Кубу.
Почему именно туда?
Тактически и стратегически очень удобное место, откуда потом можно будет разворачивать экспансию куда угодно. Ну и бывал он в прошлой жизни в этих местах, испытывая определенную ностальгию. Да, сам он вряд ли сюда приедет когда-либо в этой реальности, но «Куба — любовь моя!» для него были не пустые слова.
Сами же галеоны, кроме всего необходимого для перехода, несли и товары для торговли. Пробные партии. Керамическую, стеклянную и металлическую посуду, железные ножи с топорами и ткани. В первую очередь, конечно, топоры и ножи. Самые простые и практичные. Потому что в этих краях был все еще, по сути, каменный век. Да, золото имелось. На материке. Откуда иногда распространялось и на острова. Но его не использовали в практических целях — это был ритуальный металл. Так что жили они с каменными и костяными орудиями труда. Что открывало невероятные возможности для торга. Ну и несколько бочек с традиционными стеклянными бусами. Куда уж без них?..
— Теперь бы с этими дикарями договориться… — буркнул адмирал, наблюдая за тем, как к остановившимся галеонам выгребает лодка-долбленка с дюжиной пассажиров или около того.
— Думаешь, что нападут?
— Одна лодка. — пожал плечами адмирал. — Вряд ли. Если, конечно, тут нет какого-то подвоха. Но я не вижу возможности. На переговоры больше похоже.
— А может хотя понять — что мы такое? — спросил корабельный священник. — Здесь таких больших кораблей наверняка не видели.
— Да… Вполне может быть…
Так, обмениваясь в общем-то пустым трепом они и дождались, пока эта лодка подошла почти что к борту. На пару корпусов. Остановилась. И люди в ней стали что-то кричать. Судя по интонации не агрессивное. Хотя иной раз не угадаешь.
Священник вышел вперед.
Послушал.
Посмотрел на них.
И начал жестами объяснять, что, когда солнце взойдет, они отправятся в бухту. После стал показывать товары. Его слова, разумеется, были не понятны. Но общую идею туземцы поняли, повеселев ликами.
Как уже экспедиция выяснила, торговли в привычном виде у таких народов не практиковалось и денег они не знали. Но вот как бартер — вполне. Как промеж себя, так и с соседями, с которыми далеко не всегда они говорили на одном языке. Ведь между островами они таки плавали. И даже на материк ходили, пусть и не часто. Даже членам экспедиции казалось, что прощупывались отдельные торговые пути. Хотя в это пока не верили и не спешили с выводами…
Так или иначе, но общую суть жестикуляций священника туземцы уловили отлично… Корабельные священники в этой экспедиции были очень непростые. Их специально готовили к тому, чтобы идти в глухие дали, где пытаться нести слово божье людям не ведающих их язык. Так что пришлось «тряхнуть стариной» и поднять старые записи, в том числе и по линии Патриарха из тех времен, когда что Рим, что Константинополь слал своих клириков во все стороны.
Подобрали людей.
Обучили их как могли. Хотя здесь больше требовались личные качества. Ведь умение объясняться жестами требует в известной степени немалой артистичности. Таланта. Но с делом своим Патриарх справился неплохо. Вот и сейчас священник, не вспотев, сумел объясниться с людьми, которые были ни в зуб ногой ни в один из известных ему языков…
— Теперь главное — чтобы не напали. — тихо буркнул адмирал.
— Они дружелюбные. — заметил священник.
— Это потому что они еще не видели сколько у нас товара…
* * *
Тем временем в Риме была происходила форменная истерика…
— Мерзавец! Как он посмел! — кричал Папа Сикст IV.
— Может все не так, как мы думаем, — осторожно произнес Джанбаттиста Чибо, один из самых привилегированных его кардиналов.
— А что не так? Что?! Это мерзавец, вместо того, чтобы силой оружия отбить древний город Константина, принял его как вассальный лен. То есть, теперь, султан в праве его призвать и он, вместе со своим сюзереном будет драться с честными крестоносцами! Это измена!
— Но ведь он восстановил христианское правление в Константинополе! И над Святой Софии вновь подняли крест!
— Он должен был нанести тяжелое военное поражение османам! — взвизгнул Сикст. — А вместо этого усилил их!
— Но они утратили Константинополь.
— И что?
— Это ведь лишает их одного из ключевых городов своей державы. Теперь Иоанн контролирует простой и легкий способ переброса войск с Балкан в Малую Азию. И если в критический момент он откажется выполнять вассальный договор, то…
— Когда это Иоанн нарушал букву закона? — скривился Папа. — В этом и беда. У султана теперь есть союзник — страшный и опасный. Из-за чего Священная Римская Империя под угрозой полного разгрома. Ударь Иоанн с востока, а Джем с юга — и все. Он не устоит. Посыплется. Открывая османам дорогу внутрь Европы… в саму Италию!
— Но разве Иоанн так будет поступать?
— А зачем он это все сделал? Никогда не поверю, что этот жадный до войны и крови человек взял и проявил миролюбие. Это ложь! Вздор и ложь!
— Но зачем ему воевать со Священной Римской Империей?
— За корону Литвы, разумеется! Казимир женат на Елизавете Габсбург. И если Иоанн вторгнется в Литву с целью ее подчинить себе, то Священная Римская Империя в стороне не останется. А он вторгнется! Ведь Литва занимается земли Руси. Те, что он собирает.
— Но ведь он дружит с Казимиром!
— Это временно и вынужденно. Если кредиторы простят королю Польши долги, то все переменится. Сам Казимир его ненавидит и боится. А судебные разбирательства уже на грани того, чтобы признать долговые обязательства Казимира исполненными. И что долги должно взыскивать с Иоанна, а не с него. Ибо с короля Польши брать нечего.
— Вот как… интересно.
— Очень интересно! Этот мерзавец вместо того, чтобы разбить армию султана и дать шанс другим крестоносцам, усилил его и подготовил почву для своей новой войны в Восточной и, возможно, Центральной Европе.
— А что конкретно мы ему можем предъявить? Мы его отправляли в Крестовый поход? Отправляли. И он туда сходил. Мы требовали, чтобы он утвердил свою власть над Константинополем? И он это сделал. Да. Договорился. Но разве мы ему запрещали договариваться?
— Он изменил христианской вере!
— Каким образом?
— Принял ленное владение от магометанина. Это неприемлемо!
— Но ведь обещанные ему силы христиан не пришли и ему пришлось действовать самостоятельно, опираясь на свои возможности. Разве нет?
— Он мог разбить армию Джема!
— Мог. Но тогда он разве взял бы Константинополь? Я слышал, что Джем собрал против него огромное войско. Там едва ли не по десять человек приходилось на каждого в армии Иоанна. Или даже больше.
— Разве
