воротами для торговли.
Так, а теперь что я должен взамен?!
Да, правильно говорят, что аппетит растет во время еды!
Признаю полное право Швеции на отобранную у нее пруссаками западную Померанию. А также компенсацию к ней в виде кусочка восточных померанских земель, которые придется отобрать у прусского короля, что как шакал влез в драку в последний момент, когда Швеция была, как говориться, на последнем издыхании.
Фридрих-Вильгельм мне друг?!
Ни в коем образе, и не дорогой приятель тоже. Мы даже не однофамильцы с ним. Так что если он со шведами хорошо подерется, ему только на пользу пойдет — друг мой Карлуша зело злопамятен, и ему все припомнит. Думаю, если дела удачно пойдут, то и всю восточную Померанию оттяпать может. Да, искус большой — может и мне, как это, „пошакалить“ немного, и что-нибудь урвать себе на этом пиршестве львов. Надо будет только момента удобного дождаться!
С претензиями в адрес Пруссии покончено, теперь на очереди заклятые друзья-соседи датчане. Так, какая скромность — или вся Норвегия нужна, которую они оттяпают у Дании, или только ее средняя часть под заковыристым названием Тренделаг, что ранее принадлежала королевству. Всего полвека назад, но была злодейски отобрана датчанами. И что мне мешать в этой сваре — пусть за нее дерутся, а мы посмотрим.
Безусловно, подлежат отобранию Бремен с Верденом, Висмар с округой, что были захвачены „моим братом“ Фредериком. И правильно — русские воевали все эти года, сломали шведской армии хребет под Полтавой, а датчане сидели тихо, как мыши под веником, заключив в первый же месяц войны сепаратный мир с юным тогда Карлом. И дожидались десять лет удобного для себя момента, чтобы влезть в свару.
Такие же шакалы, как пруссаки — тут понятна обида Карла. А не хрен тебе было на восток лезть — заключил бы мир с Петром, он ведь просил только устье Невы со своим любимым „Парадизом“, и отдавал все захваченное в Прибалтике. А заодно, в виде компенсации, древний русский город Псков с округой — лишь бы избежать вторжения шведских войск.
Чувство реальности Карлуше в тот момент отказало, полез на Москву и получил в итоге Полтаву!
Зато после урока стал куда разумней, на попятную с русскими пошел, и даже более — военный и политический союз заключить согласен. И куда далее — жениться, чтобы наших детей брачными узами связать. Ну, это он торопится — еще на супругу не залез, а детей планирует!
Так, какие еще претензии к датчанам?!
На земли Шлезвига, что являются спорными с голштинцами. Ни хрена он за них впрягается, своих союзников так защищает. Ну это ему в плюс идет — такая верность многого стоит. Так, и остров Борнхольм требует — воевали много раз за него, подавай обратно. Как помнится, сей островок связующее звено, как раз на морском пути от шведской Померании до собственно Швеции. Стратегическая значимость!
Далее, теперь претензии к саксонскому курфюрсту, а также польскому „выборному“ королю Августу, по прозвищу „Сильный“ — женщин обрюхатил множество, силен развратник, чемпион Европы по бастардам. Брат мой Карл вознамерился сделать с ним то, что проделал ранее — скинуть с польского престола, и пинком направить обратно в Саксонию.
Вопрос, конечно, интересный — австрийский цезарь будет сильно недоволен. Надо с Толстым по этому поводу переговорить, узнать какие могут быть долгосрочные расклады в европейской политике — в какое интересное время меня занесло!
С польским бардаком нужно кончать — и желательно чужими руками, и урвать при этом православные земли. И пусть поляки дальше обижаются, но очередной „Потоп“ для них просто необходим. Ладно, пока сие ни к спеху — фельдмаршал Реншильд отправился в Польшу, за ним мои ребята последовали, с посланием для князя Григория Долгорукого, посла нашего в Варшаве. Надеюсь, привезут мне информацию о реальной ситуации в том бедламе, тогда и думать будем.
Нужно только с Карлом заранее провести разграничительную линию и обозначить зоны интересов — что ему, и что Москве. Но то пусть дипломаты делают — тут множество недоговоренностей, которые должны стать темой обстоятельных переговоров. Причем, если мир заключить надо срочно, то обо всем другом нужно будет договариваться на основе взаимных уступок. А их будет множество.
О деньгах сказано намеком — серебряные ефимки, то есть талеры, шведам очень нужны, ведь они из меди свои „далеры“ чеканят. Но монархи не торговцы на рынке, чтобы о презренном металле разговоры вести, то участь дипломатов. Герц прохиндей еще тот, но Толстой вряд ли ему уступит, уже неделю меня предложениями долбит.
Ладно, нужно оторваться от размышлений, вон как посол ожидающе смотрит, чуть ли не ерзает. Да, представляю какая у него будет морда, когда я предложу своего „папеньку“ на их же землях, что обратно вернуться, пристроить, отрезав лакомый кусочек на выбор. И отказать будет трудно, ибо тогда датчане Петра Алексеевича опекать начнут.
Политика дело грязное, а потому не стоит проблемы решать отцеубийством, как никак — оно мне надо?!
Я лучше вам „троянского коня“ сплавлю, и все предварительные расклады смешаю. И мнение этого шведского барона ничего не решает — есть датский посол в Варшаве, с которым предварительные переговоры проведут, подготовят, так сказать, почву. В войну лезть не буду до последнего момента, но тайком помогать стану».
— Послание короля Карла согрело мне душу, дорогой посол. В целом, я его одобряю почти полностью. Мы должны действовать сообща, учитывая интересы двух наших стран. Поверьте, наступают новые времена — закончив с многолетней враждой наши страны встанут на путь общего процветания, гармонии, дружбы и прогресса.
Алексей стал велеречиво «разливаться мыслью по древу», благо в свое время наслушался демагогов. Но вовремя остановился, время приходилось жалеть, его и так катастрофически не хватало.
— А по некоторым моментам вам лучше переговорить с моими представителями незамедлительно — они сведущи в вопросах и имеют полномочия на подписание соглашения!
— Все предали, Алексашка, все, а ведь раньше в глаза преданно смотрели! Один ты у меня остался, пусть вороватый, но верный!
От слов царя Меншиков чуть выпятил грудь, но непроизвольно отвел глаза в сторону по своей привычке, когда был пойман своим благодетелем на чем-то непотребном.
— Ты скажи мне сразу — сможем мы «Парадиз» удержать?! Ведь сбежали все, как крысы…
— Так пасюки всегда с тонущего судна бегут, мин херц, — Александр Данилович решился прямо сказать царю то, чего боялись сделать другие. Хотя было рискованно, здоровье ведь подорвано, да и пятидневная езда из Москвы
