Руслан поймал себя на том, что на полном серьезе вспоминает, чем занимался прошлой ночью. Не он ли, случайно, сошел с ума после перехода и убивает людей направо и налево?
Он помотал головой. Нет, точно не он.
Во-первых, потому что он точно помнит, ЧЕМ занимался весь вчерашний вечер, после того, как Аня легла спать, а также значительный кусок ночи. Юля может подтвердить, что он не отрывался от нее ни на минуту. Да за минуту и невозможно добежать до Куоккалы…
Во-вторых, даже в действиях сумасшедшего должна быть логика. Вывихнутая, но логика… В действиях сумасшедшего…
Потрошитель? Журналюги угадали? Убийца – маньяк?
Но как он узнал…?
Руслан замер. Мысль была ужасной, но все объясняющей.
Маньяк следил за ними. Убийца – кто-то знакомый.
* * *
Кто убит? Два известных человека: пилот и будущий детский писатель. Не автомобильный фабрикант и не знаменитый художник. Значит, что? Значит, убивают тех, кто в будущем ДОЛЖЕН был стать кем-то знаменитым.
Чуковский – писателем. Мациевич… Тут трудно судить, но, спасенный от смерти, он действительно мог стать кем-то еще более известным, министром авиации, к примеру. Убийца убивает будущих знаменитостей.
Как он выбрал именно этих двоих? Наверняка же сейчас в Питере не два и даже не две сотни будущих знаменитостей ходят в школу, в гимназию, служат в армии и даже не подозревают о грядущей славе… Можно, конечно, предположить, что газетчики – а значит и он – просто не обратили внимания на эти смерти, однако тут же вспоминаются одинаковые ножи, которыми были совершены убийства. Наверняка за это бы зацепились и привязали смерть какого-нибудь школьника к Мациевичу и Чуковскому.
При фамилии писателя сердце почему-то кольнуло. Не отвлекаться!
Значит, убийца знал только двух будущих знаменитостей. Только тех, с которыми встречались Лазаревичи. Значит, он узнал о том, кто такие для будущего эти два человека, от них.
Как?
Да очень просто. Как будто они осторожничали в разговорах. "Мациевич – будущая живая легенда…", "Чуковский – будущий знаменитый детский писатель…". Их подслушали.
Котельников! Они говорили и про него! И знакомы с ним! Жив ли он? Проверить!
Не отвлекаться!
Раз их подслушали, значит, это сделал кто-то, кто знал о том, что они – из будущего… Фрезе?!
Глупость. Старик – единственный, кому они рассказали о себе, но, с их неосторожностью в разговорах, кто поручится, что единственный. Кто угодно мог их подслушать и узнать их тайну. Узнать и воспользоваться в своих целях.
Кто угодно…
Случайно подслушать – да, но подслушивать постоянно мог только тот, кто находится рядом с ними постоянно.
Холодок пробежал по спине… да, к черту, какой там холодок. По спине пробежал лютый морозище.
Рядом с ними ходит маньяк.
Бежать? Куда? И, самое главное – от кого? Маньяком может быть любой человек с фабрики Фрезе, которого он, Руслан, даже не знает в лицо. А сумасшедшие – твари хитрые и упорные, он вполне может преследовать их. Остаться? И жить как на пороховой бочке, каждый день, боясь за жену и дочь.
Или им ничего не грозит? Должен же псих как-то узнавать, кого убить следующим. И, значит, следующая же фраза "Да это же в будущем…" станет для кого-то приговором. Кто следующий? Маяковский? Есенин? Троцкий? Ленин?
Или…
Или все намного проще? И просто все дело в их негативном воздействии на историю самим фактом своего существования? "Мы не прогрессоры, мы – деструкторы…" Нет, так, за пять минут этот орешек на раскусишь…
* * *
– Руслан, – Юля, вытирая слезы, потрясла за плечо своего ушедшего в глубокий астрал мужа, – Руслан…
Глаза открылись.
– Да?
– Ты что-то понял?
– Да.
– Что?
– Я хочу изменить историю.
* * *
– Ты сошел с ума!!!
Блюдце разлетелось, брошенное о пол.
– Сумасшедший!!!
Чайник ахнул коричневым взрывом.
– Вокруг нас гибнут люди!!! Убит Чуковский! Чуковский!!!
Юля уронила крышечку от чайника на пол – та покатилась и скрылась под сервантом – упала на стул и зарыдала, вцепившись пальцами в волосы.
"Она все-таки покрасилась обратно в черный…"
Руслан спокойно встал, подошел к жене и погладил ее по голове.
Он прекрасно понимал чувства жены.
Убит Чуковский. Не просто человек, не просто писатель. Убиты ВСЕ герои его книг, убиты до рождения. Нет, и никогда не будет Айболита и Бармалея, навсегда исчезли в нереализованных реальностях Мойдодыр и Тараканище, и миллионы и миллиарды детей никогда не прочтут и не услышат веселых стихов дедушки Корнея, остывшего молодым на заснеженной улочке дачного поселка.
– И мы ничего не делали – прорыдала Юля, – Просто жили.
– Именно, – пробормотал Руслан, – Просто жили…
Каждый человек самим фактом своего существования меняет историю. Каждое действие каждого человека приводит в действие цепочку казалось бы крохотных происшествий, которая приводит к непредсказуемым последствиям.
Взмах крыла бабочки может привести к урагану.
Ты заказал в кафе чашку какао и будущий изобретатель межзвездного двигателя просто не родился. Ты поленился вынести мусор и два человека, которые могли стать соавторами гениальных романов, никогда не встретились. Ты срезал в лесу боровик – будущий чемпион мира сломал ногу, катаясь на санках.
История – очень хрупкая вещь.
Часто ли об этом задумываются незваные прогрессоры?
* * *
– И ты еще хочешь менять что-то специально?! Да тогда все закончится ядерной войной в тридцать седьмом!
– Да, Юля, я хочу начать менять историю осознанно. Пока что у нас получается случайно. И наше "случайно" уже привело к гибели трех человек. Свои ошибки нужно исправлять…
– Да! – Юля вскочила, мокрые красные глаза загорелись, – Нужно исправлять! Я перепишу всего Чуковского! Мы учили его с детьми! Его узнают! Узнают!
"Правильно. Сиди дома, Юля, пиши "Айболита". Насчет маньяка я все же не уверен…".
– Понимаешь, Юля, – Руслан взял жену за руку и сел рядом – на днях я встречался с тремя людьми. Капитан, командир первой в России автомобильной роты, мальчишка-изобретатель и поручик, бывший водолаз, поэт и музыкант. Я разговаривал с ними… у каждого из них планы на будущее… А я смотрю на них и думаю "А ведь они все мертвы". Все три. Через четыре года начнется война, за ней – революция, Гражданская… Один из них погибнет под немецкими пулеметами, задохнется, отравленный газами, будет разорван снарядом или задавлен танками. Второй пойдет к большевикам и будет зарублен в бою с казаками или застрелен бандитами, умрет от тифа или от испанки, будет заколот крестьянами во время коллективизации или расстрелян в тридцать седьмом. Третий уйдет к белым, его расстреляют красноармейцы или его достанет болезнь в Галиполи, возможно, он пойдет служить немцам и будет повешен, как Шкуро или не пойдет и умрет от голода, как Деникин. И точно так же умрут еще миллионы людей, среди которых будут поэты, изобретатели, художники и космонавты. Мы стали причиной смерти трех человек. Я попытаюсь во искупление если не остановить, то хотя бы сократить Первую мировую. Если народ не озвереет, то, может быть, и революция пройдет спокойнее и Гражданской не будет…
