\От английского The Great War, французского La Grande guerre.\
Косыгин лучше других видел глубину пропасти, на краю которой балансировал СССР. Диктатура пролетариата породила чудо индустриализации 30-50-х годов, но стояло оно на ограблении крестьянства "ножницами цен". Как по ресурсам, зерну, мясу, так и людям, которые и подняли советскую промышленность на невиданную высоту и выстояли в войне. Теперь деревня иссякла, метания Никиты Сергеевича ее чуть не добили совсем. Нужен иной, новый источник роста.
Тяжелая промышленность боле-менее движется на пинках Кириленко и безумном впрыске ресурсов. С этим ничего нельзя поделать, без ракет и атомного оружия СССР уязвим. При этом производство ТНП катится под откос, да так, что с цеховиками ЦК боится бороться всерьез. Без их спекуляций и незаконного производства жизнь людей станет совсем тоскливой.
Еще недавно как основной вариант экономической реформы рассматривалось серьезное улучшение планирования внедрением ЭВМ по Глушкову. Да что говорить, в начале 60-х он сам загорелся этой идеей, казавшейся особенно реальной в свете разработки ЦСУ СССР отчетного межотраслевого баланса по 83-м отраслям в 59-ом. Казалось, вот оно, еще немного, и по-научному полный и сбалансированный план вытянет индустрию из трясины мелочных ошибок и рассогласований.
Но реальные предложения апологетов кибернетики не обрадовали, скорее напугали. Чутьем старого хозяйственника Косыгин видел, что ничем, кроме грандиозного и дорогого провала, проект ОГАС закончиться не может. Рассказ пришельца из будущего только подтвердил обоснованность этих догадок.
Еще недавно спасением казался компромиссный путь хозрасчетных отношений, уже более-менее рассчитанный и готовый к утверждению на сентябрьском Пленуме ЦК. Но выяснилось, что он оказался дорогой благих намерений, ведущих в ад. Еще и волнения в Чехословакии накатывают, ведь предупреждал же Дубчека, что запутается он в своих реформах, не помогло. Попаданец говорил, что СЭВ разделился после этого на четкие периоды "до" и "после". И ведь полностью прав, паразит, пути назад после танков на улицах Праги не будет.
Что остается? Еще при Маленкове были, как без них, робкие предложения разделить секторы, отдать артельщикам-кооператорам все обувные мастерские, шашлычные, и прочие мелкие услуги. Потом, постепенно, производство несущественных товаров, кустарные промыслы и все подобное. Для тяжелой индустрии сохранить прежний сталинский план. Тогда инициативу Хрущев откинул в сторону, даже не рассматривая. Может быть зря? Но не так все просто в экономике...
\Г.М. Маленков, Председатель Совета Министров (Премьер) СССР в 1953-1955 годах. Его политика перестройки во многом напоминала идеи раннего Горбачева.\
Еще десяток лет назад интуиция Косыгина громко кричала -- это сползание не остановится, частный сектор, как водоворот, будет затягивать в себя отрасль за отраслью. Потому что так проще. Вот только кончится это для тяжелой промышленности серьезным развалом. Хотя где-то на дне сознания Алексей Николаевича, встретившего Революцию смышленым подростком, билась мысль - если это неизбежно, то лучше уж скорее...
Но как? Вводить очередной НЭП на 50-м году советской власти? Только предложить подобное на Президиуме, и гарантировано, в полчаса лишиться головы. Упертые неосталинисты разорвут в клочки, разнесут в пыль любые доводы своей любимой непобедимой теорией. Кстати, один из них сейчас слева сидит! Что характерно, за день про учение Маркса ни разу не вспомнил. Так зачем откладывать?
-- А ты, Саша, сильно изменился за последнее время. - Задумчиво начал Косыгин, наконец повернув голову в сторону собеседника.
-- Неужели так заметно? - Обрадованный прекращением затянувшейся паузы, начал Шелепин и невесело пошутил: - иногда кажется, что гостя из будущего было бы лучше сразу ликвидировать.
-- Мда, такую реформу загубил засранец, аж "косыгинскую". Пошел в утиль труд трех лет.
-- Сам бы рад многого не слышать, но пренебречь такими сведениями преступно.
-- Кто еще в курсе этого... - Алексей Николаевич покрутил кистью руки в воздухе подыскивая нужное слово, - дорожного происшествия?
-- Полностью только Володя Семичастный.
-- Даже так? - Косыгин удивленно понял брови. Ну вы прямо... И как долго собираетесь скрывать это от товарищей?
-- Нужна определенность в... Позиции ЦК по данному вопросу... Ситуация очень необычная.
-- Что ж, может быть это разумно.
Опять повисла пауза. Косыгин отдал инициативу собеседнику, и теперь, откинувшись на спинку дивана, боковым зрением наблюдал, как тот будет выкручиваться. Вспомнилось, как из-за Ленинградского дела оказался в опале Сталина, и каждодневно ожидал ареста. Тогда пронесло, но вот Кузнецова, мужа двоюродной сестры Клавы, первого секретаря Ленинградского обкома, расстреляли в 50-ом. Его супруга пошла по этапу. И он, член Политбюро ЦК ВКП(б) ничем не смог помочь.
-- Пока понятно лишь одно. Допустить загнивания партии нельзя! - пафосно начал Шелепин. Но, заглянув во внимательные глаза Косыгина, резко сбавил: - еще не поздно.
-- Задача у вас непростая... Леню вы в покое теперь не оставите, - со скептическим выражением лица продолжил Алексей Николаевич. И продолжил, подчеркнув интонацией первое слово: - любыми средствами?
-- Мы не преступники! - возмутился Шелепин. - Алексей, как ты мог подумать такое?
-- Извини, Саша! - Ровно добавил Косыгин без малейшего сомнения в голосе: - ничего такого даже не думал.
-- Надеюсь, в нашем ЦК достаточно настоящих коммунистов для разумного решения вопроса.
-- Устроите большой тарарам в ЦК, или сразу на съезде? - Премьер чуть наклонил голову. - Выставите Петра и предметы из будущего как доказательство?
-- Безусловно, если не будет иного выхода! Но сперва постараемся решить задачу коллегиально, по ленински...
-- Значит, - подвёл итог Косыгин, - будете интриговать.
-- Так при Брежневе любая экономическая реформа будет утоплена в замечаниях и поправках, как уже и было! - Шелепин тоже умел быть резким. - Партия разложится и закончит повальным предательством и перерожденчеством.
-- Ладно, ладно! Не на митинге, - сдерживаясь, проворчал Алексей Николаевич.
-- Да, Алексей, предательством и перерожденчеством! Это - главная беда! И это надо остановить!
Вулкан взорвался.
-- Ничерта! Как вы не понимаете, молокососы! - Косыгин, выставив вперед лоб, заглянул Шелепину в глаза. - Какая. Разница. Кто. Будет. Первым. Секретарем!
Вот человек, восхитился Александр Николаевич, хоть и старик стариком, а давит как молодой. Но Премьер продолжил, не дожидаясь возражений:
