Воины вскинули топоры, размеры просто чудовищные, проревели грубыми сиплыми голосами:
— Ричард... слава!..
— Ричард — ура!
— Ричард — победа!
— Видите, — сказал я вполголоса Альбрехту, — народ меня любит, хоть еще и зеленый...
Первый из троллей сделал шаг вперед и прорычал страшным голосом:
— Я Гайнур, сын брата Чандлера, сотник и по-луплеменной вождь. Иди за мной, великий Ричард, я отведу к нашему вождю и наставнику Растеру Необыкновенному!
По скрипу кожи я ощутил за спиной, как переглянулись Норберт и Альбрехт, последний даже тихонько фыркнул.
Лавируя между кострами, мы вышли в центр лагеря, где высится настоящий шатер, хоть и с гербом мунтвиговского герцога, чье войско было разбито троллями в недавней битве.
Из шатра несется довольный рев, я предположил вполголоса, что это поют нечто лирическое, Альбрехт сказал, что ссорятся, Норберт решил, что обсуждают планы летней кампании по захвату мира.
Гайнур без церемоний отбросил полог шатра, но придержал для нас. Я вошел первым. В центре шатра обширный стол, на широких блюдах грубо обжаренное мясо, два огромных кувшина вина, а трое гигантов в доспехах, сняв шлемы, пируют и ведут неспешные беседы.
Все трое удивленно повернули в нашу сторону головы, и, если бы не зеленый цвет кожи, я бы не отличил Растера от Гайдака, вождя племени, и Чадлера, шамана.
Все трое массивные, как скалы, головы сидят прямо на плечах, без всяких художественных излишеств вроде шеи, на лицах все вырублено зубилом, как массивные надбровные валы, больше похожие на скальные навесы, так и мощные скулы, тяжелые гранитные подбородки, даже губы кажутся вырубленными из камня.
Растер поднялся, задев массивный стол и едва не опрокинув, но оба тролля придержали, придавив громадными, как стволы деревьев, лапищами.
— Сэр Ричард! — проревел он таким голосом, что я невольно повел взглядом по обоим троллям, точно ли это сказал он. — Да как же я рад... Вот уж точно Великая Жаба указала вам верный путь!
Мы сошлись с тяжелым лязгом, я задержал дыхание. Его могучие руки стиснули меня в объятиях, как лев антилопу, на нем по-прежнему металла больше, чем на трех самых выносливых рыцарях, но теперь он не один такое чудовище, эти двое как близнецы и братья.
Они поднялись, вышли из-за стола, я обнялся и с ними, а Чадлеру сказал, импровизируя на ходу:
— Брат великого вождя Кандлера!.. Я знаю, милостью Великой Жабы вы одерживаете победу за победой, и в этом великая заслуга твоя... Потому пора тебе обрести титул Великого Шамана!
Альбрехт добавил важно:
— И уже не племени, а народа троллей!..
Норберт не нашелся что сказать, пробормотал
только:
— Да... Ричард Завоеватель если уж скажет, то... гм... все как дубиной по голове...
Тролли довольно взревели, понравились и мои слова, и Альбрехта, а нехитрое сравнение Норберта вообще привело в восторг, как изысканнейший перл остроумия и великой мудрости.
Я сказал быстро и важно, стараясь ухватить инициативу в свои руки:
— Мы сейчас перекусим с вами, чем послала Великая Мудрая Жаба, а затем подумаем, что делать дальше, ибо Мунтвиг разбит наголову, а мелкие отряды противника просто недостойны вашего внимания...
Тролли и Растер пересели на другую сторону стола, мы опустились с этой стороны, а я тут же, не за-морачиваясь, торопливо создал большие глиняные кружки и наполнил их крепчайшим ромом.
Гайдак ухватил первым и поплатился, неосторожно заглотив почти половину. Мы наблюдали удивительное зрелище, когда зеленая морда стала сперва изумрудной, потом голубой, и в конце концов налилась зловеще-синим цветом, в то время как крохотные глазки вылезли, словно у изумленного рака.
С великом трудом проглотив, он долго и хрипло дышал, смотрел дикими глазами. Чадлер, поглядывая на вождя с опаской, сделал крохотный глоток, покрутил головой, отдышался, глотнул еще, тоже пока осторожно, наконец заулыбался во всю ширь и сказал с восторгом:
— Думаю, это прямо со стола Великой Жабы!..
Растер сделал глоток, подумал, прислушиваясь,
как огненный шар катился по гортани в желудок.
— Да, — сказал он с одобрением, — сразу видно, что мы, тролли, любимые дети Великой и Могучей Жабы...
Альбрехт задумчиво хрюкнул, у него такая же глиняная кружка, но ему я создал, как и Норберту, легкое сладкое вино, хорошее для отдохновения души и тела, а также неспешных бесед с такими интеллектуалами, как сэр Растер и тролли.
— Я заметил много раненых, — сказал я негромко Растеру, — было сражение? Мунтвиг все еще прет?
Он отмахнулся, словно от мухи, но такой бронированной лапищей может нечаянно прихлопнуть слона средних размеров.
— Какой Мунтвиг? Это еще хто?.. У нас был противник подостойнее.
Чадлер и Гайдак приосанились, гордо раздвинули и без того устрашающе широкие плечи.
— Кто? — спросил я.
Растер буркнул зло:
— Тролли Великой Ящерицы!.. Идиоты какие-то. Понятно же, мир создала Великая Жаба, вся благодать от нее, а эти придурки поклоняются Великой Ящерице!.. Ну как ящерица может сотворить мир, они даже не подумали!..
Лицо Чадлера выразило неимоверное презрение, а я уж думал, что тролли не способны на такую выразительную мимику.
Альбрехт прислушался, поддакнул:
— Конечно-конечно. Только Великая Жаба, это же дураку понятно. Что ящерица, худая и тощая, а жаба — сама солидность, величавость и мудрое спокойствие!..
Растер посмотрел на него с одобрением.
— Вот даже ты соображаешь!.. А они почему-то нет. Точно идиоты все до единого.
Я спросил с беспокойством:
— И что с тем... противником?
Он воззрился на меня с изумлением.
— А что... могло?
— Ну, — сказал я, — надеюсь, все обошлось?
— Ха, — ответил он победно, — еще как! Мои сразу в бой. Как и те тоже. Но мои, понятно, умные, а те совсем дураки зеленые. Да так ринулись, что земля из-под лап, как у коней из-под копыт!
— Остановить не удалось?
Тролли посмотрели на меня в изумлении, но они всего лишь копировали Растера, что смотрел так, будто его лорд у всех на глазах совершил непристойность.
— Как? — спросил он в лоб. — Если в свирепой рыцарской ярости высокорожденных троллей?.. Одного-двух я бы да, но тысячи...
— И... что дальше?
Он пожал плечами.
— Пришлось повести и возглавить, а то слишком уж перли, не глядя на. А глядеть надо! Правда, те еще отважнее, полные идиоты...
Альбрехт спросил невинно:
— Так те отважнее или идиоты?
Растер рыкнул:
— Мои правильно отважные, а те по-дурному!.. Потому и разбили их, как сусликов.
— Потери большие?
Он отмахнулся.
— Потери только я замечаю. А они горды и рады, что гибнут в бою. С поля битвы сразу на Поля Великой Охоты! Только те у них вроде бы не на небе.
— Все путем, — успокоил я. — У людей рай тоже был на земле. Сперва в дальних землях, потом на островах, а на небо перебрался потом, когда на земле все осмотрели и не нашли.
Он перекрестился.
— Это Господь его убрал от людёв подальше. А то поналезут!
— И понаедут, — согласился я. — Гм, это проблема... Давай кружку, а то у тебя уже сухо.
Он с готовностью придвинул, я наполнил снова ромом, хотя подмывало плеснуть чистого спирта, а он с мрачным видом начал поглощать крупными глотками, уже приловчившись к крепости мужского напитка троллей.
Чадлер и Гайдак, посовещавшись вполголоса, поднялись из-за стола, оба настолько громадные, что почти уперлись головами в свод шатра.
— Посмотрим раненых, — сказал Чадлер. — Завтра они будут в строю.
Гайдак кивнул нам молча, оба вышли, а Растер сказал с завистью:
— У них если кто не погиб сразу в бою, обязательно выживает!..
— И выздоравливают быстро, — подтвердил Норберт. — Хорошие воины.
— Какие хорошие, — уязвленно возразил Растер, — замечательные! Самые лучшие в мире!.. Да здравствует самый мудрый вождь Ричард Завоеватель, что поручил мне этих зеленых!
— Так выпьем за это, — сказал я. — Пить или не пить — третьего не дано.
— И не надо, — ответил Растер бодро, — будем пить вдвоем!
— Сэр Растер, — сказал я торжественно, и он сразу посерьезнел, — на вас возлагается великая и сложная задача!.. Пока армия Меганвэйла будет принуждать к миру отдельные несознательные королевства, вам поручаю самое трудное...
Он прорычал:
— Только прикажите!
— Приказываю, — сказал я, ибо Растер прост, в данном случае нужно именно приказать, — вы с войском троллей при первой же возможности выступаете в сторону Сен-Мари. По дороге погостите в своем родном лесу в Турнедо, повидаетесь с родным племенем, отпразднуете, оставите женам и детям подарки...
Он хмыкнул.
— Это да, нужно. А то у нас уже и обоз завелся, которого раньше вообще не было. Колеса трещат, столько добра эти мунтвиговцы везли! На все племя хватит, и еще останется.
