покидать. И вот теперь еще и это. И плевать бы на деньги. Больше всего Сашку бесило, что в этой гостинице его могут обворовать. За его же бабки. Утром, злой и не выспавшийся, он покинул гостиницу и первым делом отправился на вокзал. Купив билет, он оставил вещи в камере хранения, где ему выписали очередную квитанцию, и отправился искать себе жилье.
На третьем от вокзала подворье ему повезло. Хозяйка, пожилая миловидная женщина, сдавала внаем комнаты. А самое главное, во дворе была баня. Уплатив за постой и баню полтора рубля, Сашка узнал у хозяйки, где находится местный рынок, и отправился за покупками. Столоваться хозяйка ему не предложила, так что вопрос питания он решил так, как привык. Купив на рынке кучу вкусностей, парень прихватил жбан пива и, не забыв сменное белье, отправился в баню.
Напарившись, постиравшись и благополучно отпившись пивом, он, уже будучи в благодушном настроении, перебрался в выделенную ему комнату и, буквально рухнув на роскошную перину, уснул, словно провалился. Следующее утро парень встретил заметно повеселевшим. Что ни говори, а он медленно, но неуклонно двигался в нужном направлении. И беситься от того, что в этом времени все делается неспешно, было бессмысленно. К такому мнению Сашка пришел по здравому размышлению. От его подпрыгиваний поезд раньше не поедет и скорости не прибавит. Так что нечего себе нервы мотать.
Бродить по городу Сашке не хотелось. Не хватало еще приключений себе на пятую точку найти. Так что, пройдясь по рынку и соседним лавкам, он прикупил газет, пару журналов и озаботился хозяйством. Отстирав и вычистив все вещи, он скептически осмотрел свою одежду и снова вздохнул. «М-да. Пора обзаводиться приличной одеждой. А то в этом я как пират с потонувшего корабля. Хорошо хоть бандану на картуз сменил. А то бы уже пальцами на меня показывать начали».
Узнав у хозяйки, где поблизости есть магазин готового платья, Сашка быстро пересчитал наличность и отправился в очередной тур шопинга.
«Господи, как же просто в армии было! – взвыл он про себя, после очередной, бог знает какой по счету примерки. – Надел, что выдали, и свободен. А тут? Это подправим, это подгоним, это вам не идет, а это уже не модно. Да плевать мне на моду. Мне чтоб удобно было», – ворчал он, стоически ожидая результатов подгонки.
Из магазина он вышел, полегчав на восемь рублей. Бешеные деньги, даже по его меркам. Зато теперь Сашку запросто можно было принять за мещанина с серьезным заработком. Пиджачная пара серого в тонкую полоску цвета, голубая рубашка, галстук в тон костюму, удобные ботинки и даже котелок вместо картуза. Вообще, Сашка терпеть не мог любые головные уборы, но вынужден был терпеть их, будучи военнослужащим. Оказавшись же в этом мире, он просто вынужден был носить их. Потому как неприлично с босой головой ходить.
В общем, убив еще полтора дня на всю эту ерунду, парень решил в последний день снова пройтись по рынку. Ему все еще нужен был подходящий инструмент. Так что утром третьего дня он уже был на рынке, в скобяных рядах с момента открытия. Проходясь между прилавков, он осматривал, ощупывал и приценивался к различным инструментам, когда у самого края заметил скромно одетого старичка еврея.
Подойдя к его ящику, на котором было что-то разложено, Сашка присел на корточки и аккуратно раскатал матерчатый рулон. Тихо звякнув, его взору предстало именно то, что он искал. Осторожно коснувшись пальцами тонких надфилей, он растерянно покачал головой и, не удержавшись, спросил:
– Уважаемый, это все, что у вас есть из такого набора?
– Сразу видно, что вы не ювелир, юноша, – вздохнул старик. – Это малый набор для ремонта ювелирных изделий. Большой набор едва умещается в дорожный чемодан.
– Верно. Я не ювелир. Я по точной механике. Часы, музыкальные шкатулки, оружие, – с усмешкой пояснил Сашка.
– Я вижу, что по оружию, – хмыкнул старик. – Руки у вас не мастера, а солдата.
– Руки как руки, – смутился Сашка, рассматривая свою мозолистую лапу.
– Не обижайтесь, юноша. Но поверьте старику. Руки могут рассказать о человеке больше, чем он сам, – улыбнулся старик.
– Я что-то не пойму, вы ювелир или хиромант? – буркнул Сашка, продолжая рассматривать набор.
– Ювелиром был мой сын, юноша. Но после того, как его убили и ограбили наш дом, на мне остались трое его детей. Потому я и вынужден продавать его инструмент, – грустно вздохнул старик. – Сам же я был портным. Настоящим. Я мог построить любой костюм, и люди благодарили меня, когда носили мою работу. Но теперь я больше не могу шить. Глаза стали совсем плохие. А что до рук, так тут все просто, молодой человек. Каждое дело откладывает на руки человека свой отпечаток. У портного это исколотые иглой пальцы, у кузнеца ожоги от окалины, а у солдата мозоли там, где оружие упирается в руку. У вас именно такие.
– Ловко, – оценил его слова парень. – И сколько вы хотите получить за этот инструмент?
– Вам, юноша, я отдам этот набор за три рубля, – помолчав, вздохнул старик.
– Ты опять тут? – раздался над Сашкиной головой грозный вопрос, и парень, оглянувшись, увидел какого-то мастерового.
Заметно поддатый, злой и явно ищущий, на ком сорвать злость.
– Исчезни, пьянь, – рыкнул Сашка, стремительно поднимаясь и заглядывая мастеровому в глаза.
– Ты это, чего… – икнув и разом протрезвев, пробормотал мастеровой, осторожно пятясь задом.
– Сгинь, шваль, – прорычал парень, шагнув к нему.
Охнув, мастеровой развернулся и сломя голову кинулся бежать.
– Я беру ваш инструмент, – отрезал Сашка, круто развернувшись к старику.
* * *
К Сашкиному изумлению, в купе он ехал один. Как подсказал проводник, поток отдыхающих уже схлынул, а новый еще не собрался. В общем, все, как и всегда. Кто-то рвется к первому теплу, а кто-то к бархатному сезону. Узнал он, и почему пришлось уезжать из Одессы почтовой каретой. Оказалось, что железная дорога до города давно уже проложена, но использовали ее в основном для перевозки грузов. Пассажирские составы ходят только раз в две недели.
В общем, как обычно, повезло. Пытался бы уехать на поезде, сидел бы еще в Одессе, ожидая поезда. Внимательно выслушав пожилого проводника, Сашка благодарно кивнул и, вернувшись в свое купе, мрачно вздохнул: «Ну и когда ты, идиот, научишься правильно вопросы формулировать? Нет, чтобы сразу прямо в порту все выяснить. Нет, уперся и попер, как медведь на случку. Баран, блин. Ладно, что сделано, то сделано. Головой думай».
С этой мыслью он снова завалился на койку и, заложив руки за голову, бездумно уставился в
