Работы нам с Анатолием хватило на три дня. Торопиться не пытались, все непонятные места и соединения описывали. В итоге сняли: магнитолу с ЖК дисплеем, антирадар, парктроники с комплекте с индикаторами, сигналку с брелком, приводы задних стекол, акустику, в том числе усилитель, галогенные лампочки фар, привод омывателя стекла. Нарезал образцов материалов обшивки салона. Сделали фотографии подвески с линейкой для масштаба, а так же двигателя и отдельных узлов.
По завершению протопили баньку. Жутчайшее сооружение с низким потолком, таким, что мне приходилось ходить только "на полусогнутых". Еще и крохотное окно почти не давало света. Хорошо хоть стояла нормальная печь, сваренная из куска здоровенной металлической трубы, а не топящийся "по-черному" очаг. Не иначе, постарался бывший Катин муж, еслиб он еще счистил в бревен толстый налет сажи - ему бы цены не было. Но похлестаться всласть березовыми вениками это не помешало. Как и выпить полдюжины бутылочек "Исетского" под огромный кусок гордости местного сельмага - жесткой до подошвенного состояния соленой горбуши.
Анатолий все допытывался, как развивается ситуация в Москве, уж очень ему надоело охранять RAVчик в Н-Петровске. Даже капитанские звездочки не слишком помогали бороться со скукой и отсутствием супруги. Пришлось обнадежить, в смысле, все нормально и планово, на высшем уровне, как филиал Цкшного буфета. Члены Президиума ЦК каждый день. Хотя никакой уверенности в удачном разрешении ситуации у меня не было.
... Обратно в Москву чемодан едва дотащил. Жаль, в багаж не сдать. Про это была специальная инструкция, впрочем, и сам не дурной, догадался бы.
1.9 Первый союз новой эпохи.
В Москву Косыгин и Шелепин поехали на одной машине, слишком о многом надо было поговорить, но сил на прогулки по лесу уже не оставалось. Однако, едва устроившись на диване и пристроив старомодную борсалиновскую федору на полку за спиной, Премьер провалился в себя, зафиксировав невидящий взгляд на спинке переднего сиденья. Александру Николаевичу показалось, что рядом находится какая-то ЭВМ, лихорадочно быстро просчитывающая параметры орбиты, по которой будет запущена экономика СССР после веселой команды "поехали!" Нарушить это сосредоточение было кощунством, поэтому, подняв отделяющую водителя перегородку, он принялся бездумно рассматривать давно знакомый пейзаж.
\Федора -- мягкая фетровая шляпа, Борсалино -- известная фирма-производитель\
... Боже, как болит голова, подумал Алексей Николаевич Булгаковскими словами. Наконец-то можно расслабиться на мягкой коже, далеко вытянуть ноги по ковру, все равно не достать носками модных туфлей до страпонтенов. Всеж дочка Людочка молодец, выписывает себе из иностранных магазинов модную одежду и обувь, которой нет в кремлевских магазинах, и отца не забывает. Вот только с дачей на Николиной горе она зря перестаралась. Заложила в стройку трехэтажной махины спортзал, бильярдную, сауну. Сейчас охрана надписи "Буржуи" на воротах стирает каждый день. Совсем в мать пошла...
\Страпонтены -- складные сиденья. В ЗИЛах тех времен были выполнены из обшитой кожей стали и играли роль дополнительной защиты\
Мысли скатились в прошлое. Прямо перед глазами встала ранняя осень в Новониколаевске, когда пропитанный моросью воздух еще сохраняет летнее тепло. Алексей, 22-х летний инструктор областного союза потребительской кооперации, переполненный планами выскочил из новенького здания Сибкрайисполкома на Красный проспект, незамечая никого вокруг... И буквально влетел в по-буржуйски одетую пухленькую девушку, столкнув жертву торопливости с узкого дощатого тротуара на дорогу. Ее высокие сапожки от Andre Perugia утонули в грязи чуть не до шнуровки.
\До 1926 года Новосибирск носил название Новониколаевск\
Юность необидчива. Вечером они сидели в зале "Транспортника", что на Вокзальной улице, и под звуки разбитого пианино смотрели заковыристую семейную драму "Love Never Dies" с очаровательной Мэдж Беллами. Кино, завезенное в начале 20-х из Дальневосточной республики, но запрещенное к показу в РСФСР, стало первым мостиком между сыном Питерского токаря и Клавдией Кривошеиной, падчерицей крупного НЭПмана-пивовара.
Симпатия была взаимной. Против ожиданий, родители девушки приняли молодого "голозадого" кооператора неплохо. Пивное дело отчима Клавы крепко держалось, обеспечивая достаток всех восьмерых детей от обоих браков. Впрочем, господин Кривошеин не строил иллюзий на будущее. Местным хлебникам и маслозаготовителям уже пришлось плохо при новой власти. Диковатые налоги плюс контроль Советского государства над железной дорогой фактически поставил крест на их деятельности, эти товары, в отличии от пива, продать в Сибири в ощутимых количествах было невозможно. Так что господин Кривошеин невесело шутил под чай с медом - дальше Сибири не сошлют, и старался понадежнее обеспечить своих близких. Причем дочерей - желательно замуж и подальше. Его циничные слова о невеселом будущем России крепко запомнились будущему Премьеру СССР.
С тех пор они с Клавой шли по жизни вместе, осторожно обходя все подводные камни. Позади рождение дочери, срочный переезд в Ленинград, практически побег от раскручивающегося над Сибирью маховика репрессий. Спасибо председателю Новосибирского исполкома, он все предвидел, и пытался спасти хотя бы молодых сотрудников.
Затем учеба в текстильном институте, быстрая карьера по хозяйственной линии, председательство в Ленинградском горисполкоме. Потом война... И вот, ближе к седьмому десятку, снова нужно делать выбор, может быть самый важный в жизни. Хотя этим невозможно удивить человека, который организовал в начале Великой Отечественной эвакуацию 1713 заводов. Да-да, именно 1713, он помнил каждый из них. С риском для жизни пробивал решение по дороге для блокадного Ленинграда и предложил идею трубопровода по дну Ладожского озера. Надо только немного подумать. Ведь все на самом деле очень просто.
Сохранить принципы сталинских времен в чистом виде не выходит, без каждодневной расстрельной угрозы великого вождя все рушится просто на глазах. Впрочем, это началось еще до смерти Сталина, стремительно усложняющееся народное хозяйство постоянно вырывалось из узких рамок плановых показателей. Работа министерств начинала рассыпаться на примитивно-феодальные фрагменты, взаимодействующие между "не благодаря, а вопреки".
Что проку в коммунистических идеях? Делить справедливо научились, но нечего. Чтоб убедиться достаточно зайти в магазин или на рынок. Алексей Николаевич видел это своими глазами, не зря минимум пару раз в месяц посещал ближайший к дому продмаг. Да и в других городах, бывало, до полусмерти пугал этим местных начальников. Двадцать мирных лет прошло, но великолепия, которым встречал Елисеевский до революции нет и в помине. А цены! Отец Алексея Николаевича, токарь-отпиловщик завода "Лесснер", получал в горячие годы Великой войны больше сотни рублей в месяц, а любимый маленьким Алёшей шоколад "Жорж Борман" стоил три копейки.
