Подобное решение позволило каждый вечер всему личному составу отряда Андрея вкушать горячее и жидкое блюдо. Что и боевой дух повышало. И самочувствие удерживало на должном уровне.
Чрезвычайное внимание к питанию сказывалось. Сильно сказывалось. Давая немало преимущество как по времени, которое уходило на приготовление пищи, так по другим факторам.
Или вот, например, фляжки?
Каждый воин или слуга в отряде имел плоскую круглую фляжку стандартного вида. Плотник Илья расстарался. Изготовил их из дерева, склеив на яичном клее, и пропитал вареным льняным маслом[2] для гидроизоляции. Получились легкие, относительно прочные и довольно удобные изделия единого размера и формы.
На привалах же отряд фильтровал[3], а потом кипятил воду. Сдабривая ее небольшим количеством вина. Совсем немного. Для пущей дезинфекции. И пополнял запасы во фляжках. Из-за чего, вкупе с прочими мерами гигиенического характера, никто в отряде от хворей живота не страдал.
Казалось бы, какая связь?
Так ведь если в отряде у бойцов живот крутит, то далеко и быстро не уйти[4]. Если только не скакать в обосранных портках, наслаждаясь моментом ну или сгорая от стыда. Тут уж от индивидуальных качеств всадника все зависит. Да и общий тонус бойцов выше, если их животные хвори не мучают.
Эти и многие другие детали неизменно приводили к тому, что Андрей со своими ребятами достаточно уверенно отрывался от татар. Раз за разом. Чувствуя на более-менее приличной дистанции хороший запас сил и определенное превосходство.
Но иногда случались неприятности…
«Потерявшись» в очередной раз Андрей ожидал со своими людьми появления татар. И ждал он гостей с одной стороны, а они вышли совсем с другой. В принципе — вполне реальной. Просто он ошибся в своих оценках. Так что этот выход оказался для парня полной неожиданностью.
Он держал серьезно укрупнившийся отряд неприятеля на некой устойчивой дистанции. Чтобы и визуально контролировать. И иметь возможность в любой момент «дать по газам» и уйти в отрыв. А тут — нате на лопате. Они умудрились выйти из очередного кустарника метрах в трехстах.
— Отходим! — крикнул Андрей.
И, в принципе, готовый отряд его пришел в движение. Но отходить пришлось не туда, куда парень хотел. Поэтому, пока шло перестроение ордера неприятель сблизился на полторы-две сотни метров.
Очень неприятная дистанция. Очень.
Особенно учитывая количество всадников, которая в этой группе набралась. По оценке на «выпуклый глаз» Андрей оценивал неприятеля в сотню с «хвостиком». И это были не пастухи. Это были конные воины степи.
Совершенно непреодолимое численное превосходство!
Дистанция была уже, в принципе, небольшой. И они могли бы были попытаться рвануть вперед. Выйти на этом спринте на расстояние прицельного выстрела из лука и постараться «притормозить» отходящих воинов Андрея стрелами. А потом нагнать и смять.
Почему нет? Вполне рабочее решение при столь серьезном численном преимуществе. Но они не спешили. Они их явно гнали куда-то. И это Андрея сильно напрягло.
— Акакий! — крикнул он.
— Да!
— Бери Никодима и гоните вперед. С переменой лошадей. Надо понять — что там.
— Понял!
— Действуй! Кондрат! Модест! Федот!
— Что? — откликнулись они.
Он провел с ними краткий инструктаж.
Каждый из них снял с вьючных коней по мешочку «чеснока». Прямо на ходу. И, пропустив вперед всех остальных, развернулись широким фронтом. Начав подспудно «сеять». Не густо. Но открыто и демонстративно.
А когда «чеснок» закончился, то и Андрей, и остальные, следуя его инструктажу, продолжали раскидывать несуществующие колючки. Создавая видимость очень большой ширины и глубины «засева».
И это сработало.
После того как пара лошадей татарских напоролись на колючки, весь отряд их встал как вкопанный и начал сдавать назад. И, сдав назад, татары стали расходиться к опушкам леса — подлеска, густо поросшим кустарником. И медленно там «просачиваться».
Этот лун был не очень широкий. Так что четверка всадников сумела создать видимость «минирования» участка фронтом в добрые шестьдесят или даже более метров. То есть, практически всей полосы, поросшей травой. Из-за чего татары вновь полезли через низкий молодой кустарник. Но не забираясь слишком глубоко, опасаясь за коней.
Это позволило довольно резко увеличить отрыв. И очень своевременно. Потому что Андрей, свернув за выступ лесного массива, увидел Акакия, который махал цветным флажком. Сообщая о том, что впереди неприятель. Никодим же скакал к ним. Видно спешил предупредить.
— Черт! — воскликнул Кондрат.
И остальные его поддержали.
Парень же повел головой, осматривая диспозицию.
Этот новый луг имел длину около трехсот метров, может быть чуть больше. Шириной под семьдесят. У одного торца стоял его отряд. У другого — Акакий. Справо имелась проплешина леса, через которую можно было выйти к небольшом заливному лугу, идущему вдоль мелкой речушки, поросшей кустарником. Да настолько густо, что не пробраться. Насколько далеко шел этот заливной луг было не ясно. Однако скорее всего земля там заболоченная и в целом — та еще задница.
Слева шел лес.
Неплохой, кстати лес.
Лиственный с мощными кронами, из-за которых к земле мало света пробивалось и там почти не было высокой растительности. Только подлесок по кромке, поросший молодой порослью деревьев и кустарником. Но его явно обгладывает регулярно какая-то живность. Может быть и те же зайцы. Поэтому он был довольно скромен и красовался большим количеством сухих веток. Неприятный подлесок. Через такой пробираться опасно лошадям. Можно животы вспороть. Однако в одном месте на опушке стоял широкий дуб с развесистой кроной, который формировал своего рода ворота, подавляя своей тенью всю растительность рядом.
— В лес! Скорее в лес! — рявкнул Андрей и первым устремился к дубу, показывая направление.
У самого леса вперед он пропустил дядьку Кондрата. За ними остальных. Замыкал же эту колонну он сам. Бросив в траву на подходе еще несколько пригоршней «чеснока». После чего, осмотревшись, и сам удалился, постаравшись как можно скорее скрыться с виду…
Татары въехали на этот луг минут пять спустя.
След от группы всадников, уходящий в лес, был отчетливо виден. Однако татары замерли в нерешительности. Все-таки это был не перелесок, а нормальный такой, крепкий лесной массив, которых они по возможности избегали.
— Нужно идти за ними, — хрипло произнес один из командиров. — Саид с Дамиром пойдут в обход, к броду. А мы через лес погоним этих гяуров на них.
— В лес идти нельзя! — предельно жестко и решительно произнес Ахмет, который уже присоединился к этому отряду и понял за кем они гоняются.
— Почему? — чуть шутливым тоном поинтересовался Саид.
— В прошлом году я пытался взять его крепость. И ночью мои люди понесли к воротам хворост, чтобы спалить их. Но помешали волки.
— Как это? — немало удивились все.
— Они служат этому человеку. И ночью напали на моих людей, сорвав верное дело. Как я позже узнал, волки охраняют его земли, предупреждая о чужаках. Если могут — нападают и отгоняют тех, кто несет ему зло. А это — лес. Один Аллах может знать, с кем мы там встретимся.
— Это точно человек? — спросил после долгой паузы один из командиров.
— Точно. Я с ним разговаривал. Но это не простой человек. Сахир[5]. Сказывают, что по юности на него напал кубулган[6] в образе большого волка. Они разговаривали. И этот человек сказывал, будто бы он с этим кубулганом одной крови.
— И чем закончилось то нападение?
— Этот сахир убил кубулгана и его воинов. А детенышей поставил себе на службу. Так что в лес за ним не нужно идти. Это верная смерть. Сами же сказывали, будто бы не нашли следов на утро. Этот сахир мог призвать духов леса.
— Или опять мертвецов, как у курганов, — заметил один из ногайцев.
— Или мертвецов, — согласился с ним Ахмет.
Все промолчали.
Они переваривали услышанное и думали. Можно было попытаться все же захлопнуть ловушку. Но готовы ли они были столкнуться с духами и восставшими мертвецами? Для их насквозь мистических голов вопрос был совершенно не праздный и не шуточный. Да и перспектива нападения на них в лесу подчиняющихся чародею волков, а то и чего похуже, выглядела далеко не мечтой всей их жизни…
