— В обратный путь отправляетесь завтра?
— В распоряжении министра сказано: доставить без промедления.
— Ну, как скажете. — Комендант облегченно вздохнул, радуясь, что ему не придется ставить на довольствие такую ораву. Он перечитал доставленный мной документ, бросил его на стол, не спеша поправил сабельную перевязь и величественно изрек, будто диктуя фразу для скрижали истории: — Ожидайте, сейчас распоряжусь привести.
Майор вышел из комнаты, а я остался в гордом одиночестве, шепча про себя молитвы, чтобы нам все удалось без сучка без задоринки. Можно подумать, у Всевышнего нет других дел, кроме как слушать наши причитания!
Глазами моего друга я вдруг увидел, как открываются ворота и во двор тюрьмы въезжает зарешеченный возок, а за ним — пара дюжин жандармов.
— Капитан, у нас гости, — послышался на канале связи встревоженный голос Лиса.
— Вижу.
— Может, в башне еще кто-нибудь содержится?
— Кадуаль сказал, только маркиз.
— Есть мысли?
— Сделай там что-нибудь!
— Оригинально. Например?
— Мне почем знать? Надо освобождать пути отступления.
— Капитан Гренель к майору Ле-Палисье! — послышалось между тем у крыльца. — Скажите майору что я прибыл за Лантенаком! — спрыгивая с коня, крикнул жандарм.
— Будет сделано, гражданин. — Лис скрылся за дверью.
— Ты уже придумал?
— Что-то вроде того. Но ты уж прими его там по-свойски, предложи отдохнуть. Будет сопротивляться — настойчиво предложи. А я пока возвещу гостям благую весть.
Казалось, на лестнице слышатся шаги, хотя я точно знал, что через толщу стен они не могут доноситься на три этажа вверх.
— С чрезвычайным предписанием, — донеслось за дверью.
Часовые взяли «на караул», пропуская офицера.
— Капитан Гренель, — с порога начал наш конкурент, но, увидев мои лейтенантские эполеты, осекся. — Где майор Ле-Палисье?
— Капитан Гренель, — медленно повторил я. — Так-так. На вашу беду, месье, я знавал капитана Гренеля! — Моя рука легла на эфес сабли. — Вы не Гренель и не капитан. Ваше имя — Констан Мулен, предводитель шуанов[33] из Сент-Обенского леса! — Я сделал шаг навстречу жандарму, демонстративно вытаскивая саблю.
Как я и надеялся, капитан был храбр, однако недостаточно сообразителен. Видя, как моя сабля покидает ножны, он выхватил свою и, не давая мне шансов, рубанул наотмашь. Я качнулся в сторону, и клинок глубоко вошел в спинку кресла.
— Взять его! Хватайте роялиста!
Внутри любой малой проблемы живет большая, которая лишь ждет случая вылезти наружу.
Закон троянского коня
Дверь распахнулась.
— Да, слушаюсь, гражданин майор! — прокричал Лис, выскакивая на крыльцо. — Будет исполнено! — Он оглядел двор, стал в эффектную позу и провозгласил: — Комбатанты, друзья мои, Отечество смотрит на вас с надеждой широко открытыми от ужаса глазами! Жуткие, грязные твари стремятся преградить дорогу свершений завалами роялистских интриг, перекопать ее ненавистью и тайными кознями. Но всякий честный гражданин, всякий соратник и сподвижник взял за оружие, чтобы утвердить идеалы свободного человека на земле, где воздух свободы пропитан равенством и братством, где даже пороховой дым таит в себе великое священное пламя революции, пламя, в котором рождается наша великая республика!
Он потряс кулаками, и все присутствующие радостно завопили:
— Да здравствует Республика!
— За мной, братья! За мной, и да ниспровергнется в бездну забвения коварство наших врагов! Ибо мы вспомним каждого, и отольются ему свинцовыми пулями стоны матерей и слезы жен, сколько бы их у него ни было! За мной, граждане комбатанты, за мной, сыны Отчизны милой, минута славы настает! Не посрамим Отечества!
— Лис, куда ты их повел? — поинтересовался я, глядя, как вбежавший караул прижимает к полу сопротивляющегося капитана Гренеля.
— Куда повел, куда повел… в кабак, куда же я еще могу повести? — В этот момент в кабинет размашистым шагом вошел, почти вбежал комендант. Следом за ним стража ввела высокого надменного старика. Между морщин, подобно траншеям избороздивших его лицо, смертоносными пушечными жерлами пылали холодной яростью глубоко посаженные глаза.
— Что здесь происходит?! — заорал Ле-Палисье.
— Это Констан Мулен, предводитель шайки вандейцев! Я узнал его, а он пытался зарубить меня. Они хотели освободить маркиза! Не зря министр предупреждал, что где-то есть двурушник, продающий информацию роялистам, и что, вероятно, они попытаются отбить Лантенака.
— Но чтобы с такой наглостью! Кто вы такой? — Комендант перевел взгляд с испорченного кресла на корчащегося в руках дюжих часовых офицера.
— Я капитан Гренель из жандармерии. У меня есть пакет!
— Фальшивка! — обличительно крикнул я. — Конечно, есть! Не с букетом же лилий ты сюда заявился, гражданин Мулен. Эту подделку я забираю! — опережая майора, протягивающего руку к запечатанному распоряжению, воскликнул я. — Пусть министр разбирается, кто и по чьему приказу написал этот документ. Майор, прошу вас задержать мятежника вплоть до высочайшего распоряжения. Маркиз, потрудитесь следовать за мной.
— Постойте, лейтенант, а подписать бумаги?
— А как же, сей момент. Это самое главное.
Я направился к столу, активизируя связь.
— Лис, как там у тебя дела?
— Я бы сказал, прискорбно.
— Что случилось?
— Случилось? И он еще спрашивает?! Я почти рыдаю и, хотя делаю это беззвучно, сердце мое разбито вдребезги, шо та китайская ваза эпохи Мин под каблуками революционных матросов.
— Ты это к чему?
— Я требую, чтобы Институт оплатил мне расходы. Не для того я морочил голову честному гражданину, выдуривая у него золото, чтобы потом оплачивать им гулянку жандармов-кровососов! Кстати, я так и не выдал потерпевшему карту, и это меня, как честного коммерсанта, гнетет со страшной силой.
— Лис, что там происходит, в конце концов?
— Это еще не конец концов, а только начало начал.
— Коней оставьте здесь, — между тем командовал мой друг. — Банда заговорщиков-вандейцев хочет освободить маркиза де Лантенака. Гнездо заговорщиков — таверна «Фонарь аристократа», что в четверти мили отсюда. Эти негодяи прекрасно знают в лицо наших солдат, однако вас они еще не видели, но им, — Лис грозно оскалил зубы, — предстоит с вами познакомиться!
