class="p1">– Знаешь, если бы я мог управлять своим организмом, то никогда бы сюда не попал. – острил Слава, с улыбкой, от выражения ненависти которую отделяла доля движения мышц.
– Тогда чихай тише. – настаивал Интерн.
– Как получится. Кстати, сегодня воскресенье. – отворачиваясь от Лизы к Интерну, с блеском в глазах трепетно проговорил Слава.
– А завтра понедельник.
– Тьфу на тебя! Неделя прошла, следователь больше не появлялся, пора возвращаться.
– Кто следующий? – поднявшись на одном локте, спросил Интерн.
– Нет, сначала Пётр Семёнович.
– Кто следующий?
– Сначала…
– Следующий!
– Не кричи на меня! – остервенел Слава, хотя Интерн голоса не повышал, и, посмотрев в спокойные, настойчивые глаза друга, ответил. – Борис.
– Предлог придумал?
– Повесится.
– Где?
– Символично, чтобы на перилах балкона, но думаю лучше в здании.
– В здании…– Интерн осмотрел комнату, и, хотя знал её детально, сейчас же намеренно искал подходящее место. – В этой комнате ничего нет. А в коридоре или где-нибудь ещё подозрительно непонятно. Он бы так не сделал.
– Ладно, подумаю ещё.
– А с Петром Семёновичем когда?
– Сегодня.
– Тоже план есть?
– Я хочу, чтобы мы втроём были.
Мужчины с минуту подумали.
– Если его выводить из комнаты, то только по обычному делу. Ты с ним куда ходишь и лучше, чтобы не один раз?
– Зубы чистить в туалете. Тогда там и… об раковину!
– Он может расколоть себе череп. – осадил порыв Славы неспешный голос Интерна.
– Там вроде были освежители воздуха.
– Хорошо. Ты взял баллончик, ударил старика по голове, он взбесился, а дальше? Ты его таким сюда отпустишь?
– Может как выключатель, один раз ударил – включить, второй – выключить? – с детской наивностью в голосе, но со сдержанно непреклонным лицом заявил Слава.
– Попробуй. А если более сложная система?
– Тогда отпущу, а если спросят: «Почему ты не проследил?» – отвечу, что в кабинку заходил, а когда вышел, его уже не было.
– А теперь думаем о Борисе. – закончил Интерн, и они замолчали до конца «тихого часа».
Имея несколько идей, но пока в черновиках, Слава остаток дня проходил с Петром Семёновичем, пытаясь ему уступать и подбирать жизнерадостные темы для разговоров. После ужина Борис спешно вышел из комнаты, озабоченный самим собой, и не предупредив сожителей о цели. В очереди на приём вечернего туалета Слава и Пётр Семёнович стояли последние, куда отправились за полчаса до обхода. На входе шедший после старика Слава отставил Интерна и повторил план. И в точности его исполнил: быстрее Петра Семёновича почистил зубы, зашёл в кабинку, откуда вышел уже с баллоном, и, спрятав его за спиной, так как у каждой раковины висело зеркало, подошёл к старику, но встал не за ним, а чуть поодаль, сбоку, и когда Пётр Семёнович наклонился к воде, без размаха ударил его по голове. Старик не вскрикнул, опустился на колени, а его голову поддержал край раковины, в то же время Слава начал поднимать его на ноги. Он плескал в его лицо водой, раздавал пощёчины. Перед очередным, несчётным, замахом, Пётр Семёнович начал приходить в себя: сперва открывал рот, потом заморгал и наконец очнулся. Увидев державшего его подмышками Славу, старик нахмурился, это изменение физик видел в нём первый раз, а после, оттолкнув его от себя, выпрямился и поставил ноги устойчиво шире плеч.
– Вышедшее из недр погибшего феодального общества современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые формы борьбы на место старых. Наша эпоха, эпоха буржуазии, отличается, однако, тем, что она упростила классовые противоречия: общество все более и более раскалывается на два большие враждебные лагеря, на два большие, стоящие друг против друга, класса – буржуазию и пролетариат. – размахивая руками, шагая по помещению, монотонно, но с напором диктовал Пётр Семёнович.
– Какой ты прекрасный так. Нет, того не надо! Ты останешься со мной. – вытягивая руки к старику, но как от огня отдёргивая и снова подставляя с желанием погреться, воскликнул Слава.
– Не перебивай! Ты новенький? Я тебя не помню.
– Здесь уже два года.
– Как! – воскликнул Пётр Семёнович, хватаясь за голову и нервно расчёсывая залысину.
– Не беспокойтесь, не беспокойтесь, теперь вы надолго.
– А они? А ты за кого? – пронзительно посмотрев на Славу, гремел Пётр Семёнович.
– Вот так вопрос, «за кого?», конечно за нас.
– Нас?
– Вас.
– Палата моя там же?
– Да, да, на этом этаже. А т ы там уже были?
– Был. – сказал Пётр Семёнович и побежал к выходу.
Следом бросился и раззадоренный Слава. Но, пробегая мимо раковины, над которой Пётр Семёнович чистил зубы, и откуда Слава зачерпывал воду, где забыл закрутить вентиля крана, старик поскользнулся на выбежавшей за пределы керамических краёв и растёкшейся по кафелю бесформенной луже и упал на пол, за ним не удержал равновесия и Слава, но он падал уже на старика и локтем приземлился прямо между его бровей. Почувствовав резкую головную боль и осознавая, что произошло, Слава скатился с тела Петра Семёновича на пол и, стоная, пролежал пару минут. На его завывания забежал Интерн, присел рядом с мужчиной и начал говорить, что Слава не слышал и, опираясь на тело старика, попытался подняться. Получилось это попытки с третьей.
– Слава, он не дышит! – воскликнул Интерн, нагибаясь над Петром Семёновичем. – И пульса нет.
– Умер? – растерянно произнёс мужчина, вытирая лицо.
– Да, да! Что делать? Они поймут, ты ему лицо сломал.
Закусывая губы и выкручивая себе пальцы, Слава оборачивался вокруг себя.
– К раковине, быстрей тащи, пока кровь не растеклась.
«Вот нравится мне в нём эта примитивная, но быстрая сообразительность!»
Слава положил лицо Петра Семёновича лбом на край раковины, а тело согнул в коленях.
– Баллончик поставь в кабинку. – заметил Интерн.
Слава удалил следы своего присутствия, и они вышли из туалета.
– У меня странное предчувствие, будто мы чего-то не досмотрели. – настороженно произнёс Интерн.
– Ничего, я всё проверил. Зато двух зайцев одним ударом…
– Фактически двумя.
– Тогда двух за одну попытку.
– Уговорил.
Туалет располагался в одном из концов коридора, во время одного из поворотов которого, Интерн зашёл за спину Славы и воскликнул:
– У тебя кровь на затылке!
Слава провёл рукой по голове, отчего та загудела, и, когда вынес её перед собой, увидел бордовые пятна на пальцах.
– Чёрт, сильно заметно? – воскликнул физик, машинально втирая кровь в ладонь.
– Ты растёр, и можно принять за волосы, но она застынет. Надо вернуться и смыть.
– Нет, пойдём на третий.
Стараясь избегать коридоров с общими камерами, выбирая места с большим наполнением одиночных, они добрались до туалета. В кабинках они заметили несколько пар ног, но Слава, засунув
