горную вершину.
— Выключи форсаж. Включи прицел, — сказал я Хорхе и тот, выровняв машину тут же включил оборудование для атаки.
Цель, в количестве двух истребителей перед нами. Горит лампа — пуск разрешён. Наши подопечные по очереди отрабатывают по целям. Дважды повторяем подобные атаки и заканчиваем условные перехваты.
Простейшее задание, но к нему нужно было готовиться очень тщательно.
— Сходимся для ближнего боя, — говорю я в эфир Марку, тем самым отправляя на посадку наших напарников, которые были целью.
— Маэстро Родио, как в ближнем бою с «Миражом» поступать? Он новее и быстрее, — спросил у меня Бенитес.
— Как хочешь, так и крутись, — сказал я и скомандовал на начало боя. — Помни про виражи.
Хорхе начал сближаться с самолётом Лопеса, но тот пошёл выполнять вираж. Бенитес следует за ним, не отстаёт.
Для себя отмечаю, что это первая и главная его ошибка. И ведь только что предупредил его про подобное маневрирование.
Лопес маневрирует, делает переворот и уходит на предельно малую высоту. Мой подопечный не отстаёт, пикируя в развороте. Я вижу, что можно уже атаковать, но Хорхе не жмёт на кнопку. Лопесу хватило секунды, чтобы развернуться в другую сторону и уйти с линии атаки.
— Поздно. Десквидар бахар! — громко говорю я по внутренней связи, но Хорхе продолжает просто идти по пятам своего противника.
Тому только это и надо. Там же сидит Марк, который знает пару манёвров, чтобы перейти из обороны в атаку.
Лопес уходит в разворот с набором и вытягивает за собой Хорхе. Скорости солидные, так что чувствуется напряжение и давление на некоторые участки тела.
— Не ускоряйся. Проскочишь! — говорю я, но Бенитес только «сикает» в эфир.
Скорость у нас на пикировании растёт. А в этот момент Лопес уходит в сторону, задирает нос и уже он сзади. Теперь нас преследует противник, а не мы его.
Бой покрутили ещё несколько минут, а затем вернулись на аэродром. Уже на рулении чувствовалось, что Хорхе недоволен своими действиями.
После лётной смены, на закате солнца разбираем сегодняшние полёты. Когда все кубинцы собрались, а красотка Андреева подъехала, чтобы переводить мои слова, я попросил пару минут отдышаться.
Отошёл в сторону и скрылся за отбойником. В ту же секунду силы меня практически покинули. Я чуть было не рухнул на колени. Спина просто отказывалась работать в районе поясницы. Столько нагрузок ей уже тяжело выдерживать. Похоже, что катапультирование в Афганистане будет мне ещё долго отзываться.
— Серый, ты как? — появился передо мной Марк, когда я нагнулся, уперевшись руками в колени.
— Терпимо. Щас пройдёт, — сказал я.
— Чё то у тебя с каждым разом всё тяжелее и тяжелее терпится. К врачам…
— Спишут, — перебил его я. — На ВЛК меня ведь уже предупреждали про грыжи и остальную ерунду.
— А летать таким больным, нормально? В полёте если прижмёт?
— Не прижмёт, — соврал я, а сам вспомнил, как иногда спина давала о себе знать.
Тогда, болевые ощущения не повлияли на качество пилотирования. Но ведь это уже серьёзное предупреждение.
— Ладно. Будем считать, что ты просто устал. Просто помни, что у тебя поступление. Побереги себя, иначе могут подрезать, — сказал Марик и пошёл к кубинцам.
Отойдя от боли в спине, я вернулся к своим обязанностям инструктора. Разбор по большей части посвятили ближнему бою.
— Запомните, МиГ-21бис по манёвренным характеристикам почти не уступает «Миражу» Ф-1. Кое в чём даже превосходит. Это и надо использовать, — сказал я и взял из рук Милы Григорьевны две модельки самолётов.
— Мы работали, как нас учили. Не отстаём от противника и держим его на линии огня, — сказал Рауль Фалькон.
— Держать держите, но вы забыли три главных постулата, — вступил в разговор Марик, но тут же замолчал и продолжил ковыряться травинкой в зубах, сидя на бомботаре в «позе лотоса».
— Верно, коллега. Высота, скорость, манёвр — все помнят? — спросил я, и кубинцы закивали головой. — Всё, как и на МиГ-17. Только здесь чуть скорость выше и противник сильнее.
Дальше я повторил те характеристики, за счёт которых можно и нужно выигрывать у «Миражей».
— Скороподъёмность у нас лучше. Высотные характеристики и тяга на форсажных режимах не значительно, но тоже больше. Тяговооружённость почти равна. Единственное условие — никаких виражей.
— Видишь «Мираж» — не становись в вираж, — весело сказал Марик и я согласился с его высказыванием.
Тем более, что уже говорил эту присказку недавно.
— Так что запомните — никаких установившихся режимов с «Миражом» и его пошагового преследования. Всегда старайтесь увести его вверх. Он резкой потери скорости ой как не любит, — ответил я и на этом сегодняшний лётный день решили закончить.
После того как нас привезли к штабу, меня остановил Бенитес.
— Маэстро, я сегодня ошибся, — сказал они на ломаном русском. — Мы ещё будем бои делать?
— Обязательно, Хорхе. Ими и ударами по наземным целям и будем дальше заниматься, — ответил я.
— Вы настоящий пилото советико. Продолжайте нас так учить. Мы очень вам рады, — сказал Бенитес и крепко пожал мне руку.
— Грасиас, — ответил я и Хорхе заспешил в микроавтобус.
У дверей штаба со мной едва не столкнулась Карина. Девушка куда-то бежала сломя голову и чуть не упала при виде меня.
— Сергей! Я так рада… в смысле, думала, ты уже уехал с работы, — сказала блондинка.
— Ты так за мной торопилась? — спросил я.
— Вообще-то нет. Мне… парня одного перехватить надо. Ну, сам понимаешь, кадровые дела, — неуверенно ответила девушка, слегка покраснев.
Значит, точно бежала за мной. Думала, что уехал на микроавтобусе. Теперь только вопрос — зачем бежала?
— Не догнала? — улыбнулся я.
— Да ну его. Сам придёт, если нужно, — стеснительно улыбнулась блондинка, поправляя воротник своей блузки.
— Само собой. Ты заходишь? — открыл я дверь штаба, пропуская вперёд Карину.
— Ага. Там, кстати, на тебя телеграмма пришла. У Трефилыча в папке. Ты к нему подойди, он тебе даст посмотреть, — сказала девушка, облизнув верхнюю губу.
Наверное, из школы испытателей прислали. Надо подняться и почитать.
— Спасибо, — ответил я и жестом показал Карине проходить.
— Да я тут постою! Подожду этого… засранца, — натянуто улыбнулась блондинка.
Только я переступил порог, как меня за плечо ухватила женская рука.
— Серёжа, ты прости. Я знаю, что это по-дурацки звучит. Пойдём в кино сходим? Ну, или просто погуляем? Просто посидим? — начала тараторить Карина.
Эх, милая девушка. И ты в меня влюбилась, что ли? Что ей ответить — ума не приложу.
— Карин, я не хочу тебя обижать, но я несвободен, — ответил я.
Она медленно убрала свои пальчики с ярко-красным маникюром и отступила.
— Вот так сразу? И даже шанса мне не дашь? — спросила девушка.
— На мне мир мужчин не закончился. В нашей части есть много достойных ребят. Иногда надо и голову поднять, да по сторонам посмотреть, Кариночка, — улыбнулся я.
— У меня так скоро голова закружится, если столько буду по сторонам смотреть, — расстроилась девушка. — Спасибо, что хоть честен. Другой бы воспользовался.
— Всё у тебя будет хорошо. Я, кстати, удачу в этом отношении приношу, — сказал я и зашёл в штаб.
Ох, уж эти женщины! Каждая из них — отдельная история, да ещё и с открытым финалом.
Трефилович был на своём рабочем месте, когда я пришёл в отдел кадров.
— Родин, вот тебе телеграмма. Читай, ознакамливайся и собирайся, — улыбнулся он, протягивая мне телеграмму.
С трепетом в душе, я взял этот листок жёлтой бумаги. Это и, правда, был вызов на поступление в школу.
— Здорово! И когда мне там нужно быть? — спросил я.
— Переверни. Там написано. Я так далеко не читал, — ответил майор Балтин.
На обороте было написано, что с собой нужно иметь и дата прибытия. Я взглянул на календарь и понял, что это всего через четыре дня.
Обучение кубинцев я не успею закончить.
Я продолжил изучать присланную мне бумагу и даже не заметил возвращения в кабинет Карины. Трефилович дал ей пару распоряжений, а сам рассказал мне о работе испытателя и самом Циолковске.
— Ох, и на опасное дело ты соглашаешься, Родин, — покачал головой Балтин.
— Мне ещё поступить надо, Трефилыч, — ответил я, переписывая себе в блокнот адрес общежития, где мне надлежит разместиться.
— Сейчас такой бум в авиационной промышленности. Испытателей не хватает, а полётов очень много. Техника развивается очень быстрыми темпами, — сказал кадровик, просматривая документы.
— Вот он и будет её развивать. Всё получится, поступит и… к нам больше не приедет, — расстроено вздохнула Карина.
— Тю! Там процесс долгий,
