый продукт, что ни говори, он слишком узок и безнадежно прозаичен, чтобы
