расхохотались, но Макс этого юмора не сразу понял. Наверное, вспомнил ощущения в желудке после такой пищи!
Всё тот же, один из моих старых знакомых, сказал бы по этому поводу — есть люди, из-за которых бросаешь курить, но всегда будут обстоятельства, когда начнëшь опять.
— Итак, следующая группа…, — вышел из учебного корпуса Неваднев. Он зачитал ещё 20 фамилий, среди которых был и Костя Бардин.
Что ж, зла я ему не желал никогда. Даже, когда руку пытался сломать. Ну… если только чуть-чуть хотел проучить, но не больше.
На заднем дворе стояла какая-то рыночная атмосфера — горячие обсуждения новостей, клубы табачного дыма и постоянное перемещение некоторых людей с места на место.
— Виталя, а зачем ты завалился на физре? — спросил я. — Ты настолько не хочешь здесь учиться, что решился на такое?
— Ага, правда, чё с тобой случилось? — поддержал меня Макс.
— Да… ну… не хочу я. Бабушка захотела, чтоб я в училище поступал. Дед настоял. Вот и мучаюсь теперь, — ответил Виталя, сняв с себя синюю кепку.
Где-то я уже такое встречал. Сережа Родин, а ведь ты такой же. Тебя ведь старики надоумили пойти сюда. А потом я ещё это дело продолжил.
В голове родилась мотивационная речь, но уж сильно быстро вышла группа с Костей Бардиным, который выглядел радостным. Значит поступил.
Ещё несколько групп узнали свою судьбу. И вот в следующем заходе, Неваднев называет нас всех четверых и ещё человек пятнадцать. Большая группа! Настораживает, что назвали и Виталю. Он же не сдал физо, а значит, не поступил. Пока шли по коридорам учебного корпуса, несколько раз прокрутил в голове все варианты. Волнения никакого, но вот сигаретку бы выкурил.
Войдя в аудиторию, я сразу заметил некоторых знакомых. Здесь было большое количество офицеров и людей в гражданском. С десяток полковников, в том числе Солдатов и Кузнецов. Предмет обожания Макса, психолог Майорова тоже на своëм месте. Сегодня в белой блузке с коротким рукавом. Терапевт Гавриил Иннокентьевич сверяет что-то со своими записями. Бородатый начальник кафедры общеобразовательных дисциплин что-то обсуждает с двумя подполковниками, показывая на листок перед собой. Даже, командир учебного полка Добров участвует в работе комиссии. А возглавляет это всё, находясь за кафедрой с красным флагом СССР, начальник училища.
— Итак, довожу информацию по поступлению, — произнëс Крутов называя каждого и сообщая о его результатах. Каждый, кого называют, должен был громко сказать «я».
— Курков Максим Елисеевич, 1958 года рождения. Вторая группа профотбора, общий балл 17. По здоровью годен.
Видно, что Макс был воодушевлëн, что вновь увидел свою Елену Петровну. Засмотрелся настолько, что не с первого раза произнëс «я», когда назвали его фамилию. Через пару человек очередь дошла и до меня.
— Родин, Сергей Сергеевич, 1959 года рождения. Первая группа профотбора, общий балл… 20. По здоровью годен.
Когда Крутов называл мои набранные баллы, делал он это с паузой. Вот же свела нас с ним судьба!
После Артëма оставался Виталик. Конечно, если нет у него желания учится, то лучше так, чем мучится и потом вылетать сразу на срочную службу на оставшийся срок. Может ещё успеет в гражданский институт поступить.
— Казанов, Виталий Иванович, 1959 года рождения. Вторая группа профотбора, общий балл 16. По здоровью годен.
Вот это да! Похоже, про нашего товарища мы чего-то не знаем.
— Предлагаю всех зачислить. Есть возражения? Возражений нет, принято, — сказал Крутов. — Следующая группа.
На улице продолжились горячие обсуждения произошедшего. За радостью поступления, никто и не заметил удивительное везение Виталика. И было ли это везением? Сам же он был расстроен, словно не поел в чипке своего любимого коржика.
— Виталя, а как так произошло? — спросил Макс. — Как так получилось?
— Да… ну… не знаю. Я ж старался, а оно как то получилось!
— Ты как-то не в ту сторону старался! — воскликнул Артëм. — Чего ты сопротивляешься так? Повезло же?!
— Ну не хочу я. Дед, видимо, опять… ну настоял на своëм.
Так-так-так, кажется, я начал понимать происходящее. Как же сразу нельзя было догадаться. Просто Виталик и правда такой скромный, что за монаха может сойти. Не в Союзе, конечно.
— А кто, говоришь, у тебя дед? — спросил я.
Виталик томно вздохнул и посмотрел вверх на голубое и безоблачное небо.
— А дед у меня… ну Маршал Советского Союза, — излишне удрученно, сказал Виталя, и наши челюсти отвисли.
Мимо такой новости нельзя пройти. Мы специально отвели Казанова в сторону и усадили на траву. Я стал вспоминать в голове всех действующих маршалов, но на ум никто не приходил.
— Ну всё. Колись давай, кто твой дед? — настойчиво спросил Артëм.
— Дед Паша, а фамилия Батицкий, — сказал Виталик.
Главком ПВО, заместитель министра обороны СССР, Герой Советского Союза. Его считают лучшим командующим ПВО за все время существования этого рода войск. Персональная заслуга Батицкого в том, что у Союза появилась и развивалась зенитно-ракетная, а позже и военно-космическая оборона. И я рядом с его внучком. Невероятно! Если я правильно помню, через два года маршал Батицкий уйдëт в отставку, поскольку не согласится с передачей большей части ПВО в состав приграничных округов.
— А чего ты сразу деду не сказал про Бирсова и Баля? Они же деньги у тебя вымогали. Это ж уголовка? — спросил я, вспомнив о той самой драке в умывальнике.
— Так… ну… я номер телефона забыл. Офицеры мне сначала не поверили, а перед дедушкой было стыдно, что не смог себя защитить, — ответил Виталя.
— А чего ты так категорично против поступления? — спросил Макс, прикладываясь на траву около склада.
— Не моë это. Говорил бабушке Оле с дедом, а они всё настаивали. Родители в Швеции работают в посольстве, дома редко бывают. Так что я… ну… на их попечении.
Выслушав ещё несколько невнятных объяснений со стороны Виталика, вдруг вспомнил, как он бегал звонить в штаб. Неужели, это об этом покровителе говорил Крутов в кабинете при нашей приватной беседе?
— Серëга, а я кажется начал понимать ситуацию с физикой. Виталька-то выручил! Молодец! — хлопнул Макс по плечу Казанова, что тот чуть не кувыркнулся вперëд.
До конца обсудить подобные новости вселенского масштаба мы не успели. Заметив нас сидящими на солнышке, Мозгин отправил вех в казарму.
— Я прихожу и удивляюсь, насколько вы красиво выглядите, — сказал старшина, намекая, что нас сейчас подстригут.
Больше всех переживал, конечно, Макс. Ему же надо хорошо выглядеть перед Еленой Петровной. А, когда у тебя голова похожа на волосатую лампочку, ты уже не столь привлекателен. Так рассуждал Курков.
«Курсантский барбершоп»
