свиданья, старички!
И под музыку «Славянки» прямо с плаца на гражданку.
Де-мо-би-ли-зация…
«Научил на свою голову», – мысленно вздохнул Сергей. Этой песни здесь еще не знали, вот он и подсуетился. Допев, Сергей положил гитару на сиденье, снял ремень и расстегнул шинель.
– Жарко в Минске, – сообщил в пространство. – Это не Москва.
Внезапно «волга» резко затормозила возле тротуара. Водитель, выскочив, распахнул заднюю дверцу и, схватив Сергея за грудки, стал вытаскивать его наружу.
– Вон из моей машины!
– В чем дело, товарищ?
Борис, в свою очередь выскочив из такси, оторвал водителя от друга.
– Да как он смел?! – водитель указал на «Славу» на груди Сергея. – Знаешь, что это за орден? Его так просто не давали – только за подвиг на поле боя. Где он его взял?
– Что значит взял? – возмутился Борис. – Вручили. Сергей, покажи ему!
Друг хмыкнул, расстегнул китель, достал из внутреннего кармана красную книжицу и протянул водителю. Тот ее развернул и несколько мгновений переводил удивленный взгляд с фотографии в орденской книжке на ее обладателя.
– Извините, – он вернул ее обратно. – Кровь прямо закипела. У меня такой же орден. За него меня осколками побило, полгода по госпиталям валялся. Еле выжил. Полтора метра кишок вырезали. А тут смотрю – пацан боевой орден нацепил…
– Другу тоже досталось, – объяснил Борис. – Ему ногу ампутировали, на протезе ходит. Так что орден заслужил.
– Но войны же нет! – удивился таксист.
– На Даманском была, – возразил Борис.
– Извините, парни, не подумал, – водитель стушевался.
– Боря, покажи ему свои награды! – попросил Сергей. – Чтобы понял.
Борис поколебался, но все же расстегнул крючки шинели и отвел по сторонам борта.
– Твою мать! – выдохнул водитель. – Это что ж ты, парень, совершил?
– Уничтожил роту маоистов, – злорадно стал перечислять Сергей. – Под огнем китайцев вытащил к своим раненых пограничников, в том числе – начальника заставы и меня. Выполнил особо важное задание командования, не позволив маоистам захватить секретный танк. Был там тяжело ранен. Признан инвалидом. Мы с ним больше двух месяцев в госпитале валялись. Так-то вот, отец.
– Понял, – тяжело вздохнул таксист. Он достал пятерку из кармана, протянул ее Сергею.
– Забери!
– Почему? – спросил Борис. – Вы отказываетесь нас везти?
– Довезу, – помотал головой водитель. – Только денег брать не буду. Совесть не позволит. Такса сверх нормы, да еще героев обругал.
– Мы по счетчику заплатим, – предложил Борис.
Таксист поколебался и кивнул. Они вновь расселись по местам. Через пять минут «волга», повернув с проспекта Ленина, встала у девятиэтажки.
– Вот ваш дом, – сообщил водитель.
Борис сунул ему рубль. Таксист взял и выдал сдачу. [103] Друзья выбрались наружу и зашагали к ближнему подъезду. К удивлению Бориса, в доме оказался лифт – он впервые его видел с той поры как переместился. Они зашли в кабину, и Сергей нажал кнопку с цифрой «5».
– Дом для профессуры строили, – сказал, заметив взгляд Бориса. – Квартиры – о-го-го! Большая кухня, туалет и ванная раздельные. Комнаты – само собой, – он бросил взгляд на циферблат часов. – Мои, наверно, дома.
Так оно и оказалось. Друзья не успели позвонить, как дверь в квартиру распахнулась. На площадку, радостно визжа, вылетела девочка-подросток и повисла на Сергее.
– Братик! Братик мой вернулся!
Сергей отступил назад и покачнулся. Борис подпер его руками.
– Слезай с него! – велел девчонке. – Сергею тяжело тебя держать. На протезе ведь стоит.
– Ой! – та спрыгнула на пол и зачастила: – Прости меня, Сережа. Я так тебя ждала! В окно смотрела и увидела, как вы на такси приехали. Обрадовалась…
– Привет, малая! – хмыкнул друг. – А ты такая же болтунья. Знакомься, друг Борис, – это Светка-непоседка. На уши как присядет – голова кругом идет.
– Неправда! – возмутилась Света.
– Сережа!..
От дверей к друзьям метнулась женщина. Обняв Сергея, стала целовать его, а затем заплакала.
– Ну, что ты, мама? – друг гладил вздрагивающие плечи. – Живой ведь и почти здоровый.
Последним на площадку вышел представительный мужчина лет эдак пятьдесят. Борис его узнал. Он с матерью Сергея приходил в городской военкомат проведать сына перед отправкой в часть. Взглянув на обнимавшихся супругу с сыном, он вздохнул и подошел к Борису.
– Щербаченя Павел Леонидович, – сказал, протягивая руку.
Борис ее пожал.
– Спасибо за Сережу, – кивнул профессор. – Мы все знаем – сын нам написал. Как вытащили его, раненого, из-под огня китайцев, как после в госпитале припрягли завод, чтобы сделали ему протез. Сергей им не нахвалится: писал, что нет других таких в Союзе. Космическая вещь!
– Да ничего особенного, – Борис смутился. – Любой бы это сделал.
– Не говорите так! – к ним, оставив сына, подскочила мать Сергея. – Уж я-то знаю. Спасибо вам, Борис! Вы настоящий друг!
Она расцеловала старшину, смутив его до красноты лица.
– Да что мы на пороге-то стоим? – заметил Щербаченя-старший. – Заходим, раздеваемся и моем руки. Тамара пока на стол нам соберет.
Так все и поступили. В прихожей пограничники сняли сапоги, шинели и фуражки. Сестра Сергея подала им тапки. Борис порадовался, что хромачи носил с носками. С портянками бы вышло некрасиво.
– Ух ты! – сказала Света, разглядев награды у друзей. – Герой Советского Союза! Я могу потрогать? – она указала на Звезду.
Борис кивнул.
– Тяжеленькая, – Света приподняла ее пальцем.
– Из золота, – пояснил Борис.
– А орден?
– Тоже. Он даже тяжелее.
– А у Сергея?
– Из серебра. Но этот орден очень ценный. Сейчас им редко награждают, только за особый подвиг.
– А что Сережа совершил?
– Он сам расскажет, – отбоярился Борис.
– Вот именно, – вмешался Щербаченя-старший. – Отстань от них, Светлана. Пусть мальчики приведут себя в порядок.
Друзья умылись в ванной, причесались перед зеркалом. В Хабаровске они подстриглись, поскольку в госпитале заросли. Как принято в Союзе – коротко с боков и на затылке, на темени – густая шапка зачесанных назад волос. Отправились в прихожую. Здесь на высоком столике у кресла Борис заметил телефон – большая редкость для квартир минчан.
– Мне можно позвонить? – спросил Сергея.
– Да сколько хочешь! – засмеялся друг. – Кому собрался?
– Директору магазина, где работал. Я только номера ее не знаю – ни разу не звонил.
– Ноль-девять справочная. Скажешь адрес магазина, и тебе ответят.
Борис так и сделал. Набрал ноль-девять, ему продиктовали цифры. Вращая диск, набрал их на аппарате. Алексеевне он написал, что с ним случилось, опустив подробности. Извинившись, попросил, чтобы квартиранты съехали. Да только сделали ли это?
– Алло, – раздался в трубке позабытый голос.
– Здравствуйте, Валентина Алексеевна, – сказал Борис. – Коровка беспокоит.
– Борис? – воскликнула директор. – Откуда ты звонишь?
– Из Минска, мы сегодня прилетели. Я у товарища в гостях – служили вместе. Не знаю, сколько задержусь.
– У нас и заночуешь, – хмыкнул проходивший мимо друг.
