Глава 10
3 ноября 1937 года. Мадрид.
Иероним Петрович Уборевич чувствовал какую-то тоску, глядя на то, как грузятся в железнодорожный состав советские военные специалисты.
– Предпоследний, – произнес он с грустью. "А как все хорошо начиналось?" Осенью 1936 года Тухачевский со своим импровизированным механизированным полком пошумел в округе Мадрида, вынудив отступить войска Франко в среднем на пятнадцать километров от столицы республики, а местами и на все шестьдесят. А потом прилетел он – Иероним Петрович, пытаясь оправдаться перед товарищами вообще и перед товарищем Сталиным лично.
Дальше все завертелось в одном сплошном калейдоскопе событий, да так бурно, что нормально отдохнуть у него не было никакого времени. Несколько крупных оборонительных боев возле Мадрида с последующим контрнаступлением, ознаменовавшимся разгромом регулярных частей итальянской армии, переброшенных незадолго до этого в помощь Франко.
– Эта операция должна войти в учебники военной науки, как образцовая, – отмечал в своем письме в Москву Берзин. – Фактически, можно сказать, что товарищ Уборевич творчески осмыслил и развил идею Тухачевского, примененную им при оборонительных боях под Толедо.
Москва же спокойно наблюдала за происходящим, продолжая увеличивать торговый оборот с Испанской республикой, а потому уже к середине 1937 года внешний торговый оборот республики более чем на половину был связан с Советским Союзом.
В июле прибыл по направлению Тухачевского Илья Григорьевич Старинов со своими немногочисленными людьми и сразу же развернул активную деятельность на коммуникациях противника. С августа по октябрь на территории франкистов было проведено семнадцать относительно крупных операций, благо, что те к ним были не готовы. Взорваны важнейшие железнодорожные мосты, проведены диверсии на производстве, разгромы штабов. Старинов смог отличиться везде. Чего стоил только вывод из строя на весьма продолжительный срок вольфрамовых рудников на северо-западе Испании, которые поставляли в Германию это важнейшее стратегическое сырье.
Благодаря тому, что в Испании постоянно находилось не меньше двух тысяч советских командиров и военных специалистов, успех следовал за успехом в делах, которыми руководил Иероним Петрович. И если на общем фоне Гражданской войны они компенсировались провалами в других местах, то все равно благодаря деятельности Уборевича, продолжившего начинания Тухачевского, получилось в целом стабилизировать фронт.
Но вот когда стали намечаться определенные успехи, белая полоса сменилась черной.
На середину октября планировалось крупное наступление республиканских сил на юге для отсечения северной группировки франкистов с выходом к границам Португалии. И в случае его успеха общая победа республиканцев могла стать вполне реальной уже к лету следующего года. Поэтому подготовка операции велась с максимальным соблюдением секретности, но, увы – республиканские штабы всех уровней буквально кишели агентами разведок заинтересованных держав. В результате, предварительные планы наступления стали известны не только в ставке Франко, Берлине и Риме, но, также – в Париже и Лондоне. В палате лордов оперативно оценили степень вероятности "покраснения" юга Европы и приняли ответные меры. 5 октября 1937 года, когда до начала наступления оставалось менее двух недель, Великобритания при поддержке Франции объявила о том, что лично проконтролирует решение Лиги Наций о невмешательстве в гражданский конфликт в Испании. После чего союзный англо-французский флот выдвинулся к берегам Пиренейского полуострова, "ради предотвращения военной контрабанды". Для чего планировалось перекрыть подходы к испанским портам, пропуская в них лишь суда, грузившиеся в британских или французских портах под бдительным присмотром местной таможни, отсекавшей все попытки поставок вооружений и боеприпасов. Фактически же, под прикрытием красивых слов союзники замыкали на себя всю внешнюю торговлю Испании, извлекая немалую прибыль из своей "миротворческой помощи".
Поначалу известия о морской блокаде почти не сказались на ходе подготовки наступления – все потребные силы и средства усиления уже находились на территории республики. А после успешного завершения операции, военно-политическая ситуация в стране должна была измениться настолько, что внешние поставки оружия переставали играть решающую роль в исходе противостояния. Кроме того, товары двойного назначения – те же нефтепродукты, можно покупать и во Франции. Да, это должно было выйти дороже, но на планирование военных операций это вряд ли напрямую сказалось – у страны еще оставалась возможность "потуже затянуть пояса".
И "слон" решил не обращать внимания на "кита", недовольно бьющего хвостом где-то в море.
Но спустя неделю, когда союзные эскадры вышли на исходные позиции, а до начала наступления оставалось три дня, было озвучено новое требование Лондона: "поскольку стороны гражданской войны Испании продолжают активно привлекать иностранных граждан для участия во внутреннем конфликте, режим блокады будет максимально ужесточен до полного вывода всех означенных лиц с территории, охваченной конфликтом". Вообще всех из всех провинций страны. "Ужесточение" состояло в прекращении всякого прибрежного плавания, в том числе – рыболовства, закрытии сухопутных границ Испании и, самое неприятное: расширения списка запрещенных товаров. Теперь в него попадали все сорта бензина и топочный мазут. И вот это было уже очень серьезно. Последняя Лондонская инициатива била, в первую очередь, именно по республиканцам. Война разрубила тело страны на части, и так получилось, что законное правительство поддержали провинции, где была высока доля городского населения, где не всегда хватало своего хлеба и мяса, но в избытке имелась рыба.
В мирное время диспропорцию выправляла внутренняя торговля, но теперь многие из традиционных поставщиков остались по ту сторону линии фронта, и дефицит продовольствия покрывался, в основном, с помощью рыболовного флота. Но если он встанет на прикол, то жителям крупных, особенно, портовых городов уже с будущей весны придётся нелегко.
Впрочем, это лишь полбеды. В военное время испанский народ способен претерпеть и большие трудности, а до настоящего голода дело, скорее всего, не дойдёт. Но вот дефицит горючего был способен поставить республику буквально на колени, приковав к земле авиацию и заставив наземные войска сменить автомобили на гужевые повозки, а танки превратить в неподвижные доты. Самое же печальное состояло в том, что и закрытие сухопутных границ сильнее било по республике, чем по путчистам. Франция, являясь членом "миротворческого союза", вынуждена будет поддержать британскую инициативу, несмотря на убытки от прекращения продажи республике нефтепродуктов, особенно, если Великобритания найдёт способ с лихвой компенсировать ту часть недополученной прибыли, что шла в личные карманы членов правительства.
Португалия же, граничащая с территориями, занятыми франкистами, вряд ли станет строго придерживаться лондонского списка ограничений. Салазар, официально "взяв под козырёк", скорее всего, не свернет выгодные контакты с самозваным каудильо, переведя их в плоскость контрабанды.
И тогда, истратив на планирующееся наступление значительную часть запасов топлива, республиканская армия останется с пустыми баками против врага, не потерявшего мобильности. Сможет ли она не только "дожать" северную группировку "франкистов", но и просто удержаться на позициях, подвергаясь ударам с разных направлений и не имея возможности вовремя реагировать на внезапно возникающие угрозы? Вряд ли. Из-за чего пришлось отложить подготовку к операции и ждать реакции советского правительства.
Две недели шла ругань на дипломатическом поле о которой Иероним Петрович мог только догадываться. С трибун Лиги Наций ораторы вещали о детях Мадрида, вынужденных голодать из-за непродуманных действий великих держав, но то была лишь дымовая завеса. Основная битва велась на неофициальных, но от этого лишь более жарких консультациях с депутатами и чиновниками в Париже, напоминавших откровенный и циничный торг по размену денег на время. Стороны сошлись на том, что в обмен на некоторое количество вполне материальных ценностей, призванных компенсировать работникам некоторых министерств моральные терзания от ненадлежащего исполнения теми служебных обязанностей, французское правительство "не успеет" ввести более жесткие санкции до внеочередной сессии парламента. А уж там левые фракции берутся придать этой задержке вполне законный статус "в связи с особыми обстоятельствами". Каковыми должен стать скорейший и демонстративный отъезд советских граждан и большинства бойцов интербригад. Увы, иначе не получалось – возможности парижских контрагентов были ограничены, а давление на министров, в том числе, из-за пролива, оказывалось весьма серьезное. Ну и, кроме того, для Советского правительства сложившиеся обстоятельства предоставляли шанс уйти из Испании без "потери лица", особенно, в глазах патриотов республики, которых можно будет перетянуть к себе, после возможной победы Франко. Впрочем, данное обстоятельство нигде не упоминалось, и Иероним Петрович мог судить о его наличии лишь по ряду косвенных признаков.
