победили «короля Севера» — о событиях долгой войны между ними в Бухаре хорошо знали.
Этой весной Абулфейз-хан отправил к царю Петру посольство Кули-бека топчи-баши, с целью выяснить, что будет вскоре делать князь Бекович-Черкасский, который собирал большое войско в Астрахани, где по его приказу схватили бухарских купцов. Правда, полтора месяца тому назад они прибыли под охраной русских «стрельцов» и страшных яицких казаков с богатыми товарами и грузами — никого из них не обидели и не ограбили. Так что половину задачи Кули-бек выполнил, осталось надеяться, что хитрый посол сможет договориться с царем Петром. И тот не отдаст приказ Девлет-Гирею-хану вторгаться в Бухару — а ведь у того уже сейчас две тысячи урусов с ружьями, и три тысячи сарбазов — но тех еще учить нужно. Но всадников много — полтысячи гвардии из свеев, две тысячи казаков и пять тысяч хивинской, ногайской и каракалпакской конницы. И самое страшное — у хорезмшаха три десятка пушек, из которых он истребил воинство Шергази-хана. И смертоносные ружья, вставать против которых безумие!
— А может, как-то договоримся с ним?! Отдам Чарджоу, все земли по Сырдарье — все равно они не наши, пусть воюет с кайсаками и кокандцами. Война ослабит наших врагов, а мы усилимся. Пусть и с туркменами повоюет всласть — у тех обид к нему много. Да еще с персами поневоле схватится — тем не понравится, что уже будет два шаха.
Аталык задумался — ситуация стала видеться в несколько ином свете. Если раньше он категорически не воспринимал титул хорезмшаха, то теперь был готов хоть прилюдно признать этот титул — осталось только уговорить Абулфейза-шаха, и дело будет сделано. А заодно разрешить хивинцам закупить древесный уголь и сосновые бревна — в предгорьях росли прекрасные леса, и там издревле рубили толстые деревья.
И следует понять, почему новый хорезмшах приблизил к себе мангытов, ведь он сам из этого племени. Может быть здесь кроется разгадка тайны или намерений «белого падишаха»?!
— Жаль, что Девлет-Гирей отказался продавать ружья и порох, но можно их изготовить, мастера в Бухаре лучше, чем в Хиве. Но пока стоит кормить голодного тигра мясом, и лишь когда будут сделаны фузеи, то застрелить хищника, чтобы на соседей не бросался!
Глава 42
— Рубить не дам, всего три леса на весь Хорезм, и этот самый большой. А вам, морякам, его на год хватит — все вырубите, одна пустыня останется. Да и не годятся карагачи да тополя с ивами на постройку кораблей. Ты о деле думаешь, понимаю, а я обо всем крае попечение иметь обязан и заботу — чтобы потомкам нашим осталось. И учти, этот лес единственный на все государство, только в нем благородный олень обитает, кабаны, и пустынный тигр с леопардом там могут встретиться…
— Так хищники это свирепые, их убивать надо, — лейтенант Кожин ощерился. Как и все русские, привыкшие к обилию лесов, он совершенно не понимал, почему хорезмшах уцепился за небольшой тугайный лес, который так нужен для постройки кораблей. Ведь государь Петр Алексеевич никогда не шутил со своими приказами, и если царь отдавал их, то требовалось выполнять кровь из носа.
«Реликтовый лес уничтожить не дам — до 21-го века лишь небольшой кусочек дошел, единственный на всю Каракалпакию. А тут двадцать на десять верст. Не дозволю порубку, его своими личными угодьями для шахской охоты объявил, истреблять живность никому не разрешу — стражников и егерей с лесничими везде поставлю.
Хрен вам, а не древесину!»
— Это моя земля, и в ней мои законы, лейтенант. Ты ведь знаешь, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят?! Так и здесь — таковы правила, и их соблюдать все обязаны. Со всех городов и селений соберут высушенные бревна, какие есть потолще. Лесопилку поставишь, плотину возведем для запруды — и пилите на здоровье. Пяти сотен бревен хватит?!
— Хватит, ваше величество, — титул Кожин из себя кое-как выдавил, и не стал бы, но Петр Алексеевич таким мелочам внимание пристальное уделял. Да и Бекович-Черкасский, раз хорезмшахом стал, за непочтение мог обидеться. А там и секим-башка могла быть — это название все хорошо усвоили, благо масса примеров была.
— Малую галеру заложим, и полдюжины стругов, к лету управимся. А по весне и в плавание можно пускаться — озеро огромное, берегов не видно, как у моря Азовского.
— Море оно и есть, и шторма на нем такие бывают, что любой корабль потонет, али на берег выбросит. Так что это при постройке учитывай. А еще то что реки неглубокие, отмелей на них много, вода с песком идет. Если осадку у галеры больше двух футов сделаешь, может днищем на мель сесть. И учти — каждый год лоции менять надобно, одни банки песчаные размывает, другие наносит. Таковы здешние речки — и нрав их коварный. Если русло изменит во время паводка великого, то целые города в пустыне бросать приходится — Гургандж, поди, видел?
— Видел, и минарет там высоченный, выше любого маяка.
— Вот и занимайся своими делами — два селения к верфи приписал — припасы вам для прокормления всякие дадут, хлеб и овощи всякие, фрукты там. Овец пригонят — плов сварят. В саманных домах селитесь — тут из бревен дом построить — по цене дворца выйдет. Дорого здесь дерево — верблюжьими кизяками топите, они у бактрианов на все случаи жизни. От возгонки сажи после сжигания кизяка нашатырь извлечь можно, а если ртуть им обработать, то оная гремучей станет — а это основа капсюлей…
— Чего-чего делать то надобно?!
Моряк настолько ошарашенно посмотрел на него, что Бекович осознал, что сильно увлекся. Месторождение ртути он знал, где найти, объездил края в свое время. Изготовить капсюльный состав не проблема, если ингредиенты есть, научить можно — а колпачки не запалы, пальцы не оторвет. Изготовить латунь не проблема — и цинк, и свинец для пуль, и сера для приготовления пороха
