экзаменов экстерном и с окончанием учёбы в старшей школе! – торжественно объявил великий князь Тверской.
Я, Арвин, Маша Роднина, Вася Антохин и Влад Беляков стояли рядом с ним на сцене актового зала «Алой мудрости», прижимая к груди дипломы. А лицеисты нам громко аплодировали.
Мы с Арвином переглянулись. Мой лучший друг лучился самоуверенностью. Полагаю, я выглядел похоже. Для нас сегодня ничего особенного не произошло, мы прекрасно помним свою прошлую жизнь, мы в оба в душе взрослые мужики и для нас обоих старшая школа была лишь ступенью плана, не более.
Но вот троих других экстерн-выпускников явно переполняли чувства. Даже Васю Антохина с его аналитическим и складом ума и весьма расчётливой натурой. Детишки выросли и выпорхнули из гнезда во взрослую жизнь. Хотя и Вася и Маша уже вполне хлебнули этой взрослой жизни, работая с Архуном, всё же…
Хех, Маша вон губы поджимает, чтобы не расплакаться. А Влад улыбается, как дурачок. Он поймал взглядом Инну. Взгляд его тут же стал серьёзным. Вспомнил парень, для чего вообще хотел побыстрее окончить школу.
Церемония поздравления нашей бравой пятёрки завершилась, началась церемония поздравления других выдающихся лицеистов за заслуги в учёбе и в деятельности клубов. «Алая Мудрость» подвела итоги года, затем во дворе сожгли сухое дерево, украшенное лентами – бадняк, после Мастера земли создали гору, и на её вершину закатили деревянное колесо. Его тоже сожгли как символ того, что теперь день начнёт прирастать.
В общем, всё традиционно. Всё как обычно.
– Ну что, будете скучать по школе? – с лёгкой грустинкой спросила нас Юля после всех церемоний, когда мы оккупировали нашу излюбленную скамейку возле кабинета нашего класса на втором этаже лицея.
– А чего по ней скучать? – хмыкнул Арвин. – Лично для меня школа – это, прежде всего, важные для меня люди, которых она мне подарила. Тебе от меня теперь до конца жизни не отделаться, – он подмигнул своей засмущавшейся невесте, обвёл взглядом остальных и добавил: – Да и вам от меня тоже никуда не деться.
– Поддерживаю, – поднял я руку.
Ребята заулыбались. Ну а я на миг замер, глядя прямо перед собой на стену бежевого цвета. Сколько раз я смотрел на неё с этой точки? Повернув голову, увидел выход на лестничный пролёт. В памяти тут же всплыли картины двухлетней давности. Ничего особенного, просто Соня с Алисой поднялись на этот этаж по каким-то своим делам. Мы тогда общались не так близко, но всё же на миг наши с Царицей Лицея взгляды пересеклись… Моя жена тогда отлично выглядела в форме «Алой Мудрости».
Да, пожалуй, всё-таки чувство лёгкой ностальгии мне не чуждо. Но всё-таки прав Арвин. Сама школа – это всего лишь стены. А в сердце останутся люди и воспоминания, связанные с этими людьми.
– Спасибо вам, ребята, – проговорил я, когда наша шумная компашка на миг стихла. – Было весело учиться с вами. Но для нас завершился только период жизни, а не сама жизнь. Мы и дальше будем вместе.
Друзья удивлённо уставились на меня.
– Нет, ну, братец, ты как иногда что-нибудь скажешь… В самое сердечко прям, – пробормотала Яна.
Я усмехнулся и приобнял сестричку за плечико.
– Всё я ухожу из школы, – весело произнёс я. – Увидимся ещё когда-нибудь…
– Ага, например, через несколько часов на Кремлёвской арене, – рассмеялся Арвин.
Я снова улыбнулся:
– Вот-вот! Яна… Ну ты и сама знаешь, что делать!
– Конечно, знаю! – бойко проговорила она, отпрыгнула от нас на полметра, подняла кулаки, увернулась корпусом от удара невидимого противника и пробила ему в голову двойку: – Всего-то и надо, что победить сегодня в двух поединках!
– Совершенно верно, – менторским тоном сказал я и с важным видом кивнул.
Друзья снова рассмеялись.
Спустя двенадцать минут я окончательно попрощался со всеми и направился к выходу из главного корпуса.
И встретил ещё одну даму, неотрывно связанную с моими воспоминаниями об «Алой Мудрости».
– Ирина Александровна, непривычно видеть вас без сопровождающей, – улыбнулся я Шапочкиной.
– По-вашему, и в уборную меня должна сопровождать Маргарита Павловна? – хмыкнула первая заместитель директора лицея. В коридоре, кроме нас, никого не было, так что она позволила себе эту небольшую вольность.
– Хорошо, признаю, погорячился, – отозвался я.
Мы оба прекрасно знали, что иногда Шапочкина отлично справляется и без своей помощницы.
Три секунды мы молча смотрели друг на друга. Затем я медленно кивнул. Шапочкина округлила глаза, не ожидавшая высшей признательности, которую князь может оказать Слуге.
– Моему отцу, как и всей «Алой Мудрости», очень повезло с вами, – проговорил я. – Значимая часть успехов лицея – ваша заслуга. Да, без желания и усилий моего отца «Алая Мудрость» не начала бы меняться к лучшему. Но одних лишь начинаний для достижения успеха мало. Нужен тот, кто эти начинания превратит в отлаженный рабочий процесс.
– Покорнейше благодарю вас за ваши слова, ваше сиятельство, – растерянно выпалила Шапочкина и отвесила низкий поклон.
– Не нужно кланяться, – усмехнулся я. – Я ведь выпускник «Алой Мудрости», а не какой-то чопорный аристократ.
– Простите меня, – смущённо проговорила женщина, выпрямив спину.
Что-то эта картина мне напоминает…
– Кстати, Ирина Александровна… – поймав её взгляд, издалека начал я. – Вы ведь любите вызовы? Любите справляться с трудностями, верно?
– Да… – неуверенно протянула женщина, пытаясь понять, куда же я клоню.
– Я многим обязан своему отцу, многих людей у него переманил и, возможно, переманю кого-то ещё… Хорошо, что он не против. Как и люди, которые переезжают в княжество Енисейское, получают повышение и тонны сложной работы…
– Вы хотите предложить мне… – начала было она, но замолчала.
– Пост министра образования в своём княжестве, – твёрдо произнёс я. – В перспективе, когда станете дворянкой. Не сомневайтесь, с отцом я уже обсудил этот вопрос. Он дал своё принципиальное согласие, но хотел бы, если вы согласитесь на моё предложение, чтобы перед отъездом вы предоставили ему замену.
– Но… как же…
– Он согласен со мной, что необходимые изменения в «Алой Мудрости» уже сделаны, и как-то расточительно для ваших талантов держать вас дальше на этой должности. А ещё мы обсудили, что вы
