Королёву эта идея активно не понравилась. Он уже читал о результатах полета Терешковой и знал что у нее на орбите возникли серьезные затруднения. К тому же Главный конструктор с самого начала считал что женщине в космосе не место по крайней мере в ближайшие несколько лет.
— Никита Сергеич! Ну вот зачем этот цирк на орбите? — спросил Сергей Павлович. — Какой практический смысл от полета женского экипажа?
— Как какой смысл, — удивился Хрущёв, — Мы другие планеты осваивать собираемся? Или так и будем сидеть на этом комке грязи, пока он не развалится?
— До других планет, к сожалению, мы ещё не скоро доберемся, — ответил Королёв.
— Это я учитываю, — согласился Никита Сергеевич, — Но нам необходимо собрать полную информацию обо всех особенностях поведения женского организма в невесомости. Иначе можем упереться в какой-нибудь ранее незамеченный фактор, и вся наша космическая программа освоения дальних планет пойдет насмарку, если вдруг, к примеру, выяснится, что женщины дольше 6 месяцев в космосе летать не могут. Откуда мы знаем что может выкинуть человеческий организм в невесомости? Тем более — женский.
Главный конструктор хотел было возразить что женский организм ведёт себя в космосе вполне нормально, если женщина прошла хорошую летную подготовку, как, например, Светлана Евгеньевна Савицкая, о полётах которой он читал в ИАЦ. Но, заглянув в свою записную книжечку, где в виде инициалов и изменённых дат были зашифрованы данные по полётам советских космонавтов, Королёв увидел, что полеты Савицкой были не долгими.
Затем он припомнил документы по будущим полётам на МКС, которые читал в ИАЦ. 6 женщин (до 2012 г) совершали длительные полёты, от 130 до 190 суток. Но полёт на Марс, в зависимости от взаимного расположения планет и скорости корабля, предположительно занял бы от 150 до 360 суток в один конец. (источник — http://v-kosmose.com/mars-planeta-solnechnoy-sistemyi/skolko-letet/). Нулевая гравитация может существенно повлиять на человеческое тело, без восстановительных тренировок в космосе оно будет терять по 5% массы мышц в неделю и 1% плотности костной ткани в месяц. (http://v-kosmose.com/mars-planeta-solnechnoy-sistemyi/kolonizatsiya/) А значит, Первый секретарь, как обычно, оказался прав — особенности поведения женского организма при длительных сроках пребывания в невесомости оставались недостаточно изученными для осуществления марсианского полёта.
Но Королёв все же не сдался сразу и сделал ещё одну попытку возразить:
— Никита Сергеич, так для длительных полетов нужна орбитальная станция, а она когда ещё будет?
— Что-то я вас не пойму, Сергей Палыч, — ответил Хрущёв, — То вы мне обещаете орбитальную станцию уже в ближайшие несколько лет, то вдруг говорите «когда еще она будет». Давайте всё-таки определимся, когда она таки будет?
Кроме того, — продолжал Никита Сергеевич, — В полёте женщины есть еще и важный политический аспект. В Соединённых Штатах женщины сейчас ведут борьбу за равноправие, пытаются выйти за рамки навязанной им обществом и пуританской моралью роли домохозяйки. Поэтому советская женщина в космосе станет для американских женщин путеводным маяком, примером, рубежом, к достижению которого следует стремиться. Даже короткий полёт женского экипажа будет иметь очень большое политическое значение.
— Ладно, запустим женщин, — нехотя согласился Сергей Павлович. — Если уж так подходить к вопросу, давайте ещё японских школьниц на орбиту запустим. Их в спускаемый аппарат можно штук пять засунуть.
Все засмеялись. После выхода на экраны мультфильма «Марсианская экспедиция кота Леопольда» по телевидению и в кинотеатрах периодически показывали японские и совместные советско-японские мультфильмы. Поэтому ироническое предложение Королёва было воспринято с юмором.
— Когда-нибудь, — посмеиваясь, ответил Первый секретарь, — полёт на орбиту станет таким же безопасным, как поездка на велосипеде. Тогда, вполне возможно, мы запустим и детский экипаж, например, из старших школьников или школьниц. Но думаю, это будет еще не скоро. С этим мы торопиться не будем. Хотя я уверен, что в Японии ваше предложение, Сергей Палыч, вызвало бы взрыв энтузиазма.
Все снова засмеялись.
— Ещё один важный момент, — продолжил Хрущёв. — Раз космонавты у нас из лётчиков-истребителей набираются, надо предоставить им возможность для пилотажных тренировок. Товарищ Вершинин! Необходимо выделить истребители для тренировок космонавтов. Возьмите себе на контроль.
Никита Сергеевич помнил из прочтённого, что американские астронавты использовали для тренировок сверхзвуковые учебные самолёты Т-38 Talon. Эту практику он посчитал весьма разумной и решил ввести такую же в советском Центре подготовки космонавтов.
Не ожидавший подобной щедрости Королёв поднял бровь от удивления, а маршал Вершинин и вовсе оторопел:
— Это ж сколько же им самолётов нужно, товарищ Хрущёв?! Целый полк?
— Значит, выделите полк, — Первый секретарь недоумённо пожал плечами. — У нас сейчас завершается замена истребителей МиГ-15 на МиГ-19. Вот хотя бы «пятнадцатые» им и дайте. А уж сверхзвуковые дадим попозже.
— Никита Сергеич! Самолёт — не автомобиль! Это надо ещё полный наземный персонал выделить, всех специалистов...
— Ну, не всех, не передёргивайте. Вооруженцы явно не нужны будут, штабисты тоже, число связистов можно подсократить, — урезал маршала Хрущёв. — Сами разберётесь.
— Американцы своих астронавтов не секретят, показывают по телевидению, они дают интервью, свободно общаются с прессой, — напомнил Королёв. — Надо ли нам так уж наглухо засекречивать программу пилотируемых полётов? Тем более, если мы собираемся создавать международный отряд?
— Я считаю — нужна полная секретность, — заявил маршал Вершинин. — В программе будут участвовать военные лётчики, набранные из строевых частей. Все они имеют допуск к совершенно секретной технике, не только космической, но и к технике ВВС, находящейся на вооружении. Зачем нам нужно, чтобы к ним лезли всякие там иностранные репортёры и прочие сомнительные личности? Мало ли что? Чем меньше будет контактов с иностранцами, тем меньше вероятность утечки информации.
— Да какие контакты с иностранцами могут быть у космонавтов до полёта, пока они готовятся в Центре подготовки? — возразил Королёв. — Поймите, как только начнутся полёты международных экипажей, все наши потуги сохранить секретность станут бесполезны. Разве не на такой случай был организован гражданский Главкосмос?
Видя, что Вершинин снова хочет что-то возразить, Хрущёв поспешил вмешаться:
— Параноидальная секретность в этом деле, скорее, повредит, чем поможет. С другой стороны, полная открытость тоже нежелательна, — заявил Первый секретарь. — Не столько из-за возможной утечки — всё же лётчики — люди взрослые, и знают, о чём можно говорить, а о чём нельзя. Тут, скорее, огласка на раннем этапе подготовки может подстегнуть американцев, заставить их поторопиться. Я считаю, что в начале, пока у нас ещё не готов корабль, программу пилотируемых полётов афишировать не следует.
