– Но он чувствует себя виноватым! Ему кажется, что он отнял тебя у Короля! – принялась оправдываться Огвена. – Ведь, судя по первому испытанию, ты и Королю понравилась. А если бы не он, может, и Король бы тебе понравился.
– Раньше его ничего не смущало. Ты так говоришь, потому что ты его кузина.
– Да, может, и поэтому, – смутилась Огвена, и Аля почувствовала, что подруга бессовестно врет об истинных причинах молчания Бенну.
– Возможно, и хороший. Он не дурак, его сковывает долг, я все это знаю, слышала. Я рада за тебя, Огвена, что ты нашла свое счастье. Надеюсь, вам с министром культуры понравится на раскопках, – не слишком радостно поздравила Аля, отстраненно расчесывая и без того приглаженные светлые волосы. Она отчужденно смотрела в зеркало, почти не узнавая себя.
– Спасибо! – улыбнулась Огвена, но ссутулилась. – Нет, Бенну точно дурак. Долг долгом, но всегда можно найти выход. Эти его намеки, недомолвки. Он просто боится честно признаться, что ты ему сразу понравилась.
– Даже если я понравилась, ему что, совсем нельзя предложить Королю отдать меня? Наверное, как считает и Павена, во всем виновата древняя магия, – с нотками злой иронии протянула Аля.
– Да, магия тоже… – негромко согласилась Огвена, и взгляд ее потеплел: – У нас еще верят в легенду о деве, которая оживила суженного-феникса своей любовью.
– И как это связано с древней магией портала, а? По-моему, все наоборот получается, – голос звучал все увереннее, а кулаки сжимались все крепче. Аля больше не опасалась произвести неверное впечатление, больше не хотела казаться хорошей девочкой, готовой угадывать по взмаху ресниц желания и настроение окружающих.
Довольно! Ей хватило этого и при жизни с Денисом, все ее попытки выглядеть хорошей и поступать правильно, играя в «мисс безупречность», привели к катастрофе. Теперь она желала только добиться хоть какой-то определенности.
Если не существовало путей к отступлению, если никто не собирался вызволять ее из гарема и даже словом обмолвиться перед Королем, то говорили бы прямо! Так бы она наконец сумела подобрать осколки надтреснутой надежды, спрятать их в потаенном уголке сердца, оплакать и, наверное, принять свою судьбу. Или не принять, а тихо истлеть в золотой клетке, немо проклиная каждую ночь, связанную с визитом Короля.
– Магия портала, – после долгой паузы неловко начала Огвена, – считается благословением Духа-Феникса. Если она выбрала тебя, как мы верим, значит, ты предназначена Королю.
– Раньше ты иначе говорила. И Бенну иначе говорил, хотя да… вы ничего не обещали, – осеклась Аля. В конце концов, она ничем особенным не выделялась и лишь чудом хоть кто-то прислушался к ее горю.
– Аля, мы на самом деле очень хотим помочь, – трогательно оправдывалась Огвена, подходя и робко обнимая со спины. – Но и ты никак не можешь поверить, что островом Фрет правит не тиран и не безумец, которому так уж нужно непременно заточить в гареме пятнадцать несчастных девушек.
– Да-да, он сам пленник во дворце, я это уже слышала, – дернула плечами Аля, отчего Огвена отстранилась и отошла к двери. – Но если даже так, что это меняет для меня? Да и для всех, кто не хочет здесь быть. Эрин, Исиф… им тоже не нужна свадьба с Королем. И если он не тиран, он тоже не будет счастлив, если они останутся. Насчет остальных не знаю. Но любви из ваших легенд я здесь не вижу.
– Может, Король уже выбрал? Может, уже полюбил? – с надеждой вскинула брови Огвена. – Просто надо рассмотреть его любовь. И все станет понятно.
– Если он выбрал меня, то ошибся, – ответила Аля, громко кладя расческу на столешницу. Звук повис в комнате, как хлопок револьверного выстрела.
– А если Бенну уже выбрал и поговорил с Королем? – снова обожгла ложными чаяниями собеседница.
– Ты что-то знаешь? Огвена! Ты что-то знаешь! – едва не расплакалась Аля, требуя ответов, но ничего не получила.
– Нет, я ничего не знаю. Я предполагаю.
– Если Бенну поговорил, то они с Королем очень хорошо умеют томить неизвестностью. И во имя чего? Чтобы я умирала от тревоги? Если Бенну что-то решил, то почему он не приходит?
– Потому что дурак… – отворачиваясь, ответила Огвена, все же тепло улыбаясь. – Ладно, если серьезно: он не может объявить о своем решении раньше решения Короля. Но он хороший парень, только в общении с девушками всегда дураком был. То ему казалось, что он младший в семье, поэтому жениться рано, то сейчас вроде и пора, но он думает, что после войны он уже не может быть прежним. Поэтому последние годы вообще мало с кем общался, разве что с сослуживцами и для расследований. Ты его как-то оживила.
– Оживила… Но неужели все расследование? Оно помешало ему хотя бы на минуту посмотреть на второе испытание? Я же специально сделала его любимое блюдо! – не выдержав, разрыдалась Аля.
Она редко ревела от боли, от гнева, от одиночества, но досада незаслуженных обид срывала выдержанную маску спокойствия и заставляла слезы литься горьким потоком. В такие моменты она ощущала себя маленькой девочкой в песочнице, у которой старшие ребята растоптали куличики.
– Аля, испытания на самом деле ничего не решают, – заверила ее Огвена, снова подходя и, не принимая возражений, крепко обнимая. – Ну, разве что в моем случае вся родня моя и жениха увидела публично, что Король одобрил наш союз. Тут уж не поспоришь. А то мы столько наслушались за последний год, как начали встречаться…
– Для чего же тогда испытания? – прохныкала Аля.
– Чтобы соблюсти традиции и отсеять мерзавок, которые подсыпают соль в чужие меренги. Такие недостойны титула королевы. А так Король сам решает. К счастью, ни Павена, ни его мать не в силах повлиять на его выбор и решение. Возможно, в конце этого отбора он вообще всех отпустит.
– Он все равно должен жениться! – отстраняясь от подруги, возразила Аля.
– Но может оставить всего одну кандидатку. А других совсем-совсем отпустить, нарушив традиции. Все-таки он Король. Но отменить отбор он точно не может, это вызовет слишком много кривотолков среди подданных. Еще обвинят, что на троне не Король, а какой-нибудь подменыш гарпий.
– Но кого он оставит? А если меня?.. Как избранницу древней магии… – испугалась Аля. Ее душили слезы ложной надежды. Отчаяние без выбора погружало в тягучий сон, а надежда резала хуже кинжала.
– Может, ты этому еще обрадуешься?
– Нет. Ни за что! – вскочила на ноги Аля, оттесняя Огвену к двери.
– Магия мудра.
– Ты заговорила, как Павена.
– Ладно, потерпи, скоро отбор закончится. И все встанет на свои места, – пообещала подруга и покинула обитель печали.
Все равно разговор не клеился, Аля укреплялась в опасениях, что все вокруг обманывают ее, утешая полуправдой. Перед ней разверзлась пропасть, когда из комнаты удалилась единственная настоящая подруга, которая поддерживала на протяжении долгих дней ожидания первого испытания.
Искрами безмятежного счастья представали воспоминания о тех ночах, когда они, злостные нарушительницы гаремного порядка, до зари шептались о пустяках, подслащивая жизнь лимонным мороженым. Тогда еще оставалось достаточно времени, чтобы придумать план побега, а неотвратимость решения Короля не выглядела такой близкой и непоколебимой. Тогда, на тренировках, Аля танцевала с Бенну, ощущая его горячие прикосновения на коже, которые говорили лучше слов.
Но вот минуло второе испытание, и ничего не изменилось. Никакой план не соткался из разрозненных мечтаний о свободе, а заговор гарпий так и зрел где-то в недрах гарема.
«И с чего я должна тебе помогать, Бенну? Должна следить за девушками? Все равно у меня не получается. Эрин сразу поняла, что я подглядываю», – со злостью решила Аля, поэтому весь остаток дня не выходила из комнаты.
Принесенный бисер скрасил ее уныние. Нанизывание на тонкую нить крошечных бусин помогало отрешиться от реальности. Привычные милые сердцу занятия возвращали мыслями на Землю, в свою комнату детства, где она еще подростком свивала маленькие букетики и делала безыскусные брошки. Для окружающих она прилежно готовилась к третьему испытанию, создавая некий сюрприз. На деле же с трудом вспоминала простенькие схемы плетения, портя проволоку, распуская неудачные творения и начиная с нуля.
