тут у нас? Чего закрылся, Ефрем? — спросил подполковник.
— А вот, полюбуйтесь! Форма им не нравится! — проскочил мимо нас прапорщик к своему начальнику.
Буряк посмотрел на форму, затем на нас и остановил взгляд на носу начальника склада, у которого тот был ещё красный от воздействия.
— Ефремка, если ещё раз на такое пожалуешься, крутить нос тебе буду я. Выпускников одеть по высшему разряду! — рявкнул он, и повернулся к нам. — Всё дадим, ребят. Не переживайте.
Расстроенный прапорщик вернулся к исполнению своих обязанностей с очень кислой и недовольной миной на лице. Как оказалось, на складе всё есть!
Оставался всего один день до знаменательного события — торжественного построения и вручения дипломов на плацу училища. Жаль, что такое мероприятие в лётном училище не проводят летом. Зато не так жарко стоять в совершенно не дышащей форме.
Перед тем, как нам выйти к столам и получить диплом, следовало провести ещё одно мероприятие — крайняя, она же заключительная, она же последняя, вечерняя поверка. В этот раз она будет с привкусом шампанского, бокал которого предстоит выпить каждому, услышавшему свою фамилию.
И вот, место действие — стадион. Через КПП пустили на территорию родственников, что они смогли своими глазами увидеть, как мы прощаемся с таким родным и славным званием курсанта.
На асфальтированной дорожке выстроились все классный отделения. Столы стояли напротив каждого взвода, а наши командиры заканчивали последние приготовления к поверке. Заранее принесённые ящики шампанского, ждали своего часа, но некоторые бутылки уже были откупорены. В нашем взводе парочка ребят после вчерашнего экзамена решила сегодня тоже накатить слегка, и стоять в строю им было тяжеловато. Приходится их удерживать.
Традиционно присутствует и командование батальона, в лице командира Мацкова. Он принял доклад от нашего командира роты за весь курс, по случаю проведения поверки, и дал команду начинать.
Принцип «не можешь остановить хаос — возглавь его» здесь работает как никогда верно. Под присмотром командиров, на глазах у своих родных, близких, девушек и жён мало кто осмелится из нас выкидывать что-то плохое. Слегка перебравшие ребята не в счёт — они стандартная погрешность в таких случаях.
Первым вышел к столу Макс на правах заместителя командира взвода. Выслушал поздравления от нашего Витова, командира взвода, он налил себе в бокал «Салюта» и развернулся к нам.
— Всех поздравляю, но не отпускаю! Впереди ещё много всего. Ура! — крикнул Макс, и выпил шипящий напиток.
Не дожидаясь конца аплодисментов, он резко бросил стопку, разбив её об асфальт. Затем Витов вручил ему лейтенантские погоны. Теперь для Куркова наступает ответственный, и одновременно, тяжёлый момент.
Не в моральном плане, а в физическом. Дело в том, что на последней вечерней поверке засчитывается список всех курсантов классного отделения, которые учились вместе с нами, в том числе и отчисленных. Так вот за тех, кто недоучился, отдуваться пришлось Максу.
К середине списка, он уже оприходовал почти целую бутылку. Спасала закуска, которая стояла на столе именно на этот случай. Пару раз ему оказывал помощь Витов, беря на себя бокал за отсутствующего.
— Так, следующий, курсант Казанов! — выкрикнул фамилию Виталика Макс.
— Я, Виталий Иванович, — раздался за спиной знакомый голос.
Вот так Виталик! Нашёл время приехать! Одобрительные крики из строя, сопровождали каждый шаг нашего друга к столу. Своим внешним видом, он напомнил мне Краснова, которого я видел перед распределением — кожаная куртка, синяя рубашка и того же цвета брюки. Его напутственные слова были краткими, но ёмкими.
— Скажу вам честно, за забором училища вас очень ждут. У вас много работы. Поздравляю! — сказал он, и тоже разбил бокал.
Виталик не отказался от предложения встать с нами в один строй. Я успел с ним только поздороваться, как меня уже вызвали к столу.
С каждым шагом всё внутри каменеет. Не думал, что это будет так волнительно, хотя делаю я это не первый раз. Невольно думаешь, что сейчас тебе вручат погоны офицера Советской Армии, и более ты уже не курсант. Пускай сейчас это всего лишь традиция, а не официальная церемония. Однако, больше ты погоны с буквой «К» не наденешь. Ну, если только завтра я не проснусь снова в чьём-нибудь подростковом теле.
— Родя давай, теперь… ик, ой скажи что-нибудь, только подольше. Дай мне передохнуть. У меня по списку ещё несколько отчисленных, — сказал мне Макс, пытаясь аккуратно налить мне шампанского, но оно периодически лилось в сторону.
Мне досталась уже бутылка «Советского». Символично, что такое же я пил на своей вечерней поверке в прошлой жизни. Развернувшись к строю, я на несколько секунд замер с открытым ртом.
Вот они, мои новые товарищи, с которыми я прошёл через 4 года напряжённой учёбы. Я уже стоял на этом месте и говорил те же слова, об удаче, дружбе, стране. И вот снова я говорю об этом. Удивительная штука жизнь! Особенно, когда она у тебя новая.
За нашим строем столпились родные и близкие, среди которых и моя Женя. Вижу, как она улыбается мне, в ожидании, когда я подойду к ней и поцелую. Вот именно сейчас, я вижу перед собой новую жизнь с ней и…
И чья-то рука меня дёргает за плечо.
— Родя, ну сними ручник. Продолжай, — сказал Макс.
Видать, свою фразу я ещё не закончил. Что ж, сделать это надо красиво. Как я умею!
— Знайте друзья, будь у меня ещё одна жизнь, я бы прожил её также, ничего не меняя. Слава Советским ВВС!
Поддержали мои слова громогласным «ура» и аплодисментами.
Прозвучали очередные слова от командиров, наш курс прошагал торжественным маршем и теперь было время пообщаться со своими близкими. Те, кто уже ночевали в городе, особо задерживаться не стали. Я же проводил Женю до КПП и сказал, что ночевать буду в казарме.
— Тебя не отпускаю, Серый? Уже можно и в самоход мне кажется уйти, — улыбнулся Виталик, когда мы прощались с ним на проходной.
— Хочу ещё немного вдохнуть запах портянок, хлорки и послушать храп, — сказал я, прижимая к себе Женю.
— Не думала, что буду ревновать его к казарме, — посмеялась она, поцеловав меня в щёку.
Женя вместе с Рыжовыми и Леночкой пошли по домам, а нам с Виталиком было о чём поговорить.
— Как я понял, ты проездом, так? — спросил я, когда мы шли к памятнику Су-7.
— Вроде того. Помнишь первый день? — спросил он,
