выше пояса джинсов, — понравился бы твой вариант наказания.
— Хм. — Он снова провёл пальцем вверх. — Тогда это не было бы наказание. — Чувственная угроза от опасного существа, которое знало, как играть каждой гранью женского тела. — Иди сюда. — Обняв Хонор, он прижал ладонь к её спине. Хонор ахнула, когда мёд коснулся кожи.
— Я вся липкая.
— Давай, сделай и меня липким.
Она прижалась грудью к его торсу.
— Мы устроим ужасный беспорядок. — Она не могла не прижаться к его красивому, сексуальному рту, который становился её самым греховным наслаждением. Дмитрий позволил ей пососать его язык и оседлать член, но материал джинсов был толстым, и она не могла чувствовать его так, как хотела. Когда он сжал её бёдра, это было молчаливое требование.
Прервав поцелуй, она с хриплым стоном отстранилась и поднялась, чтобы расстегнуть пояс и отбросить его в сторону. Затем, на глазах у Дмитрия, она расстегнула пуговицу на поясе джинсов и молнию, обнажив переднюю часть своих трусиков. Подталкивая её вперёд, Дмитрий провёл руками по крошечному чёрному бантику, интимное прикосновение вызвало у Хонор желание умолять опустить руку ниже и надавить сильнее. За исключением того, что…
— Что, если я… — Он поцеловал её в пупок, прямо над трусиками, поцелуй был горячим и влажным. Пальцы её ног подогнулись, и единственной причиной, по которой она не упала — его хватка.
— Тогда, — сказал он, отвечая на вопрос, который не дал ей закончить, — мы попробуем ещё раз. Мы будем пытаться всю ночь, потому что я твёрдо намерен забрать то, что принадлежит мне. — Она провела пальцами по тяжёлому чёрному шёлку волос.
— Какой собственник. — Он одарил её смертельной по воздействию улыбкой. Хонор с самого начала знала, что опасно уязвима перед ним, но именно в тот момент поняла, что ни в чём не может ему отказать. Это ужасная слабость, но так глубоко засела в её душе, что Хонор понимала, ей нельзя сопротивляться, нельзя игнорировать.
«Мой Дмитрий».
Отступив, она выскользнула из джинсов и отбросила их в сторону. Но когда хотела снова оседлать Дмитрия, он покачал головой и подтолкнул её к столу. Румянец разлился по её телу, когда она уселась на гладкую сосну, скромно поджав колени. Придвинув стул ближе, он скользнул руками по её бёдрам, обхватив тыльную сторону коленей, и это доставило мучительное удовольствие. Она позволила этим опытным рукам ласкать её, раздвинуть колени и бёдра, когда он приказал ей поставить ноги на стул по бокам от него. Она чувствовала себя незащищённой, обнажённой, хотя на ней всё ещё были трусики.
— Дмитрий. — Размазав мёд по телу, она провела кончиком пальца по его губам. Его челюсть была твёрдой под её рукой, когда она обхватила его лицо и поцеловала, медленно, сладко и немного порочно, прикусив пухлую нижнюю губу. Он провёл руками по её бёдрам и сжал. А затем откинулся назад. По её телу пробежала волна удовольствия. Хонор уставилась широко раскрытыми глазами на великолепное создание, которое опаснее любого вампира, которого ей доводилось знать. Она думала, что любой намёк на укус сведёт с ума. Сглотнув, она посмотрела на руки Дмитрия. — Бедро, — прошептала она. — Сделай это. — Не говоря ни слова, он подхватил мёд с груди и провёл линию по чувствительной коже внутренней стороны бедра. Хонор задрожала, но дрожь была вызвана не страхом. Пока нет. Однако в момент, когда он склонил голову, она замерла. Не останавливаясь, он сомкнул зубы. Укус был скорее дразнящим без малейшего намёка на клыки. — Повтори, — приказала она дрожащим голосом.
Дмитрий подарил ей ещё один дразнящий поцелуй. И ещё один. Она больше не могла сдерживать напряжение и задрожала, растворяясь в прикосновениях и соблазнении. Долгие, медленные облизывания, слабые, игривые укусы, жёсткие посасывания — он дарил ей всё. Но не вонзал клыки в плоть, не сосал кровь.
— Когда я буду питаться от тебя, — пробормотал он, — спешки не будет. Я планирую насладиться каждой секундой. — Он потянул её вперёд, чтобы поиграть с тонкими чёрными ленточками по бокам трусиков, его губы немного припухли от её поцелуев, его кости резко выделялись на фоне тёплой, красивой кожи. — Ляг на спину. — Дрожа от тёмного обольщения, она глубоко вздохнула и наклонилась, чтобы лечь на стол, рассмеявшись, когда спина коснулась тепла дерева. — Липко. — Поднимая её ноги, пока колени не оказались у него на плечах, он провёл пальцем по самому центру трусиков.
— О, да. — Её мозг не мог переварить его заявление, а нервы были напряжены от единственного прикосновения. И снова она ждала страха. И вновь он не появился. Именно тогда Хонор уловила связь. В случае с Дмитрием речь шла об удовольствии. — Прости меня.
Никогда больше он не направит на неё отточенный клинок жестокости. Она знала это в глубине души, услышала в интонации его голоса, почувствовала в момент, когда он преклонил перед ней колени, этот мужчина силы и гордости, и тот момент стал разделительной линией между прошлым и будущим. Сейчас всё ради удовольствия. Нападение ради боли.
— Ты готова, Хонор?
Да.
Но у неё не было возможности ответить, потому что именно в этот момент он прижался к её естеству ртом через влажную ткань трусиков.
— Дмитрий. — Отчасти Дмитрий хотел сорвать с Хонор последний тонкий лоскуток одежды и вонзиться в тело одним глубоким толчком, заявив на неё права самым примитивным способом. Но большая часть его существа хотела испробовать все чувственные навыки, которые приобрёл за столетия, чтобы сделать Хонор своей рабыней. Её трусики прилипли к припухлым, раскрасневшимся изгибам интимной плоти, когда он отстранился, скользнул руками под идиотский материал, который сводили его с ума, и потянул. Хонор приподнялась, и мгновение спустя он уже снимал клочок одежды с её бёдер. Дмитрий встал, чтобы полностью снять их, и когда посмотрел на неё, понял, что достиг предела терпения. Наклонившись, он слизнул мёд с её груди.
— То есть теперь я — твоё блюдо, — сказала она с улыбкой, которая поразила его прямо в сердце. — Так и знала, что у тебя были скрытые мотивы.
Смеясь — и когда он в последний раз делал это с любовницей? — он проложил поцелуями дорожку вниз по её телу, к влажным завиткам между бёдер. И обнаружил, что у него всё-таки немного больше терпения, которого хватило вернуться на место, раздвинуть ноги Хонор и поцеловать, горячо, медленно и с изысканной осторожностью, проводя языком по твёрдому бугорку у вершины бёдер. Хонор выгнулась и заскользила ногами по столу.
— Дмитрий. — У неё вырвался сдавленный крик, который заставил его прижать большой палец к входу в тело и чуть-чуть
