его…
– Это он с моей… Не важно. Слушай, ты не находишь, что в этом случае меня бы просто грохнули.
– Может быть, он не хочет обострять ситуацию. Но объясни мне тогда, с чего бы это такого человека заинтересовала именно твоя персона.
– Да, конечно, невелика птица!
– Не в этом дело! Мне была названо именно твое имя. Понимаешь, что это значит? Не ездил бы ты пока на машине.
– Без машины ему сложнее будет меня уделать?!
– Будет сложнее тебя подставить! Слушай, знаешь, я ведь тоже весь извелся, прежде чем начать этот разговор.
– Мне надо сейчас тебя пожалеть? Ладно, не стану подставляться. Пока.
– Подожди. Мы тут не будем, ну, ты понимаешь. Получишь отступные по максимуму и прочее. Только обещай пока не выводить информацию… Обещаешь? Ты ведь хозяин своего слова?
– Я – хозяин своего слова. Захотел – дал. Захотел – взял. Все, пока!
– Слушай, не горячись. Ты ведь так не думаешь. Сделай мне, пожалуйста, последнюю услугу.
– Да?
– Проведем твое увольнение решением совета директоров за то что… Ну скажем, за несоблюдение графика работ. Чтобы панику не наводить. А?
– Хорошо, – перебил его Сергей. – Делай, как знаешь. Я тебе помогу. В последний раз.
– Не сомневаюсь в успехе Вашего шедеврального плана! – сказал Сергей под конец производственного совещания. Присутствующие тщательно избегали его взгляда. – Видимо, все уже решено без меня. Простите, если что не так. Всего доброго… «Прошло, будто репетировали не раз. Как кинулись… Они ведь не знают… Или?… За что все-таки они меня так? – проплыл в голове бесполезный вопрос. – Слишком умный, а таких не любят. Раз не любят, значит, не слишком умный, а просто чужой здесь. Спасибо шефу, продемонстрировал суть явления. Пора уходить».
И это был самый прямой выход из положения. Исчезнуть отсюда. Сунуть голову в другой мир как страус в песок.
– Не дай себе сделать что-нибудь назло! – проговорил он вслух, когда остался совсем один. – Тоже мне – «Белый Полянин». Да у тебя духу не хватит! – Он достал из ящика баночку с приготовленным раствором. В это время в комнату вошла Евдокия. И он сунул зелье в карман.
По дороге домой отставленный начальник отдела науки и развития зашел в маленький бар и позвонил Юльке.
– Меня уволили, – сказал Сергей, когда тот уселся за его столик.
– Еще чего! – не поверил друг.
– Еще как! – улыбнулся наш герой.
– И что теперь?
– Да ничего. Хреново.
– Формулировка?
– Нелоятельность.
– Как?
– Начали с нелояльности, закончили несостоятельностью. Если сложить вместе все сказанное за последние два часа, я выхожу в роли пришельца из страны непуганых идиотов.
– Веско. Что делать будешь?
– Путешествовать, – он не врал.
– Знаешь, что тут недавно вычитал? «С приходом общества потребления, когда основные потребности уже удовлетворены, человеку необходимо найти оправдание продолжения своего существования». Что думаешь?
– Думаю, что автор прав, и все на свете определяет объем продаж.
– Брось, ты так не думаешь.
– Какая разница, что я думаю, а что не думаю. Если я за бортом. И мое мнение – просто тьфу. Дерьмо на палочке.
– Но мы же у тебя есть. Сейчас я Сашке позвоню. Или его Настасье – даже лучше.
– Не стоит. Меня сегодня и без того наждаком протерли. Больше не выдержу.
– Позвони своей женщине.
– Какой? С последней мы в ссоре, а той, которую я хотел бы видеть, похоже, и вообще здесь не существует.
– И ты расстроен теперь?
– Не очень. Или вру… Потому что у меня с детства в башку забита формула: «Мы в ответе за того, кого приручили». Понимаешь, – сказал Сергей дежурное слово, – Мы все стремимся сохранить то, что имеем, и жертвуем лучшим ради хорошего. Мы думаем, что будущее все равно окажется менее значимым, чем настоящее. И поэтому теряем это будущее. А, потеряв, начинаем бояться, что ничего уже больше и не будет. Поскольку есть прецедент… Вот смотри, на стене висят часы с маятником, и каждый его взмах отхватывает ломоть времени и швыряет его мне за спину. Я не оглядываюсь. Я знаю, что его проглотил кто-то другой…
– Любишь ты фигурально выражаться. Но, послушай, ведь ты сам предпочитаешь лучшее, не так ли? Но хочешь сохранить все. Это жадность, – возразил Юлька.
– Может быть, – согласился Сергей. – Только сейчас в качестве альтернативы получается всего лишь мечта.
– Романтик.
– Скорее сумасшедший.
– Не преувеличивай! А ты не находишь, – выговорил, наконец, Юлий, – что превратил свои поиски в фетиш, а женщину в иллюзию.
– Ну и пусть, ведь эта иллюзия помогает мне жить.
– Иллюзии опасны, они лишены недостатков.
– Можно и по-другому – их недостатки оборачиваются достоинствами.
– Как так?
– Они делают их живыми.
– А хочешь, – глаза Юльки стали загадочными. – Я тебе тоже одну байку расскажу?
– Валяй!
– Про наш с Настасьей роман слышал. Нет? Тем более. Девочки часто влюбляются в друзей старших братьев. Это нормально. Так и вышло. А я и представить не мог, что буду настолько опрометчив. Ты же знаешь, с тех пор как мой благородный отец умер на собственной секретарше, у меня некоторым образом комплекс на эту тему. Но тут! История с матерью Харитоши только-только зашла в тупик, а жизнь – в минор. Так что это юное создание оказалось весьма кстати. Как она мне рассказывала о своих страстях! Поэма! Ты не представляешь! Я, во всяком случае, так решил. Влюбился, конечно. Мы же любим, когда нас любят. А дальше был роман с мечтами о нашем будущем вначале и долгими объяснениями затем. Потом она вышла замуж за бизнесмена много старше себя, но все еще твердила, про «жить без меня не может» и прочее. Я тоже так думал и даже захаживал к ней в гости, покуда муж решал свои проблемы. Легкий флирт по окончании больших страстей. Все как у всех. Но я- то еще чувствовал эти страсти. Как мне казалось, и она тоже. Знаешь, чем кончилось? Я заглянул к ней просто поболтать. Мы сидели, чинно беседовали, что-то там пили. И тут звонок. И я увидел ее глаза. То, что она суетилась, прятала вещи – все фигня. Я и сам выглядел полным идиотом. И тщетно пытался принять величественную позу, но больше походил на таракана, которому перекрыли ход в заветную щель… Короче, пришел сантехник проверять стояки. Может и к лучшему, что пришел. Я увидел глаза Настасьи, и меня там больше не было. Вот так. Других объяснений не потребовалось. Я ушел.
– Вы же видитесь.
– Ну да, видимся, если все вместе. Она и сейчас живет с кем-то третьим. Планида у нее такая. А по мне так
