я знаю, между вами пробежала кошка…
— Крыса, — почти автоматически поправил я собеседника.
— Что?
— Кошки перебегают к добру. А вот крысы — к нехорошему, — с готовностью пояснил я.
— На вас сильно влияет ваше окружение, — хмыкнул здоровяк и тут же поднял ладони в знак капитуляции. — Я говорю это не с осуждением, Искупитель мне свидетель. Но поверьте, Константин не плохой человек. И мне жаль, что между вами нет понимания. Учитывая, насколько вы миролюбивый некромант, смею предположить, что это вина Вальдорова. Он не умеет заводить друзей, несмотря на внешний лоск и харизму.
— Хочу заметить, что у вас харизмы в разы больше, — ответил я с усмешкой.
— Приятно, что вы заметили, мастер Чехов. Но оставим лирику. Я намеревался поговорить с вами о другом.
— Позвольте, догадаюсь. Вы желаете обсудить со мной дела Смуты.
Мужчина кивнул.
— Теперь я понимаю, почему мастер Морозов поручил вам это дело. Отец не говорил, что вы были в группе жандармов, которые занимались самосудом, - продолжил я.
— Думаю, ваш отец не рассказал очень многое, — произнес Стас. — В том числе и не выдал причин, почему он и Александр Васильевич вышли из этой самой группы. Я же узнал про народных мстителей намного позже. И никогда не входил в состав группы. Иногда помогал им, не более. Времена быстро менялись, и даже я понимал, что путь из этой самой компании приведет, скорее всего, на прозекторский стол.
— Почему? — уточнил я.
— Потому что организованная преступность очень многоуровневая, — ответил криомастер. — И все ниточки, за которые тянули эти жандармы, вели слишком высоко. Говорю же, времена были непростые. Вчерашние разбойники, бастарды без роду и племени, становились новой аристократией и занимали посты. При этом, они не всегда завязывали со старым промыслом. Я быстро это понял. А уже бывшие жандармы думали, что смогут справиться с этой задачей. И все время повышали ставки.
— Думаете, их все-таки перебили бандиты?
Зимин покачал головой и посмотрел куда-то мимо офицеров, которые стояли кружком и дымили.
— Вряд ли. Иначе пострадало намного больше народа. Скорее, «Жандармы» сожрали сами себя.
— И сперва они избавились от Чернова?
Собеседник помолчал, а затем произнес:
— Чернов был неплохим человеком. Хотя мы с ним во многом не сходились во мнениях. Идеалист, который хотел все изменить. А все преступники и люди типа меня были для него чем-то вроде тараканов. С которыми нужно бороться, пока здоровья хватит. Про таких говорили «соль земли». Все изменило вступление в ряды «жандармов». Он получил много денег, а с ними и массу возможностей. Когда лишаешь жизни человека, в тебе что-то ломается. Ты становишься совсем другим.
Зимин посмотрел на меня, и я кивнул, вспомнив императорскую охоту.
— Пролитая кровь может превратить человека в бешеного пса, склонного к бессмысленному насилию, — продолжил криомастер. — Это и случилось с Черновым. Многочисленные убийства толкали его в пучину безумия. Он ошалел от безнаказанности. У многих из нас был такой путь, но не все теряли голову. А его коллеги по банде заметили изменения в друге слишком поздно. И тогда встал вопрос, кто уберет Чернова. Поэтому жандармы и обратились ко мне за помощью. Чернов был неплох в бою. Я бы даже сказал, что он был мощным бойцом. Да еще и на своей территории. Но нас было больше. И он навсегда остался в том подвале.
— Интересный способ спрятать труп, — оценил я. — Если бы не мстительный призрак, который обрел тело, то никто бы и не нашел его.
— В те времена не думали о призраках, — ответил Зимин. — Других забот хватало.
Стас обернулся ко мне и спросил:
— Вы начали искать Чернова, несмотря на то, что мастер Морозов сказал, что сам решит этот вопрос. Зачем, Павел Филиппович?
— Хочу помочь вам, — ответил я. — Как я уже сказал, это дело касается моих близких. И я не хочу, чтобы они закончили свои дни на каторге.
— И что вам удалось выяснить?
Я пожал плечами:
— Ничего. Отпечатков с кувалды нет в базе, цвет силы указывает на то, что оружие в последний раз было в руках мимика.
— Мимика, — задумчиво повторил Зимин. — Вам не кажется, Павел Филиппович, что в последнее время их стало слишком много?
Я хотел было ответить, что все подобные личности должны состоять на особом контроле кустодиев, но промолчал.
— Значит, вы считаете, что Чернов вселился в мимика и покинул особняк, — заключил Зимин. — Это скверно, Павел Филиппович. Мне еще помнится, как тяжело нам удалось поймать предыдущего душегуба с таким талантом.
— Он останется в городе, пока не доделает то, что начал, — ответил я.
— Понимаю. Дома Филиппа Петровича и вашей бабушки уже под усиленным наблюдением. Как и дом Нечаевых. А вот Арине Родионовне лучше какое-то время пожить у вас. Сегодня за ее квартирой присмотрят, а вот завтра рекомендую перевезти ее из комплекса.
— Я поговорю с ней, — ответил я. — А вы?
— Что я? — не понял Зимин, и я пояснил:
— Вы тоже должны быть в списке Чернова.
— Я как-нибудь
