Чад поднял голову, и в глазах у него появилось отчаяние и боль.
— Невозможно создать свой маленький уютный мирок, когда вокруг океан мерзости, — убеждённо сказал он. — Страшно жить в таком стремительно деградирующем обществе. Тут Вир бесконечно прав. И я счастлив, что мы собрались все вместе — единые по духу и устремлениям — и боремся за лучшее будущее для наших детей… Я никому никогда об этом не рассказывал, но у меня в жизни был такой период, когда мне не хватало общения с хорошими людьми. И у меня тогда родилась такая мечта: вот когда-нибудь я разбогатею и куплю огромный дом, и будут вместе со мной в нём жить и гостевать все мои друзья со своими семьями. Будет у нас такая община, в которой мы станем общаться, делиться идеями, вместе создавать какие-нибудь полезные проекты. Потом я подумал, что здорово было бы построить даже не дом, а целый посёлок — современный, красивый и уютный. Потом мне пришла в голову мысль, что лучше уж тогда не посёлок, а целый город! И смысл не в том, чтобы там жили друзья, которые есть у меня сейчас, но и другие люди, которых я даже не знаю, но чтобы это были люди образованные, развитые, воспитанные, культурные. Люди, с которыми я мог бы обсуждать какие-то житейские проблемы, пофилософствовать, обсудить литературу и искусство. Так моя изначальная идея трансформировалась в мысль о том, что можно стать главой какого-нибудь существующего города и сделать его настоящей жемчужиной на планете. Чтобы там были лучшие школы, чтобы застроен он был красивыми удобными зданиями, чтобы были в нём современные производства, дающие всем жителям работу и достаток.
— Да, здорово было бы пожить в таком! — мечтательно усмехнулся Юл.
— Потом я подумал, — продолжал Чад. — Ведь всё это необходимо делать в масштабе всей планеты. Если ты хочешь жить в окружении счастливых, образованных, развитых духовно людей, тебе просто нужно развивать эту планету, создавать для неё максимально конструктивное будущее. Вот и всё. Логика-то здесь простая.
Чад посмотрел на своих товарищей.
— Боюсь ли я ареста? Боюсь. Боюсь ли я смерти? Конечно, боюсь! Ведь я нормальный человек. Но больше всего я боюсь, что мир вокруг меня так никогда и не измениться. Я не согласен жить при такой человеконенавистнической системе. Я не готов жить с мыслью, что я мог что-то сделать и не стал ничего делать. Вот в чём заключается настоящий выбор для всех нас. Если нам нужен свет, мы не должны бояться темноты. Ведь так?
Чад вопрошающе взглянул на сидевшего рядом Вира.
— Так, — согласно кивнут тот. — Коренные изменения в обществе, как правило, двигает незначительная горстка отважных энтузиастов и героев. Девяносто же процентов остальных до последнего момента будут инертной массой, ожидающей прихода великого вождя или героя, который поведёт их за собой в светлое будущее.
— И такая горстка героев-энтузиастов мы с вами? Так? — догадался Юл, огладывая сверкающими радостью глазами товарищей.
— У всех нас есть шанс стать ими, но для этого нужно принять идеи и взгляды, которые указывают путь в светлое будущее, искренне поверить в них и беззаветно следовать избранным путём, несмотря ни на что, даже на смерть. В этом Чад, безусловно, прав. Но это лишь первый шаг.
— А что потом? — взволнованно спросила Рубина.
— Потом? Потом необходимо объединение и консолидация всех несогласных, всех протестных сил планеты под коллективным руководством. Вот как у нас в Совете. Никаких лидеров, которых легко сломить или уничтожить. Общее и всестороннее обсуждение стратегий и действий — не здесь и сейчас, а на десятки лет вперёд. Принятие решений и строгое, неотступное следование выбранной цели. Все разногласия и личные амбиции за борт! Общее дело превыше всего.
— Значит, нам нужна полноценная программа? — догадался Нат.
— Именно. Когда власть окажется в руках народа, нужно будет ясно понимать, что и как делать, чтобы удержать эту власть и построить справедливое общество на планете.
— И что, по-твоему, должно быть в этой программе? — спросила Рубина.
— Я могу обозначить лишь базовые элементы. На начальном этапе преобразований необходимо будет реализовать общегражданские меры такие, как освобождение политических заключённых, пострадавших за борьбу с властью, отмену всех репрессивных законов, принятых за последние пятьдесят лет. Должно быть всенародное обсуждение разработки и принятия всех законов на этой планете. Необходимо отменить долговую кабалу населения, с полным запретом любой формы ростовщичества, а так же национализировать все банки планеты с созданием единого народного всепланетного банка.
— Вот это дело! — поддержал Нат, радостно показывая большой палец в знак одобрения.
— Ещё необходимо будет лишить государственной поддержки все религиозные организации и ввести налог на их коммерческую деятельность. Нет, запрещать религию не нужно, но и содержать храмы и священников на налоги, собираемые с народа, недопустимо. Далее нужно изъять у олигархата все награбленные ими за пятьдесят лет богатства безо всякой компенсации, национализировать их незаконно полученную собственность и провести открытые судебные процессы над каждым богатеем планеты. Кроме того, лишить должностей всех прежних сановников и вельмож, с запрещением этим людям в дальнейшем занимать какие-либо руководящие должности, и начать массовую проверку на причастность к коррупции всего чиновничьего аппарата Чой Шо и его предшественников с изъятием полученных в виде взяток средств. Эти средства, как и те, что будут изъяты у олигархов планеты, надо пустить на финансирование необходимых реформ: на восстановление промышленности, медицины, образования, на достойные зарплаты, пенсии и пособия для простых гивейцев. В дальнейшем же понадобится введение механизмов проверки со стороны общественности деятельности всех чиновников и введение строгой ответственности за взятки не только для получателей, но и для тех, кто даёт их. Имущество же, изъятое у коррупционеров и олигархов, послужит для создания санаториев, дворцов культуры, школ и детских садов для трудящегося народа. Всё это вместе взятое будет способствовать тому, что широкие народные массы увидят реальные шаги новой власти, увидят, что она выражает их интересы.
— Да. Нелегко будет этого добиться, — вздохнул Чад.
— Нелегко, — согласился Вир. — Приход к власти передовых слоёв трудящихся будет означать установление их диктатуры. Только не нужно бояться этого слова. Диктатура трудящихся это лишь этап, переходный период, на котором они уже пришли к власти, но собственность ещё находится в руках у олигархов и сановников, а плановая система ведения всепланетного хозяйства ещё не построена. Такое государство диктатуры трудящихся масс будет обеспечивать устойчивость нового правящего класса, пока не будут преодолены противоречия, оставшиеся в наследство от прежнего классового общества, пока процесс обобществления средств производства не позволит преодолеть неравенство в развитии всех регионов планеты.
Вир призадумался, потом уверенно продолжал:
— Ну и конечно в новом народном государстве понадобится полная реорганизация армии и всех силовых структур. Понадобится создавать отряды народной милиции, подконтрольные народу Гивеи, который она и должна защищать, сформировать новую народную армию. А все частные военные организации, созданные олигархами, должны будут расформированы и запрещены. Их бойцам, после тщательной проверки на участие в военных и уголовных преступлениях, после психологического тестирования, можно будет дать возможность перейти в народную милицию или подразделения народной армии. Но все реформы проводить необходимо не только сверху, но и опираясь на общественные структуры низового уровня. Например, создавать по всей планете комитеты защиты революции — в городских кварталах, посёлках, на предприятиях. Подобные комитеты станут важнейшими элементами реализации политики диктатуры трудящихся. Они будут служить каналами прямой и обратной связи между верховными структурами рабочего государства и каждым жителем планеты. Они позволят вовлекать людей в общественную жизнь, доносить до них политическую информацию и передавать актуальную информацию о жизни народа во власть, и, разумеется, служить первыми рубежами обороны против контрреволюционных выступлений.
