Ага, сейчас, блокнот только возьму.
На планерки полагалось ходить с блокнотами, лучше, если они в клеточку разлинованы, чтобы в морской бой рубиться можно было. Конечно, в блокноты полагалось записывать ориентировки и сводку за сутки конспектировать, которую зачитывал начальник. Но я заметил, что многие сотрудники пренебрегали сей обязанностью, а штриховали монетки карандашом, положив на них листочек, или просто чертили бессмысленный орнамент. Со стороны казалось, что человек ответственно и скрупулезно записывает каждое слово шефа, и таких Кулебякин не трогал и не поддевал.
После планерки весь личный состав пошел вооружаться, ведь сегодня контрольные стрельбы. Зачет. Я тоже теперь личный состав — все пошли, и я пошел.
В оружейной комнате при дежурной части — оконце с локоток шириной, а в высоту и того меньше, чтобы даже гном не пролез. Пистолеты, установленные стоймя на деревянные колодки, выдавал Баночкин. Именно его пухлая рука мелькала за дыркой-окошком в бетонной стене.
Патроны были вставлены в просверленные дырочки в этой же колодке (шестнадцать штук). Там же, в специальную прорезь, были воткнуты два пустых магазина. Ишь как, всё рядком, конструктор типа «собери сам».
Вот так я впервые увидел, как выдают оружие. Оно, как выяснилось, находилось в разряженном виде и поставлено на предохранитель. А в фильмах все не так, там крутые менты никогда не сдают и не получают пистолеты — они с ними спят.
Я стоял в очереди и ждал своего пестика. Думал, что каждому любой экземпляр дают, какой по порядку подошёл, а оказалось, что нет. У каждого сотрудника свой табельный закреплен приказом, выдержка из которого висела тут же, на стене возле окошка. Я в этой выдержке нашел и себя, значит, ПМ за мной закреплен. Уже хорошо…
— Морозов, что стоишь? — в оконце-щель просунулась голова дежурного. Не вся, только глаз и половина рта. — Карточку давай.
— Чего? — не понял я.
— Карточку-заместитель гони, не задерживай народ.
Только сейчас я обратил внимание, что сотрудники перед получением пистолета пихают в окошко какие-то бумажки, что-то вроде игральной карты, только поменьше. Получается, чтобы получить пестик, нужно отдать эту карточку-заместитель, получить оружие, а пока он на руках — вместо пистолета в колодке торчит эта самая карточка. Умно — сразу видно, кто из сотрудников вооружился, и порядок получения налажен.
Вот только где моя карточка? И как назло, память Сашка в этот раз мне ничего не хотела подсказывать. Непостоянная она и капризная, как дочка генсека. Как-то выборочно мне помогает. Когда хочет.
— Щас принесу, — ответил я. — В кителе, похоже, забыл.
Я вернулся в кабинет и обшарил китель. Интуиция не подвела, так и есть, нашел родимую. Вот она — этакая книжица из двух картонных листочков.
Раскрыл. Внутри отпечатано типографским шрифтом, а некоторые пропуски заполнены рукописно. Текст гласил:
КАРТОЧКА-ЗАМЕСТИТЕЛЬ №23
Выдана: Морозову А. А.
В том, что от него приняты на хранение
9-мм пистолет Макарова №2732
9-мм патроны Макарова 16 штук.
Магазины к пистолету 2 штуки.
Внизу две подписи — моя и Кулебякина, и поверх всего этого синим шмякнута круглая печать нашего ГОВД.
Я направился на выход, чтобы поскорее вернуться и получить пистолет, но вспомнил, что в карман его не сунешь, кобура нужна. Наверное, и она у меня есть? Где тут станешь искать, когда и шкафа-то толком нет? Но уже через минуту я протянул руку и снял кобуру с гвоздика. Висела на стене, слилась своим коричневым цветом с досками, сразу и не заметил.
Но получить пистолет тоже не так просто оказалось. Для этого надо было еще в журнале отметиться, записаться-расписаться и, самое главное, снарядить пустые магазины патронами (в каждый — до краёв, по восемь штук), потом один магазин вставить в основание рукоятки пистолета, а второй, значит, запихать в специальный кармашек в кобуре. Память Сашка мне не помогала, отключилась совсем, все это я, аккуратно кося, подсмотрел у коллег. Сделал, как и все, вот только когда снаряжал магазины, были сложности — пружина там тугая, и защелкнуть скользкие цилиндрики патронов под железные губы магазина оказалось не так-то просто. Сноровка нужна была. Сломал ноготь, первые пять патронов дались совсем тяжко. Даже уронил один, народ что-то там пофыркал насчёт юнцов неучёных. Но потом пошло-поехало. Пальцы вдруг будто вспомнили навык.
* * *
— Становись! — гаркнул Кулебякин, — смирна-а!
И мы вытянулись во дворике ГОВД, как по линеечке в две шеренги.
В этот раз шеф командовал не так бодро, ведь сейчас перед строем главным был совсем не он. И стоял он не перед нами, а во главе шеренги. После отданных команд Петр Петрович прошагал, чеканя шаг, до центра, где его ждал одутловатый, лысоватый, с рыбьими глазками подполковник.
Кулебякин остановился возле него, приложил правую руку к фуражке и отрапортовал:
— Товарищ подполковник, личный состав ГОВД Зарыбинского горисполкома построен. Доложил начальник отдела майор милиции Кулебякин.
Исполкома, вот как, а не главка… То есть начальник милиции подчиняется председателю горисполкома, а не только своему областному главку.
Подпол тоже подержал руку возле фуражки, а затем повернулся к нам и проговорил:
— Здравствуйте, товарищи!
— Здра! Жела! Твищ! Плник! — отгавкались мы.
В это раз получилось с первого раза, стройно и задорно, видимо, каждый хотел хоть как-то выделиться перед проверяющим.
— Вольно! — скомандовал «рыбий глаз» и начал заливать о том, как наши корабли бороздят просторы вселенной.
Начал издалека.
— Товарищи! — гордо тряхнул он лысиной и намечающимися брылями. — Социально-политическая обстановка сейчас в нашей стране исключительно благоприятная. Советские люди полностью уверены в завтрашнем дне. Растет их сознательность и повышается ответственность за дальнейшее совершенствование и развитие социалистического образа жизни. Достойный вклад в дело коммунистического строительства, укрепления правопорядка и законности в стране вносят органы внутренних дел. Работа советской милиции получила высокую оценку на ХХV съезде КПСС. Эта оценка нас вдохновляет и ко многому обязывает. Неизмеримо повышает ответственность за результаты в работе. Товарищи! — он повёл голос на повышение и заодно понабрал пафоса, будто и правда ракета взлетала. — Зарыбинский отдел милиции не может плохо работать. Не имеет права! Он стоит на страже целого города. Вы пример для граждан, для молодежи. Вы всегда на службе, даже если сняли форму. И сегодня я проверю, насколько вы готовы нести высокое звание сотрудников милиции. Я приму у вас зачеты по стрельбе и по физической подготовке. Снисхождения никому не будет, ведь за вашими спинами партия, — и вдруг устало закончил:
