в его сторону шарик. Брадобрей сломал воск и развернул тончайший пергамент с уйгурскими словами, и стал читать медленно: «Великий хан, у тебя в запасе два новолуния: их тьма и они придут к холодам. Лучше уйти на северный заход солнца, там нет много кочевий и люди живут в лесу маленькими поселениями: туда они придут, может, через четыре зимы». Хан грозно посмотрел на Брадобрея, приложив палец к губам своим, и махнул рукой на выход… «Ну вот – прилёт звезды пророческим оказался. Очень тяжело покидать свою землю, где лежат в древних курганах предки под каменными плитами. Их тревожить нельзя и с собой не возьмёшь… пришельцы их не тронут: побоятся гнева духов – с ними не повоюешь… Еще мальчишкой он поднимался на высокий курган, тогда на поверхности не было памятных плит, и как сейчас он понимает, что здесь глубоко под землёй лежит вождь союза племён – большего кургана он не видел во всех землях и потому устроил свою летнею ставку возле него. С вершины его, наблюдатели вели дозор постоянно. Хан мог собрать воинов три раза по десять тысяч, но против тьмы им не устоять. «Откуда, с какой стороны нападут: лучше уйти на новые пастбища далёких северных земель на закате солнца…»: размышлял хан. Завтра Мунак объявит народу о своём решении, а пока пошёл смотреть, с четырьмя стражниками, торговую суету.
Молге с девушками рассматривала товар и наконец-то приблизилась к товару Го-Хора, и сразу стала перебирать цветные ленты, бусы. Отложив в сторону товар, громко стала торговаться по цене на языке тонгутов и хорошо, что их разговор не понятен для всех. Го-Хор сказал, что если она решилась, то он завтра, перед заходом солнца, будет на реке у большого камня её ждать с двумя конями. Чтобы взяла только ценности, маленький кинжал: от служанки, прямо во время купания, надо избавиться, а дальше их кони понесут в ночь – за караваном, ушедшим далеко вперёд. «Я все время думаю о тебе»: сказал он и взял деньги за товар, но стал выпрашивать ещё, а Молге кивнула и рассмеялась, уходя к товару другого купца. Сердце её то замирало, то радовалось, но надо быть невозмутимой и больше общаться с Кызле. Она ей рассказала, что скоро будет свадьба, но чья и в правду не знает. Потом вдруг ей стало жалко этих людей, свои покои у хана в ставке: впереди её ждала грозная неизвестность…
Караван уйдёт после полудня – почему-то купцы торопятся и Мунак понимал, что это обычная шпионская миссия монголов. Дав старшему стражнику важные распоряжения, удалился с барсом к себе и прилёг на подушки, в ожидании Молге, а она не торопилась, озабоченная побегом. Вошла Сауле и сказала, что будет чья-то свадьба, но никто не знает чья… «Ну ты узнай и мне скажешь, дорогая. Я что ли должен у людей спрашивать? Больше мне думать не о чём»: улыбаясь сказал Мунак. Сауле укоризненно посмотрела на него. Мунак сказал ей, чтобы отнесла мешочек с деньгами Лю за заказанный товар для семьи и сказала ему, что хан очень доволен его рассказом о северных землях и будет ждать его в любом месте кочевий. Сауле в точности передала его слова Лю, а мешочек он потряс в ладони с улыбкой и спрятав в бездонном кармане халата, стал торопить торговцев со сборами: монголы наблюдали за ним… «Караван почему-то уходит так рано»: сказала мужу, вернувшись в ставку Сауле. Мунак ответил, что купцы знают, как добывать деньги и никому не скажут секретов своих. «Переоденься и приходи ко мне сейчас. Давно ты не мяла мне спину…»: сказал Мунак и Сауле вышла в женскую половину с улыбкой на лице. Зашёл стражник и вывел барса, поднеся к его морде кусок мяса, и сразу зашла Сауле… «Что-то тяжелее ты стала»: простонал Мунак, когда Саула топтала спину и поцарапала ему плечи, когда он навалился на неё… «Пусть видит змея молодая, что не одна она у хозяина»: мстительно подумала Сауле. Уходя, накрыла лисьей шубой засыпающего мужа, а страже указала что, хозяин спит и никого не надо впускать к нему. Молге пришла и с радостью узнала, что хозяин спит: покушала и прилегла на подушки, подставив подошвы ног служанке, для массажа. «Завтра возьму на последнее купание служанку Сауле, которая всегда шпионит за мной… вот обрадуется старая ворона…»: размышляла она, засыпая. В селении наступила тишина, после ухода каравана в сопровождении воинов хана, до пригона скота.
Наступила ночь новолуния и скорее всего последняя спокойная ночь ханства киданей. Судьбы народов меняются вдруг и неожиданно сытая, спокойная жизнь людей обязательно сменяется ухудшением её и горе беспечным народам, уверовавшим в свою избранность. Расслабились, значит этим воспользуются соседние народы, накопили сокровища и за ним придут другие народы, не вложил в своё время сокровища в укрепление государства, обучения воинов, значит глупый ленивый правитель окружил себя ворами и лжецами. Всю придворную массу людей надо периодически менять вместе с прислугой правителя и тогда откроется такое… Но желания покоя и развлечений хуже маковой жидкости: правитель живёт иллюзиями, навеянными подлыми подхалимами. Никогда раб не полюбит своего хозяина и чужому успеху все будут завидовать, кроме близких родственников: рухнет такое государство, где чиновники его просто сгрызают, не ведая, что творят свою же погибель… Сколько было до киданей ханств на этой земле, а теперь только курганы напоминают о них. Никто не может прочесть таинственные надписи на камнях, а ведь их оставили прежние хозяева этой земли. Восход солнца напомнил о себе розоватым цветом горизонта, заплакали, по детски, шакалы в камышах у реки Онгю. Ударил хвостом, по глади заводи, могучий сазан, совы полетели прятаться в свои укрытия: прекрасен мир раннего утра… все обитатели земли живут по законам природы и только люди постоянно выдумывают свои эгоистические правила, от которых они же и страдают…
Хан с утра был вял и раздражён: оттолкнул от себя морду барса и тот обиженный лёг, глядя в сторону входа – стал ожидать Молге. Хозяин позвал его, но барс только усами пошевелил. Вошёл старший стражник, услышав хлопок ладоней хана. Доложил новости и получил поручение: чтобы после угона на пастбища скота, пригласил всех взрослых мужчин для важной новости в жизни родов киданей. Зашли двое слуг для утреннего омовения и принятия пищи хозяином: без аппетита Мунак поел вяленое мясо, запивая его кислы молоком. Ласково позвал барса, протянув кусок свежего мяса ему – барс подошёл, виляя хвостом… Убрали остатки трапезы, и
