подумав, вопросил Остромир.
— Да, вполне! — Ответил Потап. — На каждый город пошлем по два фема при трех сотнях орудий. И разобьем рыцарей в пух и прах.
— Думаю, жирновато будет на них по два фема посылать. Это потребовалось бы, если бы они имели время на сбор всех своих сил. А мы же нападем, город ограбим, всех, кто город выручать придет, перебьем и уйдем быстро.
Поэтому на каждый город отправим один фем, усиленный осадной артиллерией. Придадим фему еще одну осадную рать в составе осадного пушечного полка из двух десятков больших осадных пушек и десятка малых, полка пищальников на сотню пищалей, полка гуляя и пешего полка.
Как думаешь, Потап, хватит этого?
— Если не ставить себе цель плотно окружить вражье войско и переловить всех, кто придет к городу, то хватит.
— Всех не надо, если какая-то часть разбежится, так и бес с ними. Главное — город ограбить и всех мастеров вывезти. Перебить феодалов и рыцарей — это вторая цель.
Будь посему! Готовьте планы походов, дьяки! Через месяц их на Синклите утвердим.
— Сделаем, государь, — ответствовали дьяки.
— Но, в этих походах задействуйте войска только из северных и прибалтийских земель. Думаю, мы в состоянии и третью войну летом затеять. Чтобы остальные войска от безделья не расслаблялись, войска из поднепровских земель отправим в поход на Трабзон. В таком же составе. Эту, так называемую «империю» разграбим вместе с Ватацем.
Остромир, готовь письмо императору. Мы грабим сам город Трабзон, а Ватац пусть грабит остальные городки этой, ублюдочной «империи». Думаю одного фема, усиленного артиллерией, для этого будет достаточно. Однако, при составлении плана учтите, что нам нужен только короткий набег. Взяли город, ограбили и ушли. Трабзон — вассал турецкого султана. А с турками сталкиваться нам не желательно. Побить то мы их побьем, но сведения о нашей артиллерии от них легко к монголам уйдут.
Ватацу еще напиши, что Трабзон брать под себя я ему не советую. Потому как, это приведет к столкновению с турками. А перед приходом монголов ослаблять их не желательно. Им еще с монголами биться. Пусть монголы на турок силы потратят.
Войска Владимирской, Рязанской, Ивановской, Арзамасской и Мценской земель не трогаем. Мало ли что монголам в головы придет, если мы и оттуда войска в поход уведем. Все вам ясно, дьяки!
— Все нам ясно! Мудрость твоя велика, Царь батюшка! — загудели дьяки.
Отдельно Юрий собрал Ратмира и Малюту.
— Что у нас с заговорщиками?- вопросил Царь Малюту.
— Да тихо все! Сидят бояре, как мыши под веником. Последние казни заговорщиков всех остальных напугали. Но, если повелишь, государь, сделаем заговор не хуже прежних. Только укажи, кто заговорщиками будет.
— А может прознали, что мы письма их читаем? И таятся?
— Никак нет. Соглядатаи тоже самое подтверждают. Все тихо. Извели крамолу. Про чтение писем не знают.
— А что шпионы?
— Ловим стаями. И мы, и охрана Секретного Приказа. Наши соглядатаи при дворах европейских подтверждают, что секрет пороха к ним не уплыл. Занимаются этим алхимики. Селитру с серой мешают. Шутихи получили, а вот порох не выходит у них.
— Вот и хорошо. Усильте охрану. До прихода монголов недолго осталось.
Заговоров новых не делаем. Пусть перед большой войной с монголами все смуты утихнут.
Что с разрывными снарядами для пушек?
— Сделали, да только очень уж дорогими эти снаряды выходят. — Ответил Ратмир. — Приходится на железных корпусах напильниками насечки вытачивать. Тогда бомбы по этим насечкам при взрыве колются. Сейчас пытаемся тоже самое путем отливки в формы сделать. Пока не добились. Один корпус хорошо отольется, а пять — плохо.
— Продолжайте попытки литья корпусов. Однако, в каждый город сделайте любым способом хотя бы по десятку таких снарядов для больших осадных пушек. Будем ими военачальников монгольских отстреливать.
Покажите мне в натуре, что за снаряды у вас получились.
Разобравшись с этими делами, Царь выехал на зимние засеки, уже устроенные в рязанской земле. В лесах они ничем не отличались от летних. А вот на реках они были устроены по особому. Места для засек выбирали так, чтобы оба берега реки были крутыми. От этих мест вглубь леса под прямым углом к руслу устраивали засеки длиной в двадцать верст.
По мысли Ивана, на каждой засеке монголов нужно было задержать на два дня. И на обход такой засеки по зимнему лесу у монголов тоже уйдет не меньше двух дней. Зимние дни коротки. А темной ночью по лесу не продерется и пеший, не то что конный. На обоих берегах реки за линией засеки ставили остроги с баллистами и огненным зельем. Линии зимних засек смыкались с летними.
Деревья для засек на реках рубили в ближайшем лесу перед засекой, сволакивали их в русло и укладывали крест на крест на лед. Комли стволов опускали под лед в специально сделанные проруби. Вскоре стволы вмерзали в лед намертво. Перед засеками во всю ширину руслаустраивали регулярно обновляемые проруби, шириной в три сажени. Выпиленные льдины укладывали на береговые откосы на одной линии с засекой и обливали водой, так чтобы, обойти засеку по береговому откосу было невозможно.
Юрий устройство засек одобрил и повелел дьяку Дорожного Приказа написать руководство по устройству засек на реках, отпечатать его и разослать по всем уездам южных земель для исполнения.
Затем вернулся из Рязанской земли во Владимир. Наконец подсчитали трофеи итальянского похода. Они оказались вдвое больше константинопольских. Хорошим оружием и легкими доспехами укомплектовали всю пограничную и городовую стражу.
Однако, взятые колокола, кроме самых знаменитых, Юрий повелел сдать в Секретный Приказ для отливки пушек. Золотые оклады с икон и реликвий повелел сдать в казну. Огромное количество трофейной бронзы, олова, меди, свинца позволило увеличить наряд пушек и огнеметов в городах. Синклит утвердил новые наряды. Теперь можно было установить по крепостной гауфнице на каждой башне стольных городов. А между башнями на стене — по огнемету. Количество огнеметов в уездных городакх тоже увеличивалось вдвое.
Царский дворец весьма украсился большим количеством образов, благолепных статуй и красочных гобеленов.
Церковные реликвии в огромном количестве передали патриарху. В том числе и первостатейные:«Копье судьбы», «Плащаницу», большой кусок «Креста Господня», мощи апостолов и знаменитых святых. Церковные манускрипты из папского хранилища тоже передали в патриархию.
Прочие взятые в папских архивах документы разместили в сухих каменных подвалах монастырей в Боголюбове. Специально назначенные книжные люди, взятые для этого в Константинополе, приступили к описи и изучению документов.
Всех взятых в большом количестве мастеров Юрий повелел разместить в центральных и прибалтийских землях.
Между делом Царь учредил Морской Приказ и составил Уложение о нем. Дьяком поставил подъячего Арефия, которого перевел из Приказа Заморской торговли.
До самой весны Юрий присутствовал на совместных учениях ополчения и регулярных ратей. По велению Царя, каждый ополченческий фем взаимодействовал на учениях с одной регулярной ратью. Фем строился в три щитовых линии, а рать их прорывала, играя за неприятеля. Бились деревянными мечами, стрелами и копьями без наконечников, но всерьез. Отрабатывали перестроение линий и маневр резервамидля отражения прорывов. Такие же учения проводились во всех русских землях.
Юрий лично побывал на учениях войск в Рязанской, Ивановской, Мценской, Арзамасской и Смоленской землях, войскам которых и придется отражать первый натиск монголов.
18. Ограбление Европы.
Как только на Клязьме прошел ледоход, Юрий отплыл в Булгарию. Решил на месте ознакомиться с приготовлениями Ильхама к решающей битве с монголами. Ну и присоветовать что-нибудь полезное.
В этом году первый раз за все время, прошедшее после чудесного перевоплощения, Юрий не пошел летом в очередной военный поход. Под егоруководством выросло достаточное количество военачальников, для которых пришло время проявить себя. И Царь дал им такую возможность.
Поход на Лондон возглавил стратиг Кондрат, выросший за два десятка лет из простого гридя до стратига, эскадру кораблей вел адмирал Власий. Поход на Париж возглавили стратиг Лавр, бывший 23 года назад простым боярским сыном, и адмирал Максим. На Трабзон войско и флот повели стратиг Путята и адмирал Прохор.
Византийского стратига Флавиона и пятерых византийских мастеров камнеметных машин Юрий взял с собой, намереваясь передать
