— Какое там. Вот опять, дней десять тому назад уехал, и ни слуху ни духу. Но появится.
Они еще какое-то время поговорили о том о сем. Потом Света засобиралась домой. Хадиша дала ей с собой лепешек и проводила, заручившись твердым обещанием прийти в гости еще раз, но уже с бабушкой.
Глава XX
Гибель страны Раш
(5000 лет до н. э.)
Белый император шел длинными коридорами в спальню своей жены. Завтра начнется эвакуация. Четыре корабля с представителями высшего чиновничества и их семьями отправились в долгое плавание в неизвестность — так им, во всяком случае, казалось — еще десять дней тому назад. Теперь предстояла самая сложная часть операции: доставить на базы спасения высших должностных лиц, так называемую «элиту государства», их жен и детей, родных и близких, телохранителей и слуг.
Пока все шло по плану. Чернь ни о чем не догадывалась. Благодаря жестким, а иногда и жестоким мерам, утечки информации о грядущей вселенской катастрофе не произошло, и народ вел себя спокойно. Правда, то тут, то там высказывались опасения в связи с исключительными природными аномалиями, которые в уходящем году буквально обрушились на Землю. Но прикормленные ученые светила все отрицали, выступая с заумными рассуждениями, приводя наглядные примеры и убийственные факты. Народ же, в основной своей массе ленивый, жаждущий праздников и веселья, буквально закормили всеми виданными и невиданными доселе благами: вино из казенных погребов лилось рекой, «праведный» труд жриц любви щедро оплачивался из специально выделенных бюджетных средств, так что мужчины ходили довольные, как коты, искренне полагая, что с них денег за утехи не берут по причине их чрезвычайной сексуальной привлекательности. Города были наполнены звуками бравурной музыки, веселыми криками толпы, взрывами праздничных салютов и ароматами готовящейся прямо на площадях еды. В деревнях и селах каждому крестьянину выдали по бочке горячительных напитков, а для нейтрализации женской части сельского населения организовали ярмарки, где товар отпускали практически бесплатно, да еще и в кредит. Народ был пьян и счастлив, как никогда! И омрачить это состояние эйфории не способны были ни выпавший летом снег, ни начавшаяся в разгар зимы оттепель, ни беспокойное поведение птиц и животных.
Белый Император подошел к массивной двери, ведущей в покои императрицы, взглядом приказал охране расступиться и настойчиво постучал.
— Входи! — Голос жены ничем не выдал ее волнения. Она заранее была предупреждена о визите своего царственного супруга и с нетерпением ждала его весь день.
— Здравствуй, дорогая! — При этих словах императрица иронично скривила губы, усмешка в ее глазах не осталась незамеченной Белым Императором.
— Что должно было случиться, чтобы вы, ваше величество, вспомнили обо мне, недостойной? — В вопросе императрицы угадывалась горечь обманутой и брошенной женщины. — Или Танцовщица более не утешает царственную душу Правителя и не удовлетворяет его плоть? — Она не смогла сдержать свою ревность, проявляя осведомленность в альковных дела мужа.
— Я пришел не для того, чтобы оправдываться. Постараюсь быть кратким. Завтра вам вместе с нашими детьми, а также частью вашей свиты, здесь указано, с кем именно, надлежит совершить небольшое путешествие. Вас отвезут на мой аэродром, где вы пересядете в дирижабль. С собой возьмете минимум вещей. Не более небольшой дорожной сумки с предметами личной гигиены на каждого. Чуть позже туда подъеду и я. Всем нам в ближайшее время предстоят испытания. Поэтому я бы просил вас вести себя предельно корректно и сдержанно в любых, самых неожиданных для вас ситуациях. Речь идет о сохранении жизни наших детей. Это сейчас — главное! — Он испытующе посмотрел ей в глаза и увидел там страх, недоумение, обиду. Все, кроме ненависти. Ее мысли сейчас были о детях, как и должно хорошей матери. Она, пожалуй, все поняла. К тому же она всегда отличалась ясным умом и не могла не догадаться о том, что происходит нечто ужасное. Она взяла из рук Белого Императора свиток со списком людей, которых ей надлежало взять с собой, бегло просмотрела и, подняв глаза на мужа, спросила:
— Следует ли полагать, что не попавшие в этот список обречены?
— На все воля нашего Верховного Владыки Ра! — не без грусти заметил Белый Император, развернулся и вышел из покоев.
Ему еще многое предстояло сделать. По докладам с мест, там все было готово для приема беженцев. Именно беженцев, иначе он себя и своих близких сейчас и не называл. Базы были полностью укомплектованы необходимыми материальными ресурсами и людьми, которые даже не догадывались об истинных причинах приезда туда первых лиц государства. Их не посвящали в детали проекта. Иначе неизвестно, как бы они себя повели. А тут важен был как раз момент неожиданности: прибыть на базу в качестве главного лица и сразу же взять бразды правления в свои руки, дабы потом не стать заложником им же смоделированной ситуации. На этот раз в его подчинении будет не половина человечества, а небольшая колония, управление которой будет не таким уж простым делом. Такие испытанные приемы, как лесть, хитрость, коварство и подковерная борьба, здесь вряд ли пригодятся. В условиях ограниченного пространства нового бытия придется доказывать свою состоятельность как лидера с помощью ума, силы, жесткости, благородства, стремления к справедливости. В общем, всех тех качеств, благодаря которым и выдвигаются вожаки в стае. Что же, он постарается всего этого добиться, а прибытие туда в его сегодняшнем качестве даст ему фору в борьбе с потенциальными соперниками. А источником вдохновения послужит его новая любовь. Вспомнив о ней, он невольно улыбнулся. Сегодня их ждет последняя ночь, проведенная в роскоши императорского дворца. Завтра все изменится.
Утро дня катастрофы было особенным. Нестерпимо палило солнце, что уже было необычно для этого времени года, не ощущалось даже самого легкого дуновения ветерка. Водная гладь морского залива, на берегу которого величественно возвышалась столица империи, напоминала гигантское, идеально гладкое зеркало: ни привычных белых барашков накатывающихся на берег волн, ни даже самой незначительной ряби. Но не это пугало просыпавшихся граждан самого красивого города мира, которые, словно хронический пьяница после длительного запоя взирали на окружающую действительность все более и более трезвеющим взглядом. Они долго не могли сообразить, что же такого необычно пугающего было в том наступившем утре. А когда поняли, содрогнулись от липкого страха, кожей ощутив неотвратимость приближающейся беды. Тишина! Их испугала звенящая тишина, буквально повисшая в воздухе. Люди долго не могли этого понять, так как с трудом приходили в себя после длительного периода празднеств. И лишь спустя какое-то время, когда в толпе, собравшейся на главной площади, кто-то выкрикнул: «А ведь мы остались совсем одни!» — люди наконец поняли причину своего страха.
Не было слышно ни щебетанья птиц, ни лая собак, ни мяуканья кошек, ни шума уборочных машин, ни свистков стражей порядка, ни заунывных призывов императорских глашатаев — тех привычных звуков, из которых соткана симфония жизни мегаполиса. Инстинктивно, на животном уровне почувствовав неладное, толпа с воплями отчаяния ринулась к императорскому дворцу и, будучи абсолютно уверенной в том, что ее не пропустят дальше Золотых ворот Запретного города, испытала настоящий ужас, не встретив никакого сопротивления. Вход в императорскую резиденцию был абсолютно свободен, и никто не мешал толпе проникнуть в святая святых государства. Не было ни стражи, ни караульных, ни картинно застывших часовых в парадной форме, ни снующих повсюду агентов спецслужб, зорко следящих за тем, чтобы покой первого лица страны не нарушил какой-нибудь смерд. В Запретном городе и во дворце им попадались лишь редкие гвардейцы, которые так же, продрав после трехдневного запоя глаза, не могли сообразить, что происходит, и почему никто не требует от них соблюдения устава. В глаза бросались явные следы бегства: то тут, то там попадались разбросанные вещи, драгоценности и дорогая одежда, разбитая посуда и драгоценная утварь. Но то, что обрадовало бы людей вчера, сегодня ввело их в состояние ступора. Сначала один, потом второй, а затем третий, и так все, до самого последнего горожанина, вдруг поняли: их бросили. Волна негодования охватила толпу, и она начала яростно крушить все, что попадалось на ее пути.
Конец неистовству черни положил странный звук, непохожий ни на что ранее слышанное: ни на выстрелы огнедышащих царских пищалей, ни на разрывы пороховых бомб, ни на хлопки петард. Тягуче длинный и очень страшный, он все нарастал, и вдруг земля под ногами людей сначала незаметно, а потом сильнее и сильнее начала дрожать. Толчки усиливались, сводя с ума несчастных горожан, которые в панике метались из стороны в сторону, пытаясь спасти своих детей, любимых, самих себя. Воздух наполнился душераздирающими криками боли, отчаяния и ужаса. Земля раскалывалась под ногами пытавшихся укрыться людей, из глубоких трещин вырывались ярко-красные языки пламени, и словно мифические драконы заглатывали несчастных подданных когда-то великой империи, их дома и имущество, нажитое за долгие годы мира и процветания. Дворцы и храмы, созданные лучшими зодчими страны за всю ее долгую историю, выдержавшие нашествия варваров и не поддавшиеся разрушительному влиянию времени, рассыпались на глазах обезумевших людей, превращаясь в горы строительного хлама.
