просто за то, что он хотел отомстить за своего отца. И ведь не мог поступить иначе. А кроме того, я, видимо, ужасный отец. Только собачусь с женой, на глазах своих детей. А потом, почти всегда убегаю из дома, пытаясь замести проблему под ковёр. Вот и получается, что теперь я злодей не для окружающих, а для самого себя. И не могу с этим смириться.
Софи молча слушала мой монолог и, когда он кончился, ещё несколько минут стояла в раздумьях. А затем, сказала:
- Всё, что ты сейчас сказал, верно. Ты наделал много глупостей, на которых зациклился. Это нормально, что тебя гложет чувство вины. Но не надо компостировать самого себя в каждом плохом поступке. Ты всё равно не сможешь вернуться назад во времени и исправить их. Просто подумай как можно жить дальше со всем этим грузом. Ну вот, например, семья. Если вы с Линой больше не любите друг друга - разведитесь. Не мучайте ни себя, ни своих отпрысков. Может, развод будет нелегко пережить, но ещё сложнее заставлять себя жить в постоянном раздоре. Вам всем будет проще, если вы разойдётесь и найдёте себе половинки достойнее. Ты, главное, не бросай детей и всё решиться само собой. Уж в то, что ты сможешь найти себе достойную жену, я уверена. Ну или вот, насчёт того удара. Тут проблема решилась сама собой. Я тут почитала в газете про недавнюю битву интербригады и вольноармейцев на вокзале Тихореченска, так вот она, хоть и ещё больше обострила отношения СНС и ДРР, но явно отвлекла внимание от твоей выходки. Всяко неплохо.
После короткой паузы тамбур залился громогласным смехом. Последняя фраза Софи почему-то вдруг показалась мне крайне забавной. И я рассмеялся так, что чуть было не закашлялся, когда приступ внезапного веселья меня отпустил.
- Фух... Прости. Не подумай, что я несерьёзно воспринял твой совет. Пожалуй, насчёт новой жизни ты действительно права. Это будет нелегко сделать, но я подумаю с чего можно было бы начать.
- Не думай, а действуй. Именно из-за того, что ты слишком много переживал по поводу и без, ты и оказался в такой ситуации. А начни, пожалуй, с этого...
Закончив говорить, она неожиданно прильнула ко мне и мы соприкоснулись губами. Её пышные, мягкие губы, были словно кусочки свежего персика. Они были столь нежные, что казалось я прикоснулся к самой небесной тверди и попробовал её на вкус. И всё продолжалось лишь пару секунд, но мне они казались вечностью. Бесконечно долгое наслаждение, что, верно, заставило меня покраснеть, яки какого-то подростка.
Когда же эти несколько мгновений, всё же прошли. Софи, с лисьим очарованием, оставила меня в полном смятении и почти сразу элегантно удалилась из тамбура, одарив, напоследок, хитрой улыбочкой.
Место: На подъезде к Старобосгорску
Дата: 01.20 03.07.1985
До Крайовы: 1630 км
Если честно, я редко оказывалась в ситуации, когда меня окружает семь десятков мужчин, удивлённо ловящих каждое слово. Можно сказать никогда. Ибо даже во время личной агитационной работы, столь пристального и увлечённого внимания можно добиваться годами.
Дело в том, что пан Халлер позвал меня поделиться информацией о том, что сейчас происходит на его Родине. И слушателей могло оказаться многим больше, если бы размеры штабного вагона позволили. Но и сейчас, всё же попавшие внутрь везунчики, стояли друг у друга на головах, ожидая моей истории.
Конечно, я не могла дать совсем уж свежую информацию, ибо и сама не была в Арбер Цвейте несколько лет, но того от меня и не требовалось. Солдаты Походной армии хотели узнать лишь что изменилось в их родной Богемии за двадцать лет.
Удивительно, что они не потребовали такой рассказ ещё раньше...
- Ну давай Софи, милая, начинай! - сказал Ян, когда все наконец утихли и устроились.
- Хм, с чего бы начать? - медлила я.
На меня тут же посыпался град вопросов с разных сторон:
- Ну как люди там? Поменялись? А в Пльзени всё ещё варят пиво? А как там, Либуш ещё стоит? Собор святого Вацлава не снесли? В Карловом университете всё ещё преподают? А в Смихове, на перекрёстке у Андела, всё ещё стоит та пекаренка, где готовят лучшие сдобные булочки?
- Эй, полегче! Я же не всезнающая! По крайней мере, что-либо про забегаловку, в неком Смихове, рассказать ничего не смогу. Но вот про всё остальное постараюсь поведать. Может немного косвенно, но на то я и уроженка иной республики, что знаю не все тонкости. Так вот, насчёт людей. Не знаю, как там было до Бархатной весны, когда Красные войска вошли в Богемию, чтобы поддержать революцию. Но сейчас богемцы крайне приятные, практичные и работящие ребята. У нас ходят анекдоты про их скупость, но так-то все они - неотъемлемая часть семьи народов Арбер Цвейта. И пиво, там вроде как всё ещё варят довольно неплохое. Не вровень немецкому, разумеется. Карлов университет всё ещё готовит новые кадры, но теперь абсолютно бесплатно, с особыми привилегиями рабочим. А насчёт церквей, так практически все переоборудовали, что-то под музеи, что-то под концертные площадки, что-то под выставку достижений революции.
- Как переоборудовали? И церковь Марии Снежной тоже? Я ж там сына крестил! - возмутился Халлер.
- У тебя есть сын? - спросила я.
- Это... долгая история. Просто, неужто в Богемии нынче и в богиню не веруют?
- Ну кто-то верует, кто-то нет. У нас, знаешь ли Рабочий Район, а не какая-то форма лилитианского коммунализма. Так что у нас всё без фанатизма, если хочешь верить, верь у себя дома.
- Ясно. А чем ещё этот, как ты там говорила? Дистриктизм отличается от прочих видов левоходчества?
- Ну и термины ты подбираешь, Ян. Дистриктизмом нашу идеологию зовут только за пределами страны. Внутри же, это сравни оскорблению. Так что, по приезду, этот термин не используйте. Наша идеология называется Модернистский Паритаристский Коммунаризм. Ну или Богемизм, если по-простому.
- Богемизм? А почему не Остеррейхизм какой-нибудь? У вас же вроде раньше левоходы к власти пришли.
- А это уже довольно
