Только вышла полностью. Стала боком, показав выпуклую грудь и впалый живот, тонкие, длинные лапы, отобранные, словно бы у борзой породы.
— Или, может, ты виновница того, что Колька с дороги слетел? Перебегала, где не надо, да не хватило у парня духу собаку сбить, чтобы удержаться на трассе. Ежели так, может не так он и плох, — вздохнул я, — хоть и глуп. Ладно, беги уж.
Собака снова мне не ответила, хотя глядела она пристально, словно бы не только хотела, но и могла что-то сказать. Однако не сказала. Только лишь юркнула обратно в кусты, где ее след и простыл.
Утро было пасмурным, но дождь кончился. В колхозе ожидали, что к обеду поля просохнут, и уборку можно будет возобновить. Приняли решение не тормозить работы.
— Слышал я про аварию, — сказал завгар, — слышал, что упал в кювет самосвал где-то между хуторами Северным и Раздольным.
— А про водителя не слышал? — Спросил я, ожидая у стола Олегыча своей путевки.
— Про водителя? — Задумался Федотыч, — нет. Не слышал. Слышал, что вытащил его кто-то с машины. И все. Вот я, что скажу, — завгар поудобнее разместил свое пухлое тело на деревянном стуле за рабочим столом, — шофер, что скинул свою машину с дороги, в рубашке родился, потому как ехал за ним следом тот, кто не остался на дороге, не погнал дальше, а съехал и выручил. Пока есть у нас такие люди, — сказал Федотыч убежденно, — и страна стоять будет.
В следующее мгновение телефон, стоящий у завгара на столе, зазвонил. Он поднял трубку, стал, с кем-то разговаривать.
Я же просто забрал у Олегыча свой заполненный путевой лист, пошел за Белкой.
—… И если бы не славный коллектив гаража станицы Красной, умер бы человек страшной смертью. Однако общими силами удалось этого избежать. Сегодня Егор Степаныч живет и поправляется…
Как только вышел я из диспетчерской, услышал звонкий голосок Сашки Плюхина. С интересом глянул, откуда он доносится.
У Сашкиного Пятьдесят третьего стояла группка людей: Сашка Плюхин, Казачок, Микитка, Титок, Боевой, Серега Бесхлебнов Мятый, да дядька Калиненок. Все скучковались вокруг Плюхина, да слушали.
Сам же Сашка держал в руках газету. Читал:
— Много кто из водителей не оставили товарища своего в беде, — продолжал Плюхин, — однако особенно отличились товарищи Игорь Землицын со своей машиной по прозвищу Белка, Мария Фадина и Михаил Федотович Штанов, — Плюхин осекся, глянул на окружающих, — А кто такой этот Штанов? — Удивился он искренне.
— Штанько, может? — Сказал я, подходя к группе.
— О! Игорь! — Улыбнулся Казачок, — а мы как раз за тебя в газете читаем! Дядь Мася принес, — Кивнул он на Боевого.
— Только вот, — заворчал Боевой, — если завгар узнает, что его там Штановым обозвали, то будет пыхтеть, что твой паровоз. А ругаться, пуще пса во время гона.
— Кажется, — я сдержанно рассмеялся, — журналисточка наша дала маху.
— И не только с завгаром, — кисло улыбнулся Саша, выискав что-то глазами в газете, — вот слушайте! На фотографии, у славной машины Белки расположились товарищи: Землицын, Адежкин,
— Эт я! — Крикнул Боевой.
— Да ты-ты, Боевой. Не мешай! — Раздраженно ответил Плюхин. — Так вот. Товарищи Землицын, Адежкин Титиков, — глянул он на Титка.
Тот смутился, пождал губы.
— Я Титков, — сказал Титок обиженно, — тьфу! Хоть бы не прицепилось!
— Эт еще не все, — вздохнул Плюхин.
Стал он перечислять по порядку другие фамилии, потом глянул на Казачка с иронией во взгляде.
— Чего ты так на меня смотришь, — удивился Казачок, — будто у меня на лбу третий глаз вырос?
— Казачок, — ответил Плюхин, — у тебя ж фамилия Минько? Верно?
— Верно, — покивал тот головой, — Геннадий Сергеевич Минько я.
— Тебя тут, в газете, — продолжил Саня, — Пенько назвали.
Шоферы грянули общим, дружным смехом. Казачок же раскрыв глаза широко-широко, глядел на всех, улыбаясь своим привычным, растерянным образом.
— Мда, — не пощадили тебя, — сказал я.
— Такое, — вздохнул Казачок иронически, — такое точно прилепится… Ох… Прилепится…
— Землицын! — Раздался за спиной голос завгара. Я обернулся.
— Да, дядь Миш, — ответил я.
— Собирайся, — сказал мне Федотыч, — вызывают тебя в колхоз на беседу.
От автора:
В чем сила, брат? Новинка про лихие девяностые! Попаданец из нашего времени очутился в 93-м! В Россси процветает рэкет, коррупция и прочие радости той эпохи. Но герой не намерен прогибаться под жест: https://author.today/work/310895
— Это кто же? — Спросил я удивленно.
Мужики застыли в ожидании. Все уставились на завгара.
— Ну энти… С комиссии, — ответил Федотыч, — что шалаются по полям, глядят везде, как уборка идет. Ну, помнишь?
— А, — Я улыбнулся, — ну, видать, и мой черед сегодня пришел. Ну да ладно. Щас только фары новые поставлю, а то на одноглазой белке к ним ехать совсем как-то неприлично.
— А еще неприличней, выходит, когда тебя ждуть, а ты не едешь. Так что давай, Игорь. Потом со своими фарами разберешься, — сказал завгар.
Пожав плечами, хотел было уже пойти к Белке, да только вспомнил кое-что.
— Дядь, — обратился я к старому шоферу Колененку, — а ты ж уже у них бывал. А чего они там хотят-то? Чего интересного рассказывают?
— Дак, — он тоже пожал плечами, — я был, только что-то и не понял. Спросили меня, сколько у меня стажу. Сколько лет уж работаю, есть ли беды со здоровьем. Потом решили, — он потер шею, — что староват и отпустили. А чего хотели, я и не знаю.
— Да ладно тебе Колененок, — начал Боевой, — все же знают, что будут у нас соревнования по сельскохозяйственному делу. Что привезли на нашенскую МТС четыре секретные комбайна. Говорять, — Боевой сделал лицо знатока, — современные, на реактивной тяге!
— Чего? — Рассмеялся ему Титок, — на какой-какой тяге?
— На реактивной! — Обидчиво ответил Боевой, — не веришь?
— Да кто ж комбайны на реактивной тяге делает? — Вклинился тут Саня Плюхин, — а может, они у тебя еще и летучие? Как самолеты?
— Не хош не верь, — Насупился Боевой, застегнув единственную пуговку старенького своего пиджака, — я сам, за что купил, за то и продаю! Говорю, слухи это все!
— Да выдумал ты сейчас это! Вот прям тут, на месте! — Продолжал смеяться Титок, — ой ты, Боевой, на выдумки горазд. Может, они еще и тебя на разговор вызывали? Хотели назначить командиром реактивного комбайна?
Боевой ничего не ответил, только что-то обиженно забубнил себе под нос.
— Про соревнования и правда давно ходят слухи, — сказал я, покивав, — да только если они и пройдут, то почему у нас? Колхоз у нас не самый крупный. Не передовик производства. Простой, рядовой колхозник, я б сказал. А тут такое важное событие. Интересно, почему?
— А мне не интересно, — пожал плечами Калиненок, — раз уж так решило руководство страны, пущай так оно и будет. Им там, сверху, виднее. Наше дело малое. Выбируть сейчас кого отправить на машины, а да и вперед. Тут как с Олимпийскими играми. Вон они идуть в Москве. Ну идуть и идуть. Включишь вечером телевизь, глянешь, как наши спортсмены остальных уделывают, да порадуешься. Ну и тут ничего такого особенного. Уделаем кто бы к нам не приехал, и вся недолга.
— Так, Олимпийские игры там, в столице, — возразил ему Саня Плюхин, — там профессиональные спортсмены защищают честь страны. А это, чего бы оно ни было, это соревнование прямо тут, на наших головах твориться. Вон, кто хочет, может пойти глянуть на новые комбайны, что привезли вчера ночью. Стоят себе во дворе нашей машинно-тракторной станции. Похожие себе на Ниву, только побольше.
— Иван Захаров, — Подхватил Казачок, — друг мой еще со школы, говорит егошнего старшего брата Женьку, взяли новый комбайн водить. Что начнутся у них ученья с сегодняшнего дня.
— Да, слышал я, что комбайнеров уже подобрали, — покивал Калиненок, — а вот теперь, — он глянул на меня, — подбирают им шоферов. По две машины на комбайн, стало быть. Это значить, восемь человек.
— Кого-нибудь уже выбрали? — Спросил я.
Калиненок глянул на Титка со значением. Тот спрятал глаза.
— Ну чего секретничаешь? — Калиненок взялся за свой большой вислый ус, — думаешь неизвестно у нас тут, что тебя взяли на соревнования?
— Мне сказали лишнего не болтать, — немного поколебавшись ответил Титок.
— Ай… Ну чего ты? — начал Сашка Плюхин, — да все и так знают. Кроме того, подал ты заявление на поступление в комсомол. Видал
