торжественной встречи построена! Приветствуем вас на самом южном рубеже нашей Родины! Председатель Совета дружины Сергей Ермолов!
– Здравствуйте, товарищи пионеры! – поздоровался космонавт.
– Здравия желаем, товарищ лётчик-космонавт Советского Союза! – гаркнули мы. Не так слаженно, как делают это военные, но тоже неплохо. Не зря репетировали.
– Подожди, Серёжа Ермолов, председатель Совета дружины, не становись в строй, – сказал Быковский и поднялся на трибуну.
– Товарищи! – произнёс он в микрофон. – Наверняка многие знают, что недавно пионеры вашей школы Сергей Ермолов и Александр Тимаков совершили самый настоящий подвиг – во время песчаной бури спасли жизнь сержанту-пограничнику Игорю Никитину. А незадолго до этого с их помощью были получены важные документы, имеющие прямое отношение к безопасности нашей страны. Поэтому, – он взял, переданный ему лист бумаги и зачитал. – Указом Президиума Верховного Совета СССР за активную помощь пограничным войскам в их боевой работе по охране государственных границ СССР и спасение жизни военнослужащего медалью «За отличие в охране государственной границы СССР» награждается ученик средней школы номер тридцать один города Кушка Ермолов Сергей Петрович! Подойди сюда, Серёжа.
Я подошёл.
Быковский спустился с трибуны и приколол мне на рубашку медаль. После чего вручил удостоверение и пожал руку:
– Носи с честью.
– Служу Советскому Союзу! – вскинул я руку в пионерском салюте.
Не знаю, почему у меня это выскочило и должно ли было. Но – выскочило.
Трибуны зааплодировали.
Следом такой же медалью наградили Тимака, а Жеке Данатарову вручили Грамоту Комитета государственной безопасности «За активную помощь в обеспечении безопасности государственной границы СССР».
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Гарад и Земля. Пора зарабатывать. Первый гонорар. Товарищи корреспонденты
Средняя продолжительность жизни на Гараде в пересчёте на земные годы – сто восемьдесят лет.
При этом трое-четверо детей в семье – норма. Не удивительно, что гарадское человечество (с какого-то времени я вдруг понял, что использую это слово и по отношению к жителям Земли, и по отношению к гарадцам) кровно заинтересовано в колонизации своей солнечной системы и – более того – в освоении дальнего космоса. Сиречь в полётах к звёздам.
Дело здесь не столько в какой-то заумной философии, а в элементарной логике выживания. Девяносто гарадских или сто одиннадцать земных лет назад на Гараде случилась тотальная война на уничтожение, которую теперь принято называть Последней войной. Выражаясь журналистскими штампами (да, на Гараде тоже есть средства массовой информации и, следовательно, журналистика с её штампами), воевали два мира, два мировоззрения.
Западная Коалиция против Восточного Гарада.
Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что земной Союз Советских Социалистических Республик, насколько я его вижу и понимаю, есть прообраз Восточного Гарада. Западная же Коалиция в какой-то мере (весьма большой) соответствовала так называемым развитым странам Запада на Земле.
Совпадение даже на уровне географии, однако углубляться в досужие рассуждения на эту, без сомнения, интереснейшую тему мы пока не станем.
Так вот. В Последней войне, где массово применялось ядерное и термоядерное оружие, погибло два с лишним миллиарда гарадцев. Два с лишним миллиарда из шести.
Одновременно по всей экосистеме планеты был нанесён чудовищной силы удар, после которого до тридцати процентов видов животного и растительного мира просто исчезли, а половина плодородной и вполне пригодной для проживания суши превратилась в радиоактивную пустыню.
Гарадскому человечеству ещё очень сильно повезло, что война не закончилась полным уничтожением всего и вся, а разнообразнейший генетический материал, благоразумно собранный и спрятанный перед её началом в специальных хранилищах, расположенных в уединённых местах глубоко под землёй, позволил возродить если и не все виды (пока), то многие. Одновременно с активной дезактивацией и терраформированием заражённых земель, это давало надежду, что со временем мы вернём теперь уже Объединённому Гараду утраченное здоровье.
Но страх, въевшийся под кожу, в кости, мозг и кровь, уже не исчезал, и единственным средством от него избавиться была колонизация других планет. Потому что только колонизация давала хоть какую-то гарантию, что человечество уцелеет в случае очередной глобальной катастрофы, от которой невозможно застраховаться.
Например, астероидной или кометной атаки. Или взрыва сверхновой. Или даже инопланетного вторжения.
Здесь, на Земле ситуация была другой. Термоядерной войны пока не случилось, но человечество раздирали все те же непримиримые противоречия, которые совсем недавно по меркам истории чуть было не уничтожили Гарад.
Нужно было не только вернуться домой.
Нужно было предотвратить возможную термоядерную войну здесь, на Земле. Любым способом.
Потому что шансы на то, что рано или поздно она случится, были, по моим оценкам, слишком велики.
Так что когда родители спросили, не хочу ли я на каникулы поехать к бабушке и дедушке, которые жили в собственном доме в городе под названием Алмалык, я сказал, что хочу.
Мой дед по отцу Ермолов Алексей Степанович, одна тысяча девятьсот десятого года рождения, насколько я помнил, был электриком высокого класса и вообще мастером на все руки; работал на большом заводе обмотчиком электромоторов и, значит, мог помочь изготовить антиграв. Хотя бы в теории. В Кушке, как я уже не раз прикидывал, на это не было даже теоретических шансов.
А бабушка – Зинаида Станиславовна Ермолова, в девичестве Станкевич, была моложе деда на два года, полькой по крови и домохозяйкой. Память Серёжи Ермолова не могла отыскать человека, который готовил бы вкуснее, чем она.
Ещё с ними жила мама деда. Следовательно, моя прабабушка Евдокия Павловна Ермолова. Моя мама, которая собирала все, какие могла, сведения о семье, рассказывала, что Евдокия Павловна появилась на свет в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году, была терской казачкой и родила девять детей, из которых к сегодняшнему дню были живы трое: сам дед, его младший брат Георгий (он же Жора) и старшая сестра Антонина.
Получается, прабабушке было восемьдесят шесть лет. Молодая женщина по гарадским меркам и глубокая старуха по земным. Это – то бишь, местную продолжительность жизни тоже надо было исправлять в сторону увеличения. Не могут люди жить так преступно мало, неправильно это. Человеческий организм рассчитан на гораздо большее, нужно только уметь высвободить необходимые ресурсы и не гробить себя полным равнодушием к его настоящим потребностям.
Но это – потом. Сначала антиграв, без которого, как я понимал, все остальное останется пустыми мечтами.
В связи с этим довольно остро встал вопрос денег. По меркам большинства граждан СССР, мои родители зарабатывали очень неплохо. Точных цифр мне не говорили, но из обрывков домашних разговоров я понимал, что отец как подполковник и командир полка получал около пятисот рублей (за должность, за звание, за выслугу лет и так называемые «за дальность и дикость» – то бишь за службу в неблагоприятных климатических условиях). Мама, как заведующая детским садом, рублей сто пятьдесят. Итого – минус налоги – вместе шестьсот. По
