в титуле, и это произошло не в тот момент, когда ты получил отчество. Просто я хочу, чтобы ты понял: мы не выбираем час, когда надо отдать всего себя. Он просто приходит, и ты не можешь поступить иначе.
— Больше так не делайте, вашество. А не то я вас поколочу. По-дружески, конечно.
— Ну вот, не успел прийти в себя, как выясняется, что хотят меня покалечить, — улыбнулся я.
— Вас покалечишь… — тряхнул головой Питерский.
— Мы все решили, верно? — я заглянул парню в глаза. — И ты больше не будешь себя корить?
— Не буду, — буркнул он.
— Кстати, что с телом? — тут же задал я вопрос, который давно меня мучил. — С трупом Андросова, из-за которого в остроге случилась настоящая бойня?
Я боялся, что труп уничтожили вместе с остальными, проклятыми мертвецами, которых я поднял. Но Фома меня успокоил:
— Мастер Белова все объяснила князю Шуйскому, когда тот прибыл со штурмовой группой. А я подтвердил, — ответил он. — Так что теперь оно охраняется не хуже резиденции императора. Лежит в прозрачном охлажденном кубе под круглосуточным караулом. В котором есть шаман из моего ведомства. Чтобы даже призраки чего не напортачили.
Я довольно улыбнулся:
— Значит, все это было не зря. Щукин?..
— Пропал. Все думают, что в Московию уехал, да только если это и так, то до города он не добрался. Думаю, прибили его уже…
Я задумался. Скорее всего, так оно и было, и судья попросту устранил слугу, который не справился с возложенной на него задачей.
— Свиридов пока делает вид, что ничего не произошло… — продолжил было парень, но внезапно в его животе заурчало.
— Я давно не ел, — пояснил он виновато. — Идемте, вашество.
Я вздохнул, потом хлопнул Питерского по плечу, и вместе мы вошли на кухню.
Глава 2 Темная правда
В столовой уже собралась вся семья. Отсутствовали только отец и Александр Морозов. Вместо них за столом меня ждали Иришка и Нечаева. Но разговоры пришлось отложить, потому как едва я увидел на столе еду, и почуял стоявший в комнате аромат, то сразу понял, насколько проголодался. И присутствующие, похоже, тоже понимали это. Я сел за стол и жадно принялся за еду.
Ел я с большим аппетитом и позабыв все правила этикета. Но никого это не удивило, лишь Яблокова заметила:
— Лаврентий Лавович предупреждал, что после пробуждения ты будешь жутко голодным.
— Он держал меня в стазисе? — жуя осведомился я.
— Как догадался? — хитро прищурилась Яблокова.
— Просто я не выгляжу несвежим, учитывая, что три дня провел без сознания. И наверняка лекарю было удобнее работать с телом…
— С телом, — мрачно повторила за мной бабушка и поджала губы.
Стало ясно, что она не хотела выяснять отношения при свидетелях. От взбучки меня спасало лишь то, что княгиня не желала терять лицо. Я отложил ложку, отодвинул опустевшую тарелку и вытер губы салфеткой. Затем поднялся на ноги и встал рядом с Софьей Яковлевной.
— Могу я попросить тебя уделить мне минутку? — спросил я. И добавил: — Наедине.
— Конечно, — отозвалась она с готовностью и встала со стула.
— Пройдем в мой кабинет, — предложил я.
Мы покинули столовую, спустились на первый этаж. Бабушка шла впереди, первой пересекла приемную и распахнула дверь в кабинет.
— У тебя тут хорошо, — оценила она, оглядевшись. — Комфортно. Только окно надо открывать почаще.
Княгиня распахнула раму, и в комнату скользнул свежий воздух. Видимо, не так давно прошел дождь и ветер принес аромат свежих роз, влажной земли и холодного камня.
— Я не мог поступить иначе, — сказал я негромко, глядя в напряженную спину бабушки.
Она молча кивнула, но повернулась ко мне не сразу. Мне показалось, что она стала старше на несколько лет. И на лице Софьи Яковлевны отчетливо прорисовывались глубокие складки над переносицей, прорезались морщинки вокруг глаз.
— Знаю… — сказала она наконец. — Но от этого мне не легче. Я все еще вижу в тебе мальчишку, который взрывал крыс.
— Она была всего одна, — невесело усмехнулся я.
Софья Яковлевна склонила голову к плечу и устало улыбнулась.
— Мне стало страшно, Паша… Я осознала, что ты можешь не проснуться собой прежним. Или же не очнуться вовсе. Когда мне позвонил Фома, я уже знала, что случилось что-то страшное.
— Новость так быстро просочилась в газеты? — удивился я.
Но бабушка покачала головой:
— Ты забыл, что я живу с главой кустодиев, хотя и бывшим, и узнаю такие новости задолго до того, как они попадают в газеты.
— А-а… — понимающе протянул я. — Прости, я не подумал про это.
В комнате ненадолго повисла тишина, а затем Софья Яковлевна продолжила:
— Никогда не знала, что душа может леденеть. Но в тот день мне стало так холодно, что
