могли быть сувенирами отца Антона, которые тот забирал у избитых актрис. Остальных тел нет, как и показаний Добронравова. А два трупа на серию не тянут. А значит, ловец серийного душегуба медаль не получит. И звание тоже.
— А Райская? — уточнил я.
— Пока молчит. Говорит, что знает только про убийство Дианы. Оно произошло, когда она общалась с отцом, и Добронравов ей все рассказал. А учитывая, что Райская прямо в преступлениях участия не принимала…
— Теперь понятно, почему жандармы обыскивают болота у старой мануфактуры, — протянул я.
— А ты откуда знаешь? — хитро уточнила Алиса.
— Да так, слух один слышал, — не вдаваясь в подробности, ответил я. — Ты сегодня тоже ныряешь у старой мануфактуры?
— Слава Искупителю, сегодня я на дежурстве и должна быть в отделе, — ответила собеседница. — А вот остальным повезло меньше. Особенно на водолазных работах ценятся люди с водной стихией. И воздушники. Хотя, ты тоже бы сгодится. Просто приказал бы, и мертвые вышли на берег.
— Боюсь, часть мертвых не дошли без серьезной подпитки, — возразил я. — Слишком уж долго они хранятся в тех болотах. А тратить силы на миньонов ради Иванова я бы не стал. Не в тех мы с ним отношениях.
Я подумал, что ныряльщикам повезло, что невесты находятся в межмирье и изрядно потрепаны после встречи со мной. Были бы они в силе, то поисковикам пришлось не сладко. Полагаю, что невесты могли бы даже убить нескольких человек, прежде чем остальные догадались уйти из проклятого места. Мне придется отправиться на болота вновь, чтобы упокоить невест. Со смертью Добролюбова у девиц появится причина уйти в мир иной. Думаю, что даже если какая-то из них будет противиться, у меня получится развеять ее. Сил в межмирье им взять неоткуда, невесты будут в разы слабее, а я как раз успел восстановиться после «группового свидания». Главное не затягивать с этим. Потому как, прорвавшись из астрала, невесты могут натворить дел с голодухи.
— Твоя правда, Павел Филиппович, — Алиса вернула меня в реальность своим голосом. — Ладно, считай, приветственная часть беседы завершена. Чего хотел? В жизни не поверю, чтобы ты позвонил для того, чтобы всего лишь узнать новости.
— Да попало ко мне одно дело, вот хотел уточнить, кто его у вас ведёт, — ответил я.
— Что за дело? — настороженно осведомилась Белова.
— Ты слышала о пропавшей девочке. Софье Потемкиной.
Мне показалось, что Алиса поперхнулась. А затем, собеседница вкрадчиво уточнила:
— Ты взял это дело?
— Жена Ильи Литвинова уверяла, что я ее последняя надежда, — ответил я. — К тому же она говорила, что ее муж никак не мог совершить такое злодейство. А значит, парень сидит в остроге ни за что.
— Везет же тебе на такие вот задания, после которых ты рассказываешь сказки, — вздохнула девушка.
— Хотелось бы на этот раз обойтись без сказки, — я едва сдержался, чтобы по обыкновению того же Фомы не сплюнуть через плечо. — Так кто ведёт дело?
— Догадайтесь, мастер Чехов, — лукаво ответила собеседница. — Я подскажу. Он вас не очень любит. А ещё, не так давно вы дали этому человеку надежду на внеочередное звание, а теперь эта надежда тает.
— Занятно, — скривился я. — В принципе, не удивлен. Ещё один вопрос. В отделе же есть протокол с места преступления?
— Вот делать для тебя копию протокола я точно не буду. Документы в кабинете начальника. Сам понимаешь, если Иванов докажет вину, князь Потемкин будет ему очень признателен. Поэтому такое дело где попало не валяется. А лежит запертым в сейфе. Так что давай по инструкции, Павел Филиппович. Подписывай договор, и с ордером пиши запрос в отдел. И курьер в этот же день пришлет вам пакет документов.
— Да протокол мне не нужен. Я просто хочу узнать место, где Софью похитили. Чтобы съездить. Посмотреть. Пообщаться…
В динамике повисло молчание. Но на заднем плане был слышен цокот каблуков. Видимо, Алиса быстро шла. Затем раздался звук открываемого замка, и скрип двери.
— Я вышла, чтобы не привлекать внимания, — пояснила девушка и продолжила, — Знаю, что бригада выезжала к загородному особняку Потемкина. Который в Лужской губернии. От него пару километров по южной дороге. Там не пропустишь.
— Спасибо, Белова, — поблагодарил я собеседницу.
— Должен будешь, Чехов, — ответила Алиса. — И долг твой копится. Учти, я все записываю.
— Не сомневаюсь. И выплачу при случае.
— Все, мне работать надо. До встречи.
Она завершила вызов, и я положил телефон на стол. Произнес, ни к кому не обращаясь:
— Эх, с кем бы мне обсудить получение тысячи-другой в виде гонорара…
— Со мной, — мигом вызвалась Виноградова.
Она просочилась в кабинет с потолка. И зависла по другую сторону от стола, с жадным интересом глядя на меня.
— А, вы здесь, Любовь Федоровна? — удивлённо начал я. — Никак подслушивали?
Призрак возмущенно фыркнула и недовольно поджала губы:
— Вот ещё. Очень надо знать, что вы тут обсуждаете со всякими девицами.
— Хорошо. К слову, Любовь Федоровна, вы не видели Фому?
Виноградова хитро прищурилась и заявила:
— Ну, может быть и видела. А что?
— Да нужен он мне, — вздохнул я. — Вы не могли бы ему передать, что нам надобно будет съездить за город?
Призрак на секунду застыла, внимательно глядя на меня. А затем с недоверием уточнила:
— То есть разговор про деньги был только предлогом, чтобы позвать меня и не искать Фому, я правильно понимаю вашу задумку?
Я вздохнул:
— Вы меня раскусили.
Любовь Федоровна притворно вздохнула, закатила глаза и прижала ладонь ко лбу:
— Эх, Павел Филиппович. И как не совестно манипулировать на моих слабостях? Использовать их в своих коварных целях. Я ведь вам доверяю…
— Очень совестно, — как можно серьезнее ответил я. — Не могли бы вы передать Фоме, что нам нужно ехать за город?
Виноградова вздохнула:
— Всему виной моя доброта. Ладно, я передам. Но учти, ты теперь должен в казну тысячу-две. Я их уже успела представить, посчитать и запомнить. возражения не принимаются.
Призрак шагнула в стену и исчезла. А в кабинет почти тотчас заглянула улыбающаяся Лиза Литвинова.
— Арина Родионовна составила договор. Подпишете? — на последнем слове ее голос дрогнул и в глазах вспыхнула тревога. — Павел Филиппович?
— Да, сейчас.
Я встал из-за стола и вышел из кабинета.
В приемной Арина Родионовна протянула мне распечатанные листы договора, и я поставил подписи. Передал один экземпляр сияющей Литвиновой:
— Прошу. Теперь я официально защитник вашего мужа.
— Спасибо, Павел Филиппович, — горячо поблагодарила меня женщина и поклонилась мне. — Вовек вашей доброты не забуду.
— Пока ещё не за что, — ответил я.
Литвинова попрощалась и покинула приемную. А со второго этажа спустился Фома, который что-то дожевывал. за ним неслись два меховых комка, которые довольно быстро обжились в доме, но старательно обходили меня стороной.
— Любовь Федоровна передала, что вы искали меня,
