— Я доберусь до Аннет де Шоней, и мы убежим, — брякнул я.
Половецкий расхохотался. От его гоготания грозились обрушиться своды зала. Из-за ширмы выглянули эльфийки. Они смущенно улыбались, готовые присоединиться к нашему веселью, подай мы знак. Я замахал руками, и девушки исчезли. Половецкий не мог остановиться, как-никак перед этим он минуты три не смеялся.
— Хо-хо-хо! Ну и насмешил ты меня, брат! — выдавил он. — И куда же вы, интересно мне знать, побежите?! Вы же в Траумлэнде! Куда тут убежишь?! Хо-хо-хо!
— Что? Совсем некуда? — спросил я.
— Ха-ха! А куда?! Сергей, окстись! Траумлэнд — это небольшой лоскуток, заключенный между Зюденфлюс и Неманом. Лоскуток настолько узкий, что существует лишь один тракт между крайними городами Меербургом и собственно Траумштадтом. Ну и куда вы денетесь?! По другую сторону Немана — Курляндия. Теперь это Россия. Там вас поймают еще быстрее. По другую сторону Зюденфлюс — горный хребет Раухенберг, а за ним — Пруссия. Преодолеть Зюденфлюс крайне сложно! Огромный риск свариться заживо. Да и путешествовать по горам, клокочущим от вулканов и гейзеров, без проводника — верная погибель. Но если даже вы и переберетесь на другую сторону, скажи: ты хочешь в Пруссию? Ты что, уже перевел туда свои капиталы?! Сергей, да ты не тот человек! Ты богат, у тебя будущее. Ты можешь вернуться на службу и сделать блестящую карьеру. Неужто вместо этого ты собираешься превратиться в перекати-поле, связавшись с международной авантюристкой без будущего и с темным прошлым?!
Половецкий всегда слыл легкомысленным человеком. И меня иной раз бесил он своей беспечностью и беспричинной веселостью. Но теперь я едва не возненавидел его за слишком большую рассудительность.
— Ладно, Сашка, пойдем, — произнес я, поднимаясь с кресла.
— Что — пойдем?! Хы-хы-хы. Ты чего надумал-то?
— Отправлюсь в Траумштадт, найду Аннет. А там видно будет, — сказал я.
Остаток дня прошел в светских церемониях. От бургомистра передали приглашение на обед. И я направился к назначенному часу в резиденцию Мартина фон Бремборта. Туда же прибыл и господин Швабрин, тоже получивший приглашение. Мы с Алексеем Ивановичем оказались в центре внимания меербургского бомонда. Будучи погружен в собственные мысли, боюсь, я был не очень вежлив с другими гостями. Впрочем, мою хандру отнесли на потрясение, которое я испытал. Высшее общество вскоре мне наскучило, и я уж хотел, сославшись на усталость, вернуться в «С совой», когда произошло новое необыкновенное событие, благодаря которому и хозяин резиденции, и его гости забыли о нас с господином Швабриным. В зал вбежал секретарь бургомистра и прокричал:
— Господа! Господа! Небывалый случай! В город прилетел воздушный шар! Он спускается прямо сюда!
Поднялся невообразимый шум. Гости бросили свои занятия и шумной гурьбой отправились на улицу. Мы с Алексеем Ивановичем пропустили толпу вперед и вышли последними.
Зрелище было незабываемым. Прямо на площадь, ближе к католическому собору, с неба спускался огромный желтый шар, расписанный зелеными и красными геометрическими фигурами. Публика шумела, в воздух летели головные уборы. Бургомистр отдал распоряжение дэвам, и они поспешили разогнать толпу, чтобы освободить площадку для приземления. Веселые дни наступили в Меербурге: столько гостей, одних из моря выбрасывает, другие с неба падают! Среди зевак я заметил каналью Лепо с Мадлен и мосье Дюпаром.
Попрощавшись с господином Швабриным, я отправился в трактир. Заказал бутылочку анисовой, поднялся к себе на третий этаж и вышел на балкон. Наблюдая за толпой, веселившейся по случаю прибытия воздушного шара, я задумался о своих проблемах. Меербург восхищал своим благополучием. Я смотрел на клумбы с декоративной капустой, на женщин в легких платьях, и меня не покидало чувство, что если я выйду на улицу и отдам десять талеров первому встречному троллю, а заодно передам привет и извинения старине Грэмблу, то на этом все мои проблемы закончатся. Однако я понимал, что это ложное впечатление. Я влип по уши в непонятную историю, в которой Аннет де Шоней играла если не ключевую, то далеко не последнюю роль. Я вспоминал ее очаровательное личико, ее взгляд, и мне казалось, что лишь вчера встретил ее возле Шевалдышевского подворья. Но когда я думал о пытках, которым подвергался, о Любке, о голодранце, погибшем в Кронштадте, о моряках, мне казалось, что вечность прошла с того момента, как Аннет силой увезли у меня из-под носа. Иногда чувства к ней сжигали меня изнутри, а иногда я начинал сомневаться, люблю ли ее на самом деле. Но, как бы то ни было, я знал, что самолюбие не позволит мне остановиться. Тем более, когда приближался — я чувствовал это — финал истории.
Вначале я думал, что встречу Аннет в Меербурге или получу новую весточку о том, где ее искать. Но теперь знал, что никаких вестей больше не будет. В Траумлэнде каждая собака знает, что Аннет де Шоней — наложница князя Дурова и живет в Траумштадте в Шлосс-Адлере.
И как-то не прозвучало от Половецкого, что она сильно недовольна своим положением. Ну а я-то зачем ей понадобился?! Ну, да-да, конечно, любовь и все такое. Допустим, это так. И она тайно уехала вместе со мною в Россию. Но за беглянкой снарядили погоню и настигли ее только возле моего дома. Похитили прямо из-под моего носа. И в сотый раз я задавал себе вопрос: каким образом, оказавшись в плену, Аннет сумела зафрахтовать судно и спланировать такой ловкий трюк с хатифнаттами и руной Футарка, не говоря уж о зимних осах?! Значит, либо все это было подготовлено заранее, либо она действовала по указке своих похитителей.
Предположим, что все это было заранее подстроено. Но для чего? Для чего такие сложности?! Эти письма, зимние осы! А хатифнатты! Надо же было умудриться собрать их в одну большую коробку! Это хатифнаттов-то, одно приближение к берегу которых заставляет бюргеров расстреливать из пушек ни в чем не повинных моряков! Здесь попахивало сильной магией. И руна Футарка, наделенная волшебными свойствами, подтверждала то, что в дело замешаны серьезные чародеи. И все эти сложности, вместо того чтобы просто передать мне записку: «Дорогой, если не застанешь меня дома, ищи под одеялом князя Дурова. Любящая тебя Аннет».
А если предположить, что все подстроено уже после похищения девушки? Но тогда выходило, что все эти трюки она организовала под присмотром и с благословения похитителей. Спрашивается: а им-то я на кой бешамель[58] понадобился?! Ответа на этот вопрос я не знал. Как и не знал того, что ждет меня впереди. А что, если ловушка? В таком случае, поддаваясь всем этим уловкам, подготовленным Аннет или ее похитителями, я непременно попаду в западню. Нужно было ломать их планы, действовать самостоятельно и непредсказуемо. Но, похоже, что теперь было поздно. Из Меербурга в Траумштадт вела одна-единственная дорога. Так что не нужно быть ясновидящим, дабы понять, что ею я и воспользуюсь.
Как ни крути, а и в том, и в другом случае Аннет выглядела неприглядно, а я выставлялся очередным дураком, которого она ловко использовала для своих авантюр. Эта мысль мне не нравилась. От нее хотелось отмахнуться, отогнать от себя так, чтоб она не смела мелькать в моей голове. Как каждый влюбленный, я видел в предмете своей страсти ангела. И тут мне пришла в голову мысль, которая все расставила по своим местам! Я совсем забыл о том, что все началось с поручения вице-канцлера Безбородко. А это значило, что я стал участником политической интрижки задолго до того, как познакомился с ненаглядной моей Лерчиком-эклерчиком. Ну конечно же, граф Безбородко отправил меня в Траумляндию, которую как-то не учли, когда делили Польшу, чтобы я спрятал у князя Дурова второй экземпляр завещания императрицы. В Траумштадте я познакомился с Аннет, и между нами вспыхнула страсть. Мы решили соединить наши судьбы, но два обстоятельства встали у нас на пути. Первое — то, что некоторые виды на Аннет имел князь Дуров. А второе — то, что я замешан в интригу с завещанием государыни. Простым решением стало бегство. Мы хотели скрыться вдвоем и провести жизнь, наслаждаясь тихим семейным счастьем вдали от суеты вокруг царского стульчака. Но меня сдерживали мои капиталы. Я должен был вернуться в Россию и распорядиться собственностью. Мы оба понимали, что, вернувшись на родину, я мог попасть в лапы к тем, кому захочется сыграть свою игру с бумагами императрицы. Так оно и случилось. Мирович уже поджидал меня со своими костоломами. Вот почему мы заранее подготовили все эти фокусы-покусы с зимними осами, хатифнаттами и руной Футарка!
Наконец-то я во всем разобрался! А главное, понял, что Аннет — никакая не авантюристка, а любящая меня и любимая мною девушка! Сердце мое заколотилось так, что захотелось спрыгнуть с балкона на шею проходящего внизу тролля, сунуть в морду ему столько денег, сколько он пожелает, лишь бы отнес меня поскорее в Траумштадт, в Шлосс-Адлер!
