личности. Отобрали карету. Нам с Дмитрием Владимировичем пришлось долго идти. По дороге мы встретили вашего ученика. Он проводил нас.
Директор внимательно разглядывал нас, а потом заметил кровь на моих штанах.
— В медблок! Живо! Оба!
— Я в порядке, упал просто, — попробовал возразить я.
Как мне ему объяснить, что рана сама зажила?
— Живо, — твердо сказал Эдуард Львович.
И так посмотрел на меня, что разом пропало желание спорить. Пусть Алевтина Юрьевна лучше Диму осмотрит, он, кажется, до сих пор в шоке.
Оставив кучера с другими учителями, мы пошли в медблок.
Целительница оказалась на месте, но сильно занята — она лечила раненых бойцов, что попали под обманную атаку.
Мы с Кунцевым присели в сторонке, и он тихо меня спросил:
— И какого это? Убивать?
— Мерзко, — выплюнул я и глянул на него. — А как в этой академии оказался сын великого князя?
Дмитрий чуть побледнел и опустил голову.
— Отец не хотел, чтобы все знали, кто я. Директору было сказано, что мне нужно научиться общаться с обычными людьми. Но я-то знаю, что он просто хотел сбагрить меня из дома туда, где меня никто не знает.
— Почему?
— Вся наша семья — земляные маги. А я... — он развел руками. — Отцу это не нравилось. Кто ж знал, что и тут меня могут найти. Выкрасть сына великого князя. Кому же такое в голову пришло-то?!
Последние слова он сопроводил ударом кулака по колену.
— Дим, а почему ты сам не воздействовал на нападавших?
Кунцев сжал зубы и часто заморгал.
— Я не мог, — выдохнул он. — Не здесь об этом, ладно?
Я кивнул, а затем взял его руку.
— Все будет хорошо, Дим.
В Кунцева потекла целительская и ментальная магия одновременно. Одна искала физические повреждения, другая — душевные.
Мне оставалось лишь наблюдать, как розовеет лицо друга. Вскоре у него выровнялось дыхание.
К нам подошел один из помощников Алевтины Юрьевны, пухлый парнишка с русыми вихрами, и строго на нас посмотрел.
— Вам нужна помощь?
— Нет, спасибо, — я встал и потянул за собой Кунцева, — нам уже помогли.
Мы вышли из медблока. Кунцев уже был намного бодрее и сразу же потянул меня в столовую. Я был таким голодным, что съел бы и подошву от сапога!
Определенно я хорошо постарался с лечением друга.
***
Мы сидели за общим столом и, я уплетал наваристый борщ с куском черного хлеба. Кунцев отдал предпочтение сладкой рисовой каше с фруктами.
Вокруг нас было столько учеников, что разговор снова пришлось отложить. Да я и не против был. Слишком устал. Слишком хотел есть. Все — слишком.
Лишь когда наши тарелки опустели, зашел директор и разрешил разойтись по комнатам.
На улицах дежурили учителя. Они не давали возможность детям уйти дальше двора и жилых корпусов.
Мне ужасно хотелось принять горячий душ и завалиться в кровать. Но на пороге появился Кунцев и команду “Спать” пришлось отложить.
— Рассказывай, — махнул ему рукой на стул.
Вместо ответа, он начал расстегивать рубашку. Я с сомнением покосился на него, но вдруг увидел на его груди странный знак — оплетенный лозой круг с закрытым глазом. Кое-где витиеватые линии были совсем тоненькие, словно вот-вот исчезнут.
— Что это?
— Ограничитель силы. Какой-то знакомый отца наложил на меня это, после того как я воздействовал менталкой на мать.
— И как от него избавиться?
— Не знаю, — он застегнул пуговицы и взлохматил волосы. — Я все библиотеки облазил, чтобы узнать это. Но ничего не нашел.
— Поэтому ты такой умный, да?
— Что? — он удивленно уставился на меня и криво улыбнулся. — Нет, это я от природы такой.
— Я заметил, что рисунок слегка нечеткий. Может, он со временем разрушается?
Вместо ответа Кунцев сорвался с места и побежал к зеркалу, снова обнажив знак на груди.
— А ты прав! — закричал он. — Действительно, линии стали тоньше.
— Ты не замечал это раньше?
— Я стараюсь вообще не смотреть на него. У меня в ванной даже зеркальце совсем крохотное.
— Да, заметил. Подумал еще, как твоя большая голова туда помещается.
В меня тут же полетел скомканный шарик из бумаги. Я усмехнулся, но потом сразу же стал серьезным.
— Не знаю, что это за знак, но если он исчезает, то у тебя есть надежда, что ты вскоре сможешь пользоваться сильной нормально.
Кунцев пожал плечами и снова вернулся за стол. А затем удивленно стал оглядывать комнату.
— Леш, а что с тайником? Я его больше не чувствую. Вижу теперь только какой-то ком из силы.
— До меня, наконец, дошло, как изолировать силу камня.
Глаза Дмитрия тут же загорелись.
— Обмотал его ментальной силой, как вы поступаете с защитой от чужого воздействия.
Брови друга приподнялись. Он снова глянул на дырку в стене, потом на меня, снова на стену.
— Эту жуть сделал ты? — неверяще спросил он.
— Жуть? — я нахмурился, внутри шевельнулся огонек гнева, но он очень быстро пропал.
— Ну да, точно ты. Кто ж так работает с магией? Как мясник на скотобойне! Дай мне полчаса, я все поправлю.
— Силы хватит?
— Да я ж не заново переделывать буду, а поправлю только.
Он сразу же принялся за дело. Я с любопытством следил за его действиями через магическое зрение. Кунцев аккуратно подцеплял мои нити и передвигал их.
И ровно через полчаса я увидел результат работы ментального мага. Защита стала идеальной. Мне до такого еще учиться и учиться.
— Вот это высший класс! — присвистнул я.
Дмитрий довольно потер руки и вернулся на стул. Он буквально светился от радости, но скромно ответил:
— Я долго учился ставить такие штуки. Силы берет мало, а эффект просто волшебный.
Я внимательно оглядел Кунцева магическим зрением. Меня интересовали его потоки. И почему я раньше не обращал на это внимание? Есть и есть. А вот сейчас, приглядевшись, понял, что они выглядят
