Мнимый полицейский усмехнулся одним уголком губ:
— Я действительно Арман де Морней, родился в Луизиане на Кот-Бланш у самого Мексиканского залива. Отец владел большой верфью и с детства желал приохотить меня к своему ремеслу, но мне больше нравилось рисовать корабли, чем их строить. Отец, подобно многим гугенотам, почитал все художества делом порочным и потому не позволял мне учиться живописи. Как-то мы сильно повздорили с ним из-за этого, я был отослан из дома в Новый Орлеан, к деду, тот был военным хирургом. Когда-то после ранения он спас руку моего отца. Тогда-то батюшка и познакомился с его дочерью.
Что сказать, занятие хирургией нравилось мне еще меньше кораблестроения, но жизнь в Новом Орлеане была полна соблазнов для юноши из провинции, тем более что деньги у меня водились.
Однажды после веселой пирушки мы поссорились с одним шевалье и скрестили шпаги. Я бы не сказал, что это была дуэль. Мы не позаботились ни о секундантах, ни о враче, ни о простых условностях, но все же это был честный бой. Вино ударило нам в голову, фехтовать я любил, считался лучшим клинком в моем городке и на втором же выпаде проткнул соперника, как лягушку. Он рухнул без движения. Я думал, несчастный мертв, и, решив не дожидаться, пока нагрянет полиция, бросился наутек. Однако мой противник оказался живуч, его привезли к моему деду, и, к несчастью, он умудрился очнуться, когда я помогал бинтовать рану, и опознал меня, а потом взял и умер.
— Нет, каков мерзавец! — вставил Лис. — Вот так взял и коварно умер!
— Я глазом не успел моргнуть, как оказался в камере под замком. Суд обвинил меня в убийстве, и очень скоро моя голова должна была расстаться с телом. Но малышка Софи подкупила стражу. — Де Морней остановился. — Нам удалось спастись. С тех пор кем я только не был: погонщиком стад, офицером, актером…
— Арман, оставьте послужной список для мемориальной доски, — продолжал куражиться мой напарник. — Переходим сразу к десерту — тайной службе! На кого вы работаете, господин Гадюкин?!
Де Морней пропустил мимо ушей странное прозвище и едва слышно произнес:
— Метатрон. Он заинтересован во встрече с вами.
— Кто? — не унимался Лис. — Синхрофазотрон знаю, мотокросс еще, а Метатрон…
— Рейнар, — перебил я, — Метатрон — это ангел, олицетворяющий перст Божий.
— Ангел? — с сомнением посмотрел на меня Сергей. — Откуда в Париже ангелы? Да и рановато нам на встречу с ними.
— Думаю, это позывной.
— Да шо ты говоришь?! А то я не догадался. Вот все думал, кем же сумасшедшие с манией величия считали себя до рождения нашего старого, в смысле, молодого приятеля? Теперь знаю — Метатронами!
— Не говорите так, этот человек воистину перст Божий.
— Да уж понял, что в носу им не поковыряешься… Ладно, с этим позже. Скажи, любезнейший, ты эту залепуху о нашем аресте лично сварганил или тебе ее Метатрон скинул?
— Арман, — заговорил я, стараясь перевести на человеческий язык пламенную тираду друга, — нам очень нужно сделать кое-какие бумаги, и как можно быстрее. От этого будут зависеть множество жизней, в частности наши с вами и мадемуазель Софи.
— Если мне вернут багаж, я сделаю вам любой документ. Если пожелаете, даже подтверждающий, что вы — чудом спасшийся Людовик XVI.
* * *
Мрачная, обнесенная каменным забором башня, некогда крепостная, а теперь превращенная в тюремную, с подозрением оглядывала тонущий в будничном шуме город. Мы ехали не торопясь, стараясь получше запомнить пути будущего отступления. Если все пройдет гладко, то эта предосторожность — пустые хлопоты, а если нет — против нас будет полный батальон с орудиями. Ситуация безрадостная, особенно если учесть, что трем десяткам сопровождавших нас вандейцев, переодетых солдатами республиканской армии, строго-настрого приказано: в случае неудачи в первую очередь расправиться с офицерами.
У въезда в тюрьму караул внимательно проверил наши сопроводительные документы. Пустая затея! Чтобы найти различия между настоящим документом и фальшивкой, вышедшей из-под руки де Морнея, нужно было четко знать, что искать, а в идеале — иметь хорошую лабораторию. Как выяснилось, в потайном отделении дорожного саквояжа у нашего знакомца хранится целая картотека оттисков печатей и подписей: полицейских, армейских, министерских, включая мэрию Парижа и комендатуру замка Тампль.
— Неслабо! — восхитился Лис. — Чувствуется серьезный подход к делу, уважаемый. Где такое раздают?
Арман метнул на моего друга гневный взгляд и промолчал.
— А, все. Понял-понял. Метатрон.
Де Морней скрипнул зубами и процедил:
— Будет лучше, если вы не станете всуе упоминать это имя. Укажите, какие печати вам необходимы, а заодно придумайте текст документа, который продиктуете Софи.
Это был довольно неожиданный поворот, но, имея дело с луизианской семейкой, я бы сказал, ожидаемо неожиданный.
Глядя, как пожилой сержант разглядывает мое предписание, я лишь улыбался. В конце концов охранник отсалютовал мне и приказал открывать ворота, чтобы впустить зарешеченный возок, наспех оборудованный вандейскими умельцами, и отряд сопровождения.
— Лис, моя задача — вытащить Лантенака, ты контролируешь отход.
— Давай уж там поосторожнее, отходы не подведут, — напутствовал Сергей. — Мог бы и не говорить.
Мы остановились у крыльца. Я взбежал по лестнице, а Лис, также спешившись, остался внизу беседовать с часовыми. В подобной операции координация действий имеет первостепенное значение. Закрытая связь была включена, и каждый из нас мог видеть и слышать все, что видит и слышит другой. Поначалу это несколько мешает и притупляет реакцию, но у нас было время привыкнуть.
Тюремный комендант был уже в летах, недовольное выражение лица и мешки под глазами свидетельствовали об усталости и плохой работе печени, но при этом он держался сурово, чтобы не сказать помпезно, предвидя, что его имя останется в истории рядом с именем неистового старца Вандеи.
— Лейтенант Арно, личный адъютант дивизионного генерала Бернадота, — козырнул я, протягивая коменданту пакет с подписью военного министра. — Прибыл к вам, чтобы отконвоировать в Париж маркиза де Лантенака.
— Майор Ле-Палисье, — принимая драгоценное послание, буркнул комендант. — Отконвоировать… как ловить, так это мы, а как в Париж, так нате, пожалуйста. Где же это вас носило, когда мы за этим чертовым маркизом по лесам гонялись?
— Выполнял приказы военного министра, — скупо ответил я.
— Сколько человек с вами?
— Тридцать солдат, один офицер, двое возниц.
— В обратный путь отправляетесь завтра?
