же людей ты вдохновил! Раньше почти никто не пользовался этим приёмом!
Именно такими словами она оценила эффектный удар пяткой с разворота, отправивший противника юного Платова в нокаут.
Я глянул на Арвина. Тот с облегчением выдохнул и улыбнулся, когда его обняла Юля. Да уж, не только мы с великим князем Тверским после перерождения прониклись тёплыми чувствами к членам своих семей.
Однако приятные впечатления, возникшие после честного поединка, в котором условно более слабый соперник не сдавался до конца и смог победить, вмиг исчезли, когда начался следующий бой.
На арену вышел фаворит турнира – великий княжич Варшавский.
И Людомир Казимиров просто разнёс в пух и прах свою соперницу – одну из чемпионов Петрограда. Мне кажется, он бы разнёс девчушке голову, если бы судья не остановил поединок. По-моему, судьи теперь уже всегда предельно сконцентрированы, когда на арене сражается Людомир. Ведь каждый его бой им приходится вмешиваться. Увы, не всегда вовремя.
Однако сегодня судья успел. Но всё же понурая чемпионка из Петрограда, уходя в подтрибунное помещение, с гримасой боли на лице баюкала руку. Я на девяносто пять процентов был уверен, что и сегодня Людомир покалечил противника.
– Мерзкий отвратительный гад, – прошипела Соня, повернувшись в мою сторону, чтобы никто не прочитал по её губам.
– Надеюсь, это ты не обо мне, – хмыкнул я, глядя на то, как широко улыбается зрителями великий княжич Варшавский. Ручонкой машет… а его пассия – племянница маршала-министра на соседней от нас трибуне аж стоя аплодирует. Да ещё так эмоционально и быстро, будто бы от количества хлопков зависит, возьмёт её Людомир замуж или нет.
Соня одарила меня недовольным взглядом и покачала головой.
– Конечно же, не о тебе. Но… Кто же уже остановит его? – она повернула голову и хмуро посмотрела вниз, на арену.
Да, вопрос о том, кому суждено сбить спесь с Людомира, волнует меня не меньше, чем мою супругу. Да чего уж там, судя по выражению лиц, процентов тридцать зрителей на арене это интересует. И прежде всего моих друзей: Юля хмурится почти так же гневно, как и Соня. Мои братья и даже Арвин сжимают кулаки. Вон Акихито замер, будто бы с невозмутимым лицом. Правда, отчего-то мне кажется, что если бы он мог стрелять из глаз лазерами, сейчас точно бы прожёг насквозь Казимирова.
– Посмотрим, милая, – тепло проговорил я, приобняв жену. – Посмотрим.
На фоне поединка Казимирова следующий бой смотрелся блёкло и ничем не запомнился. А вот затем пришёл черёд выйти на арену моей сестричке.
И Яна дала жару. Любо-дорого смотреть на её стремительные молниеносные перемещения, смены направлений, быстрые удары. Она доминировала над своим противником. Отчасти, как и Людомир над своим. Но вот её доминирование я мог бы назвать «добрым» и аккуратным.
Избив своего противника так, что он потерял контроль над жи́вой, Яна красивым ударом ноги была готова отправить парня в нокаут. Но остановила свою длинную ногу возле его виска.
– Если бы Янка сражалась в шортиках, он бы дольше думал и так быстро бы не сдался, – усмехнулся я, когда судья объявил победителя.
Соня покосилась на меня и едва сдержала смешок.
Тем временем на арене Яна радостно приветствовала зрителей.
О, а ей тоже стоя аплодируют. Акихито поднялся с места и размеренно хлопал, глядя на арену. Яна повернулась к нему, их взгляды встретились.
И моя милая сестрёнка с улыбкой до ушей показала своему «сенсею» большой палец.
Да, хороший получился бой. Красивый и яркий. Хоть и односторонний, но впечатливший зрителей. Даже когда Яна покинула арену, зрители продолжили возбуждённо обсуждать блестящее выступление великой княжны Тверской.
А затем, после трёхминутного перерыва, на арену вышел судья, чтобы объявить следующих участников.
– … Чемпион Пермской губернии, боярин Никита Михайлович Сухов! – судья указал в правую от себя сторону.
Под одобрительные возгласы зрителей из подтрибунного помещения вышел собранный юноша. Сколько смотрю на него, не вызывает он у меня каких-то негативных чувств. Эдакий Пермский дваргонец, который поперёк себя шире и которого мало что волнует, кроме честной схватки.
Он даже кулак к потолку не поднимает – здоровается с трибунами почтительным кивком.
А между тем судья заканчивал объявлять его соперника:
– Чемпион княжества Енисейского, дворянин Михаил Архипович Лежалый!
Миша выходил с гордо поднятой головой, приветствуя зрителей сжатым кулаком. Настоящий чемпион и воин. Красавчик, по местным меркам – на две головы выше своего соперника. И несмотря на своё богатырское телосложение, в плечах наш боец чуть уже Сухова.
– Нашего приветствуют не так громко, как раньше, – еле слышно заметила Соня.
– Но всё ещё громче, чем имперского аристократа, – шепнул я.
Да, по возгласам трибун мы в том числе оценивали и уровень поддержки тем губерниям, родам и княжествам, чьи чемпионы выходят на сцену. Наша с Канцлером интернет-возня отвадила от нас некоторое количество слабовольной аристократии. Мол, Годунов нами недоволен и, вероятно, не стоит пока с нами связываться.
От размышлений меня отвлёк начавшийся обратный отсчёт.
– Три!!! Два!!! – скандировали трибуны вместе с судьёй. – Один!!!
– В бой!!! – прогремел судья.
Глава 29
Чемпион Енисейского княжества перекатом ушёл в сторону, чудом уклонившись от водяного хлыста. Да, парадоксальное стечение обстоятельств – бояре с фамилией Сухов все как один рождаются с атрибутом «вода».
Но это не главное.
Главное, что Сухов не даёт Мише Лежалому приблизиться к себе, разрубая водяными струями и водными резаками все летящие в него огненные шары противника.
От столкновения огня и воды к потолку Кремлёвской арены поднимались клубы пара.
– Нехорошо, – напряжённо проговорила Соня, сжав кулачки.
– Вот, что бывает, когда сталкиваешься с тем, кто превосходит тебя в мастерстве на голову, – проговорил я, глядя, как Миша в последний момент успел закрыться огненным щитом от водяного оленя. Правда, водяные рога таки пробили щит прежде, чем животное исчезло, и отбросили нашего чемпиона на три метра.
К чести Сухова, он даже не пытался атаковать лежачего соперника. Каждый раз чемпион Перми проявлял благородство,
