На третьем этаже Вася смело схватил ручку, надавил и потряс. Заперто. Следующую – тоже закрыто. Третья легко поддалась и, не издавая ни единого звука, плавно открылась. Василий даже оторопел и секунду-другую стоял в дверях, не решаясь войти.
Света вполне хватало, что бы разглядеть мрачную, пустую прихожую с большим овальным зеркалом на двери туалета. На деревянном полу стройным рядком стояла мужская и женская обувь. На стене – длинная вешалка с двумя камуфляжными куртками и женским пальто с меховым воротником. Налево уходил коридор, видимо ведущий в кухню, прямо – две комнаты.
Вася закрыл за собой дверь, машинально крутанул колесико замка. Тот легко отозвался и глухо щелкнул в ответ. Квартира словно отделила его от остального мира, и впервые за день Вася расслабился. Вздох облегчения произвольно вырвался изо рта, будто все кончено и он оказался дома. Дома? У себя дома? Вспомнилась квартира, в которой он жил последнее время. Она показалась сейчас похожей на весь этот город, обожженный, покинутый, разрушенный, заваленный мусором и трупами, загаженный, полный крыс и червей. Вспомнилась выломанная пожарными дверь, и кажется, думал он, из-за этого вся гадость изнутри выплеснулась наружу в этот мир, вместе с червеобразными обитателями квартиры. А вот эта дверь с новым замком, будто спрятала Васю от той грязной реальности, предоставив на время маленький оазис жизни.
Он опустил пистолет и зашел в небольшую светлую комнату. У стены продавленная, аккуратно застеленная старым покрывалом кровать, письменный стол с придвинутым стулом. На столе стакан с карандашами и ручками, различные линейки, стопка тетрадей и макет реактивного самолета, взмывающего к небесам. На стенах ряды полок с потускневшими переплетами. Вася прочел про себя: "Тактика авиации", "Применение оружия в воздушном бою" и все в таком же духе. На самой верхней полке в ряд стояли зеленые солдатики, танки, военные машинки, лежал пластиковый пистолет и детская шашка в красных ножнах.
Рядом на стене висели фотографии в скромных деревянных рамках. На одной из них мальчик, лет десяти, со сжатыми кулачками. На маленькой головке болтается офицерская фуражка, брови сдвинуты, словно он смотрит на врага и одним взглядом пытается его победить. Чуть дальше этот же мальчик, но уже немного повзрослевший в черной форме с красными погонами курсанта с высоко поднятым широким подбородком. В самом верху, в большой золоченой рамке портрет молодого мужчины в летной форме, в котором угадываются черты того мальчика…
– Замри!- тихо сказал властный голос.- Иначе не успеешь глянуть в лицо смерти! Положи на стол свою игрушку… Та-ак… медленно… Я стал нервным в последнее время… Подними руки и покружись… медленно… Во-от… Что у тебя еще есть?
– Все, больше оружия нет, в рюкзаке только еда и барахло всякое… Не убивайте, я не хотел заходить… Там на улице стреляли, и я испугался,- быстро заговорил Вася, медленно поворачиваясь.
Из-за угла выглядывала седая, взъерошенная голова с широкими императорскими усами, разросшимися по круглым щекам и стаявшими по стойке "смирно". Маленькие желтые глазки намертво вцепились в Василия. На уровне пояса в проеме торчало дуло автоматической винтовки с подствольным гранатометом и черной трубой глушителя. Сверкнул оптический прицел. Вася ожидал увидеть древнюю двустволку или дробовик, но современное оружие никак не вязалось с образом седого старика.
– Э-э-э, мародер, чего тут шастаешь? Золотишко ищешь у старичка?- протянул дед.
– Нет-нет, что вы!.. Я думал спрятаться и переждать ночь, а завтра выбраться из города… подальше от этой вони.
– Что?.. Не нравится запах войны? Это еще что-о… Вот я помню, когда нас прижали под… Ты платок стяни, хочу поглядеть на твою морду, бандюга… Во-от… Звать как?
– Василием.
– Вася… Василек,- тихо, с любовью в голосе, сказал старик, и лицо его расплылось в улыбке, а труба глушителя опустилась вниз.- Так звали моего сына… Вон его фотографии.
Вася посмотрел на мужественное лицо летчика на стене:
– Я уже посмотрел… Он похож на вас.
– Да-а, совсем как я в молодости,- тихо сказал старик и, опустив голову, добавил.- Погиб в первую компанию…
– Мне жаль. Он был хорошим человеком…
– Он был солдатом!- гордо сказал старик.- И умер как солдат, выполняя свой долг!
Глаза его сверкнули, и дуло автомата снова взглянуло незваному гостю в живот.
– Да-да-да,- затараторил Вася,- я уверен, что он был хорошим… летчиком.
Старик нахмурился:
– Где служил? Звание? Должность?
– Я… я…
– Дезертир?!- дед ловко вскинул винтовку.- Расстрел на месте!
– Нет-нет! Я срочную служил. Давно.
– А почему не мобилизован?- рявкнул старик.
– Я… недавно очнулся… в больнице… а тут такое…
– Ведь ты не беглый зэк, не дезертир… Кто ты?
– Я… ничего не помню… мне бы хотелось узнать, что происходит? Это война? Ядерная?
Старик опустил автомат, нахмурился и исподлобья посмотрел на Василия:
– Какая? Я-дер-ная? Я не знаю что это такое?.. У нас ее называют "Второй Газовой!"
Он вышел из-за угла и встал в дверном проеме, выпрямившись и выставив круглый живот вперед, словно генерал на смотре войск. Камуфляжная форма сидела на нем, как будто он не расставался с ней даже в постели: офицерский ремень с кобурой, подсумок, противогаз и горлышко плоской бутылки, торчащее из нагрудного кармана.
Старик еще раз осмотрел Васю с ног до головы и задумчиво сказал:
– Я уже давно слежу за тобой… Думал, сразу пристрелить, но потом… ты вел себя не как обычный мародер и я решил посмотреть… и тут тебя занесло прямо ко мне домой! Это неспроста…
Он открыл пробку и, не сводя глаз с гостя, сделал два больших глотка темно-янтарной жидкости. Вставив бутылку обратно в карман, заткнул ее и тут же швырнул Василию.
Маслянистый коньяк легко скользнул по горлу, и приятное тепло стало расползаться по телу. В голове мгновенно помутнело, ноги приятно загудели.
– Садись, Вася,- сказал дед и поставил винтовку к стене.- Ты ведь не убьешь меня, да? Пристрелить тебя я не могу, выгнать тоже, а сторожить всю ночь: сил моих уже не хватит.
– Не бойтесь, я завтра уйду.
Старик махнул рукой и пошел на кухню:
– Пошли… не могу сейчас быть в той комнате.
На столе появилась полная бутылка такого же коньяка и две хрустальные рюмки. Вася полез в рюкзак, но старик скомандовал: "Отставить" и достал из шкафчика, полностью забитого блестящими банками, одну. Сунул ее Василию со словами: "Открывай".
На поцарапанный стол, лишенный скатерти, легла начатая пачка галет, луковица и коробка шоколадных конфет. В банке оказалась тушенка.
За окном быстро темнело, и комната постепенно погружалась во мрак.
