до стольного города Прусского удела. Пока мы еще не решили, где будет сей град заложен. Но, вскоре решим.
Городовому Приказу продумать льготы для наших купцов, чтобы начали морем с заморскими странами торговать. У нас теперь портов на Балтике много.
Посольскому приказу — вступить в переговоры с Ганзой. Мы даем их купцам право беспошлинного проезда по нашим землям, а они дают нашим купцам право свободной торговли в их городах. Но, строго по счету, один наш купец за одного ихнего. В портах Риге и Ревеле учредить торговые дворы. Туда смогут приезжать все иноземные купцы и все наши. И будут там вести дела торговые. А Ганза должна учредить такие же дворы в двух своих портовых городах. Так и только так.
И вот еще что. Подошел срок женить брата Святослава. Невеста по годам созрела. Отпишите ее родителю, князю Польскому Лешеку Белому, пусть привозят невесту. Свадьбу во Владимире сыграем.
Теперь о делах столичных. Приказы у нас теснятся где попало. И в клетях детинца, и в выкупленных боярских усадьбах. Не порядок это.
Повелеваю! Столичному Приказу построить для дружинной школы отроков и юнаков отдельный двор в посаде. На освободившемся месте в верхнем городе разместить Приказы: Воинский, Пограничный и Броннный. В детинце оставить только Казенный Приказ. Выкупить все боярские усадьбы в среднем городе. В них разместить все остальные Приказы.
Из нижнего города перенести все мастерские в посад. Мастерам заплатить за хлопоты по переезду. На освободившиеся места переселить бояр из среднего города.
Вокруг посада нужно начать строить еще одну стену. Это будет четвертый город. Проект города представить мне на утверждение.
И последнее из срочных дел. До сих пор Владимирский удел управлялся напрямую Приказами. Это не есть дело для Приказов. Считаю, нужно учредить отдельную Управу Владимирского удела. Столичному Приказу повелеваю подготовить «Уложение о столичной Управе». Дайте мне предложения по назначению дьяка Управы. Управу эту разместим в Боголюбове. Пусть работает самостоятельно.
А это время в шести тысячах верст на восток нойон Субэдэй добрался до ставки Чингис-хана.
На четвереньках нойон вполз в ханский шатер. Подполз к трону и распростерся ниц.
— Повели меня казнить, от Величайший из царей, — прохрипел Субэдэй.
— Казнить тебя или миловать — это мне решать. Что с походом вашим на запад? И где нойон Джебе? Встань и расскажи нам.
— О величайший! сперва мы взяли все крепости на юго-западе Хорезма, но шаха не поймали. Сбежал презренный трус. Потом мы разгромили войска персов, прошли между двух высоких хребтов Кавказа и там разгромили войска армян и грузин. Затем вышли из гор на равнину и там разгромили войска аланов и кипчаков. Земли всех этих народов мы разграбили, а города разрушили. Потом на реке Калке разгромили войско урусов, и пошли на землю булгар.
В земле булгар попали в засаду. Булгары и урусы заманили нас в засаду, а потом ударили с флангов и с тыла. Я решил прорываться из окружения, а Джебе не захотел отступить и погиб со своим туменом. Всего четыре десятка его нукеров вырвалось.
Я с тремя тысячами нукеров прорвался через кольцо урусов и булгар. Но, на обратном пути нам еще трижды пришлось прорываться через сильные отряды Булгар. Прорвалось со мной всего триста воинов. Всю добычу нам пришлось бросить. Я заслуживаю смерти, повелитель!
— Ты же сказал, что разбил урусов на Калке. Откуда же они взялись в Булгарии?
— В урусутской земле правили примерно 10 главных конязей. На Калке мы разбили войска пяти конязей. А земли других пяти конязей в последние годы захватил коняз города Ульдемира, именем Гюрги. Он из конязей самый сильный. Он на Калку не пришел, потому что другие конязи отказались ему подчиняться. Вот он и пришел со свом войском к булгарскому эмиру Ильхаму.
— Расскажи, подробно, как тебя разбили.
— Мы разбили булгарский отряда на границе Булгарии на реке Сызранке. Потом переправились через большую реку Волгу и на переправе разбили еще один отряд булгар в тысячу воинов. Они бросились бежать. Мы стали их преследовать. Земля булгарская покрыта густыми лесами, потому шли мы по узкой дороге в лесу.
Теперь я вижу, что булгары применили против нас наш же прием, которым мы разбили урусов на Калке — ложное отступление и заманивание в засаду. Так на Калке мы разбили поочередно войска всех пяти конязей. Думаю, это коняз Гюрги подсказал Ильхаму эту нашу уловку.
Мы прорвали еще два заслона булгар на лесной дороге и вышли на большое поле. Там увидели стену из высоких повозок, которая перегораживала поле от края до края. По донесениям разведки мы знали, что силы булгар уступают нашим. Но, мы не знали, что к ним на помощь пришел коняз Гюрги.
Мы с Джебе посоветовались, и решили прорвать стену и уничтожить булгар за ней. Обойти стену лесом не удалось, потому что булгары соорудили в лесу сплошную стену из поваленных деревьев, через которую было не пробраться даже пешему, не то что конному.
Когда мы начали штурм стены, наших нукеров из-за стены накрыли тучей стрел. Стреляли три или четыре тысячи лучников. Стреляли они из укрытий, так что наши стрелы им потерь не наносили. Как оказалось, за стеной засели 6 тысяч пеших и 6 тысяч конных урусутских воинов.
В то время из-за стены по нам выстрелили полсотни огненных труб урусов. Одновременно из леса с обоих флангов и с тыла нас атаковали 12 тысяч конных булгар. Через проходы в стене на нас напала тысяча тяжелой урусутской конницы и 5 тысяч легкой.
Всего против 14 тысяч наших нукеров оказалось 24 тысячи русских и урусутов, и мы оказались в окружении.
Я решил прорываться, поскольку видел, что нам не победить. Однако, Джебе отступать не захотел, и с честью погиб в битве, как великий батыр.
Я вырвался из окружения с тремя тысячами воинов, но на обратном пути нам встретились еще три войска болгар, каждое по 5 тысяч нукеров. Мы их разметали, но от моего тумена осталось всего триста воинов.
— Да, старый мудрый Субэдэй. Тебя провели, как мальчишку. Расскажи, что за огнеметные трубы имеют урусуты? Насколько они опасны?
— У китайцев мы видели похожие железные и бамбуковые трубы, которые плевались огнем. На тебя, о Великий Потрясатель вселенной они особого впечатления не произвели. Одна трубка могла только обжечь нескольких воинов и напугать с десяток других. Но, на сильных духом нукеров они не подействовали.
Урусуты придумали засунуть в трубки свинцовые шарики, размером с перепелиное яйцо. Эти шарики выбрасывает огнем из трубки навстречу противнику. Один такой шарик застрял в наплечнике доспеха одного из нукеров. Вот он! — Субэдэй протянул на ладони смятый шарик Чингис-хану.
— И сколько воинов они побили этими шариками?
— Эти трубки заряжаются огненным порошком и шариками очень долго. Лучник за это время выпустит сотню стрел. Всего они выстрелили за время битвы четыре раза. По словам воинов, оказавшимся рядом, они убили этими шариками сотни три воинов.
— Значит, 50 труб стреляли четыре раза, и убили 300 воинов. Ну, пусть даже 400. Получается, что одна труба за один раз убивает двух воинов? Так?
— Получается так, о Повелитель!
— А сколько наших нукеров было убито за это время лучниками?
— Стрелы летели очень плотно. Причем их лучники через прорези в стене стреляли прицельно. Думаю, наших нукеров от стрел погибло не менее трех тысяч. И еще больше было ранено. А коней было ранено почти половина.
— Выходит, эти трубы не так уж и опасны, как рассказывают шпионы.
— Это так, о Величайший. Но, когда все эти трубы стреляют одновременно, то из них вылетает большое яркое пламя и гремит великий гром. Кони пугаются, о Величайший, встают на дыбы и сбрасывают всадников.
— Ну, с этим мои нукеры как-нибудь справятся.
— А что за бойцы русские и булгары?
— Русские индивидуально очень сильные бойцы, все они в хорошей броне. Однако, в строю в поле, они бьются хуже наших нукеров. Очень хорошо бьются пешими за укреплением, даже если это просто стенка из повозок. А самое главное, их конязи сражаются, как простые воины, вместо того, чтобы командовать боем. Поэтому, мы их и побили на Калке.
Среди булгар тысяч десять были хорошими конными воинами, не хуже наших. Все остальные значительно слабее.
— Я прощаю тебя, нойон Субэдэй! Твоей главной задачей была разведка. Ты ее выполнил. Теперь мы знаем, что
