куда? — спросил я собаку.
Нет, я не дурак и понимаю, что пес не рубит по-русски, но уверен, что некоторые слова он все же знает. Ну и интонацию улавливает, конечно. Где-то читал, что у таких овчарок интеллект трехлетнего ребенка. Во как!
«Ребенок» меня опять будто понял и свернул на первый этаж строящегося здания. Всего высилось уже три построенных этажа коробки.
Похоже, Серый решил укрыться где-то здесь, и вряд ли в первый раз… Почему он от меня рванул? Признал во мне мента? Ждал милицию? Ведь Трубецкой уже наведывался к нему. А эта прекрасная теперь уже знакомка — ему сестра, получается? Вот те раз! Бывает же… а где родители? В квартире ими и не пахло… Ладно, найду мелкого гаденыша и попытаю.
Мухтар уверенно тянул меня по ступенькам все выше и выше. У лестниц, конечно, одной боковой стены и перил ещё не было. Я старался торопиться не спеша, в темноте запросто можно оступиться и расшибиться о бетон. Куда курвец смылся? В голове роились неприятные мыслишки — пёс точно идет по следу? Может, просто захотел погулять? Но вид у собаки был не праздный, что называется, нос по ветру.
Чем выше я поднимался, тем аккуратнее приходилось ступать. Еще и не шуметь, чтобы не спугнуть Серого. Похоже, у него тут что-то вроде тайного ночного убежища. Вот паскудник. При такой сестре вырастет таким ублюдком… Как же так?
Я почему-то был уверен, что Алёна Сергеевна — честная и добропорядочная гражданка. Человеческому мозгу свойственно пририсовать несуществующие склонности тем, кого мы плохо знаем, это мне известно, вот только насчет Алены я почему-то был уверен, что не ошибаюсь и не додумываю.
— Помогите! — вдруг раздался истошный вопль откуда сбоку.
Кричал явно подросток. Откуда доносился крик — я не понял. Голые бетонные стены без окон и дверей резонировали. Я бросился бегом наверх. Крики не прекращались. Я нёсся вперед, но так и не смог разобрать, откуда шел звук.
Мухтар заливисто гавкал, будто отзывался парню или о чем-то хотел его спросить. Пёс повертел ушами и мордой, нашел источник звука и бодро потянул меня куда-то в сторону. Я отпустил поводок, чтобы не замедлять его, и Мухтар скрылся в темноте. Я бежал за ним, ориентировался разве что на его лай. Ни черта не видно, так что в некоторых местах всё-таки приходилось замедляться и пробираться на ощупь. В одном коридоре залез в стекловату, отчего тут же стал чесаться. В другом чуть не провалился в щель между плитами, а потом едва не впечатался с разгона в стену, которая выросла почему-то в проходе, и я ее не заметил. Преодолев этот серый лабиринт из теней и блоков, я, наконец, выбрался на более или менее открытую площадку.
Очутился между плит перекрытия, внизу чернотой зияет проем, я заглянул туда — уходит до первого этажа. Тут ещё не было потолка, и луна высветила кошмарную картину. В проеме повис парень, несомненно, это был Серый. Он цеплялся за краешек плиты, висел и не мог подтянуться. Скользкая плита не давала упереться ногами, а за щербатый торец бетона никак нельзя было хорошо схватиться и подтянуться. Силы у пацана явно уже заканчивались. Он уже и не пытался карабкаться, просто висел и блажил. Возле него гавкал Мухтар, но у собаки нет рук, чтобы его вытянуть, а у меня есть.
В ту же секунду я подскочил и схватил его за руки. В этот момент пальцы пацана уже разжались, и он, вскрикнув, повис, удерживаемый лишь мной. Я стиснул его запястья, будто клещами, и что есть силы рванул вверх. Силы этой во мне было немного. Старался принять такое положение, чтобы в рывок вложить всю свою невеликую массу. У самого ноги дрожали от напряжения, а пальцы вмиг задеревенели от натуги. Все же весом Серый был ненамного меньше меня.
Не удержу! — мелькнула черная мысль. Скользкий он какой-то. Еще и ботинки едут по бетонной крошке. Надо менять тактику!
— Цепляйся за плиту! — крикнул я и отпустил одну руку парня, а сам схватился за его левую обеими.
Снова потянул. В этот раз пошло дело. Серый помогал правой, скреб по бетону, тянулся изо всех сил.
— И р-раз! — скомандовал я.
Вот его грудь уже на плите, он тяжело дышит.
— И два!
Вот уже я его подтянул еще выше, и он смог закинуть ногу. Я схватил его за шкирку, давая свободу обеим рукам парня. Потянул за футболку. Та трещит, но подросток уже вползает на бетонную твердь. Еще последнее усилие, и он оказывается на перекрытии, в безопасности. Серый стоит на четвереньках, Мухтар лижет его лицо, он морщится, а затем падает без сил пластом, так и не поднявшись, выдыхая со свистом.
Я тоже присел рядом на корточки.
— Какого рожна ты от меня бегал? — проговорил я сурово. — Еще и по стройке ночью? Если бы не Мухтар, соскребали бы тебя с бетона!
Тот сел и смотрел на меня, как затравленный зверек, поглядывая то на лестницу, то на Мухтара.
— Не вздумай убегать, — уловив в его взгляде желание драпануть, проговорил я. — Мухтар все равно догонит. Он, в отличие от тебя, дурака, в темноте видит.
Не знаю, видят ли собаки в темноте, но сказанул я это для убедительности, и подействовало. Серый как-то сник, размяк и перестал глядеть в черноту.
— Дядя, а ты кто? — пробормотал он.
— Лейтенант милиции Морозов. Можешь называть меня Сан Саныч.
— А-а… Так это ты меня сегодня пропустил, там, в ментовке? А чего сейчас за мной пришёл?
Да уж. Как такие повороты объяснишь, когда собственные резоны вслух при людях и произносить-то нельзя?
— Поговорить… Натворил ты делов. Как выпутываться думаешь? — стал пробивать я почву.
— За спасение спасибо, но ничего у тебя не выйдет, дядя.
— Что не выйдет?
— Посадить не выйдет, я малолетка. За кражи не посадишь.
— Если бы хотел посадить, то не выпустил тебя из ГОВД, — хмыкнул я. — И много ты краж совершил?
— А ты не знаешь?
— Знаю, — слукавил я. — Но хочу от тебя услышать.
— Все, что натворил — все мое… — хмыкнул парень, уже поднимаясь на ноги.
— Это ты так с мамкой своей разговаривай, — одернул я его. — А мне отвечай на вопросы коротко и
